Овладей мной

Мама гладит меня по щеке.

— Ты так хорошо заботишься обо мне.

— Пойдем.

Мы вылезаем из машины, и я обнимаю маму за плечи, провожая ее к открытой входной двери, где уже ждет Эверли.

Моя женщина выглядит чертовски нервной, и в ее глазах темнеет страх.

Я успокаивающе улыбаюсь ей и, когда мы подходим к ней, переключаюсь с русского на английский.

— Мама, это Эверли.

Моя мама пристально смотрит на женщину, чья предполагаемая смерть сломила меня.

— Такая красивая, — говорит мама. Она оглядывает Эверли с головы до ног. — И здоровая.

— Ах… Спасибо. — Эверли делает осторожный шаг ближе. — Очень приятно с вами познакомиться.

Мама пристально смотрит на Эверли, пока моя женщина не бросает на меня испуганный взгляд.

Я подхожу ближе к Эверли и беру ее за левую руку.

— Мы собираемся пожениться.

— Папа! — кричит Винсент у меня за спиной.

Я направляюсь в дом и ловлю своего малыша. Взяв сына на руки, я поворачиваюсь, чтобы представить его бабушке.

Маму охватывает сильный шок, и я быстро подхожу ближе. Ее глаза прикованы к Винсенту, и, подняв дрожащую руку, она касается его щеки.

— Он выглядит как… — Рыдания захлестывают ее, но она раскрывает объятия, и я передаю ей Винсента.

Она нежно покачивает его, как делала это с нами, когда мы были маленькими.

— Мой внучок, — воркует она, и впервые с тех пор, как был убит мой брат, я вижу, как облако печали спадает с ее плеч.

— Кто ты? — Спрашивает Винсент.

— Я твоя бабушка… твоя бабушка.

Его взгляд скользит по нам с Эверли.

— У меня есть бабушка! — Он хлопает в ладоши. — Мне так повезло. Мамочка! Папочка! У меня есть бабушка. — Он снова смотрит на нее. — Бабушка Джонаса всегда дает ему конфеты. У тебя есть конфеты?

— У нас есть кексы, — говорит Эверли. — Пойдемте в дом. Уверена, твоя мама устала после долгого перелета.

— Пойдем, мама, — говорю я и жду, пока она войдет в дом, прежде чем закрыть за нами дверь.

Мама не отпускает Винсента, садится на диван и начинает плакать.

Винсент бросает на нее обеспокоенный взгляд, и в его голосе слышится паника, когда он спрашивает:

— Почему бабушка плачет?

— Потому что я так счастлива, — всхлипывает она, крепко обнимая его. — Мой маленький Винсент.

— Ой… не плачь, бабушка. — Он гладит ее по спине, пытаясь утешить. — Ну-ну. Теперь все хорошо.

— Да. — Она смотрит на него с такой любовью, что мое сердце сжимается. — Сколько тебе лет? — спрашивает она, ее голос намного нежнее, чем я когда-либо слышал.

— Мне целых три года. Скоро мне исполнится четыре.

Господи.

Я смотрю на Эверли.

— Когда у него день рождения?

— Двадцать третьего сентября.

— А когда твой день рождения? — Я чувствую себя дерьмово из-за того, что спросил об этом только сейчас.

Эверли хихикает.

— Десятого июня. — Она поднимает бровь, глядя на меня. — А твой?

— Шестнадцатого октября, — отвечаю я.

Я обнимаю Эверли, и она наклоняется ближе, чтобы прошептать:

— Не похоже, что я ей нравлюсь.

— Нравишься. Если бы ты ей не нравилась, она бы сказала тебе прямо в лицо, что ты недостаточно хороша для меня.

— Ты лжешь, — выдыхает она.

— Моя мама старой закалки и очень прямолинейна. Поверь мне, она бы сказала тебе, если бы ты ей не нравилась.

Нет, не сказала бы. Моя мама запрограммирована подчиняться мужчине в доме, то есть мне. Она сделает все, что я скажу, и она знает, что я люблю Эверли. По умолчанию она примет ее в семью.

Я смотрю, как мама обнимается со своим внуком. Эверли отстраняется от меня и идет на кухню. Я следую за ней и улыбаюсь, когда вижу голубые и розовые мини-кексы.

— Ты испекла? — спрашиваю я.

— С помощью Розали, — признается она. — Потребуется некоторое время, прежде чем я освоюсь. — Она улыбается мне. — Попробуй один.

— Одного будет недостаточно, — предупреждаю я ее. — Ты же знаешь, я люблю сладкое.

— Вот почему я приготовила дюжину. Можешь взять четыре.

Я беру кекс и, сняв бумагу, отправляю его целиком в рот. Сладость заставляет меня застонать, и я притягиваю Эверли ближе, чтобы поцеловать ее в губы.

— Они идеальны. Как и ты.

— Рада, что они тебе нравятся. Я сожгла первую партию.

Я беру поднос, пока Эверли варит кофе, и, прежде чем поставить кексы на кофейный столик, отправляю в рот еще один.

Я смотрю на маму.

— Я скучал по твоему медовому пирогу.

— Я приготовлю его, как только распакую вещи.

Эверли входит в гостиную и ставит поднос рядом с кексами.

— Угощайтесь. Я не добавляла сахар и сливки.

Мама похлопывает по подушке рядом с собой.

— Садись.

Эверли быстро садится.

Эмоции омывают черты мамы, когда она смотрит на женщину, которую я люблю.

— Алек тебя очень любит.

Эверли кивает.

— Я знаю. Я тоже его люблю.

— Мой внук здоров и силен. — Она снова смотрит на Винсента. — Ты проделала хорошую работу.

— Спасибо. — Моя женщина делает глубокий вдох, затем говорит: — Я так рада, что вы здесь. Если вам что-нибудь понадобится или вы просто захотите куда-нибудь сходить выпить кофе, дайте мне знать. Раз в неделю я вожу Винсента на игровую площадку. Вы можете присоединиться к нам. Я могу показать вам окрестности и город, чтобы вы могли увидеть, где что находится. — Она оглядывает комнату. — И не стесняйтесь менять что-нибудь в доме.

Мама улыбается Эверли и гладит ее по щеке.

— Такая хорошая девочка. Алек сделал правильный выбор.

Эверли сияет, и я наблюдаю, как ее нервозность спадает.

Я сажусь на другой диван и беру чашку кофе и еще один кекс.

Винсент слезает с маминых колен и, взяв кекс, протягивает его ей.

— От этого тебе станет лучше. Мама всегда разрешает мне есть мороженое, чтобы я чувствовал себя лучше.

— Спасибо, мой внучок.

Он берет один для себя и садится рядом со мной. Прислонившись к моему боку, он начинает слизывать глазурь.