Овладей мной

Когда мы подходим ближе ко входу, я слышу музыку, доносящуюся из ночного клуба.

Ночной отдых пойдет тебе на пользу.

Девушки, стоящие впереди меня, проходят внутрь, и тут взгляд вышибалы падает на меня. Его строгий взгляд окидывает мой наряд, затем он качает головой.

— Нет. — Его тон резок, когда он говорит что-то еще, и парни позади меня хихикают, отчего мои щеки вспыхивают.

Из моих ограниченных знаний русского языка я знаю, что вышибала сказал "нет".

Когда я вздыхаю и поворачиваюсь, чтобы покинуть очередь, к нам подходит великолепная женщина, ее глаза перебегают с меня на вышибалу. Она говорит что-то по-русски, затем берет меня под руку, на ее лице сияющая улыбка. Я замечаю группу мужчин позади нее. Они похожи на телохранителей, и мне становится интересно, кто эта женщина.

Мое сердцебиение ускоряется, и, застигнутая врасплох, я слушаю ее бессвязную речь на родном языке, пока мы входим в ночной клуб, прежде чем я успеваю сказать:

— Я не понимаю по-русски. — Я похлопываю себя рукой по груди. — Американка.

Ее улыбка становится шире, а глаза наполняются удивлением.

— Правда? Так круто. — У нее сильный акцент, и когда она тянет меня на верхний этаж, где танцуют люди, она наклоняется ко мне. — Меня зовут Светлана.

Слава Богу, она понимает по-английски.

Улыбка появляется на моем лице, когда я встречаюсь с ней взглядом.

— Я Эверли… ах… спасибо, что провела меня в ночной клуб.

Я бросаю взгляд на оранжево-голубой декор, мигающие лампы, барные стойки и зоны отдыха. Светлана ведет меня вверх по узкой лестнице, и наверху мы попадаем в гораздо более роскошное помещение, чем внизу.

— Ты пришла одна? — Спрашивает Светлана на ломаном английском.

Я киваю, осознавая, что мужчины все еще следуют за нами.

— Это твои охранники?

— Да, не обращай на них внимания. — Меня тянут к барной стойке, затем она спрашивает: — Что ты пьешь?

Приглядевшись к ее лицу, должна признать, она сногсшибательна. Ее волосы на пару тонов светлее моих светло-каштановых прядей, а голубые глаза совершенно завораживают. На ней узкие кожаные брюки, шелковая блузка и пиджак с рукавами три четверти. В сочетании с туфлями на высоком каблуке женщина выглядит так, словно сошла с обложки модного журнала.

Я почти отказываюсь от выпивки, но вспоминаю, что возраст употребления алкоголя в России — восемнадцать лет. Пожав плечами, я сажусь на табурет.

— Я мало пью. Ты можешь заказать все, что угодно.

Светлана тоже садится, затем спрашивает:

— Ты путешествуешь по России?

Я киваю и, сняв лямку с плеча, ставлю рюкзак у ног.

— Россия прекрасна.

— Как долго ты пробудешь здесь?

Бармен прерывает ее, и Светлана, ничего не говоря, поднимает два пальца.

— Еще неделю. — Мои глаза мечутся между барменом и ней, затем я спрашиваю: — Ты часто здесь бываешь?

Она кивает, и когда бармен ставит на стол две рюмки, поднимает одну.

— Почему ты помогла мне попасть в ночной клуб?

— Мой отец — владелец, и мне показалось, что тебе не помешает услуга, — отвечает она. Мы чокаемся, затем она добавляет: — Добро пожаловать в Россию, Эверли.

Это объясняет наличие телохранителей. Отец Светланы, должно быть, богат.

Мы пьем шоты, и алкоголь на вкус напоминает жидкость для мытья посуды. Мое тело содрогается, и я изо всех сил стараюсь не закашляться.

— Боже, — смеюсь я. — Горько.

Она заливается смехом, и мгновение спустя ее лицо озаряется, и она взволнованно машет рукой.

— Мои друзья здесь.

Я слежу за ее взглядом и вижу как к нам приближаются двое мужчин и четыре женщины. Светлана встает и обнимает каждого из них.

Наблюдая за общением группы, я думаю о случайной встрече со Светланой. Не в моем характере разговаривать с незнакомцами, но она выглядит ровесницей, так что не думаю, что общение с ней мне как-то навредит.

Кроме того, энергия, пульсирующая в ночном клубе, — это приятная смена ритма. Мне надоело каждый вечер смотреть телевизор в гостиничном номере.

Светлана жестом приглашает меня следовать за ними, когда они направляются к роскошной зоне отдыха. Подхватив свой рюкзак, я присоединяюсь к группе, и пока они все усаживаются, Светлана похлопывает по сиденью рядом с собой.

— Проходи. Садись.

Она указывает на меня рукой, говоря что-то по-русски. Я разбираю слово ‘американка’, и все улыбаются мне.

Чувствуя себя не в своей тарелке, я ерзаю на сиденье, изо всех сил стараясь ответить на их улыбки.

Это самый неловкий и импульсивный поступок в моей жизни.

Одна из ее подруг говорит что-то, чего я не понимаю, и это заставляет Светлану окинуть взглядом мою одежду. Она отвечает своей подруге, прежде чем широко улыбнуться мне.

— Я хочу попросить об одолжении.

Моя бровь приподнимается, и я чувствую нотку беспокойства.

— Что?

— Ты пойдешь со мной в ванную и поменяешься одеждой. — Она бросает взгляд на своих охранников. — Мы пойдем на танцпол, и ты притворишься мной.

Нахмурившись, я чувствую, что опасения усиливаются.

— Зачем?

Светлана усмехается.

— Я хочу сбежать от охраны на одну ночь. Окажи мне услугу. Пожалуйста.

Ага, я не уверена в этом.

У Светланы есть охранники, которые защищают ее не просто так.

— У меня будут неприятности, — констатирую я очевидное.

Она небрежно машет рукой.

— Нет. Ты просто наденешь мою одежду и будешь танцевать. Ничего не случится. Ты можешь уйти, когда я уйду. — Она бросает на меня умоляющий взгляд. — Мне нужна всего лишь одна ночь. Пожалуйста. — Она берет меня за руку. — Моя жизнь ах… удушающая. Я хочу быть нормальной.

Мы просто обменяемся одеждой.

Чувствуя жалость к ней, я сдаюсь и киваю.

Яркая улыбка расплывается на ее великолепном лице, и меня рывком поднимают на ноги, когда она встает.

— Спасибо! Пойдем.

Я быстро хватаю свой рюкзак. Другие девушки присоединяются к нам, и, окруженная их хихиканьем и русскими словами, меня провожают в туалет.

— Спасибо, — снова говорит Светлана, снимая пиджак.

Мы начинаем переодеваться, и пока я надеваю ее туфли на высоком каблуке, думаю о долгой прогулке обратно в отель.