ОЯШ. Книга 2
Шрифт:
— И… и что теперь будем делать? — спросила она меня, глядя как я поднял с земли свою руку и начал махать ей, после того, как произнес вслух «Бой окончен!», чтобы бита погрузилась обратно в мою душу.
Эх, бедная моя похотливая ручонка! Как же теперь мне лапать девок за сиськи и за жопу одновременно? Что, обходиться чем-то одним? У-у-у! К такому меня жизнь не готовила…
— Не знаю, че-нибудь придумаем! — не обращая внимания на тикающую боль в обрубке, я медленно пошел в сторону выхода с кладбища. Мэй тащилась за мной, всхлипывая, а кошка бежала чуть впереди, что-то ворча. — Эй, Мэй, че ты ноешь? Я же руку проебал, не ты!
— Н-но…
— Да нормально все будет! Сейчас отправимся к Лоле, может она что-нибудь придумает! Она же изобретательница, чтоб ее! — усмехнулся я, размахивая рукой
— Я… я не знаю… — выдохнула Мэй. Почесав отрубленной рукой себе спину, и пару раз подбросив ее, я все же решил, что пока оставлю ее. Вдруг Лола сможет пришить ее обратно какими-нибудь нано-нитями, или вроде того. А будет не нужна, скормлю ее кошке. Чего мясу пропадать, верно?
Когда мы дошли до ворот, за которыми нас уже ждала машина, причем та же самая, что и привезла нас сюда, водитель был в еще большем шоке, когда я сел на переднее сиденье, весь перепачканный в крови, как и Мэй с кошкой, на которую тоже попали кровища, мозги, осколки черепа, ну и прочие «приятные» частички оживших мертвецов, и с отрубленной левой рукой.
— Что-то пошло не так, — хмыкнул я, взмахнув рукой чуть ли не перед носом водителя, который часто-часто дышал, испуганно глядя на меня. — Сестра, каким-то образом, вместо кошки попала по мне… знаешь, это на самом деле больно! Одно радует, я правша — дрочить смогу дальше! А еще больше радует, что мне и дрочить не надо, ведь у меня столько девок — с кем хочу, с той и сплю, хех!
— Братик, перестань уже, — чуть не плача произнесла Мэй.
— Ага… — я положил руку на колени и откинулся на сиденье, прикрыв глаза. При заказе такси, я назвал не свой адрес, а адрес дома, где жила Ивасаки. После смерти папаши квартира досталась ей по наследству, чему она не могла нарадоваться, как и я, ведь я могу ходить к ней когда хотел. Да и Лола переехала к ней, даже несмотря на то, что Ивасаки была бисексуалкой… и да, она постоянно домогалась до нее, а когда приходил я, домогался до них обоих. А иногда туда заглядывал и Миямото… но обычно он заглядывал туда, только после нашей тренировки с учителем Нисимурой, когда он выматывал нас настолько, что нам было влом идти домой. Зато, за этот месяц, пускай правая рука у меня работала не очень хорошо, я все же стал делать успехи. Но вот новых трусиков не собрал, что херово. Зато Лола, наконец, купила себе нормальную одежду, и я первым делом отобрал ее трусики, положив в свою коллекцию, и пометив их цифрой, решив, что все же следует отмечать, в каком порядке я их заполучил.
— А что же все-таки вы на самом деле делали на кладбище? — спросил водитель, когда машина уже неслась по улицам просыпающегося города. Время близилось к пяти часам утра и в большинстве окон домов был включен свет.
— Честно, никакой оргии не было, что и обидно, — разочарованно произнес я, глядя в окно, ковыряясь мизинцем отрубленной руки в левом ухе. Эту привычку, я, на самом деле бросил, и уже больше месяца себе такого не позволял, после той встречи с Сугиямой, поняв, что это реально мерзко. Просто я не знал, чем себя занять. Видимо, у меня был шок, потому я и был спокоен, вот и занимался всякой хренью, думая, как же можно будет потом использовать эту руку. — Хотя, я бы не отказался… да и сестрой у нас отношения нормальные! А на кладбище мы занимались тем, что спасали этот злоебучий мир от демона, который трахал трупы, и который после смерти поднял всех мертвецов в округе! Мы начали их уничтожать, но один долбанный карлик вцепился мне в левую руку, вот сюда видишь, а я вспомнив фильмы, решил не рисковать и подставил руку под лезвие бензопилы! Воооот… И вообще мужик, ты как вернешься домой, подготовься на всякий случай к зомби-апокалипсису, окей? Кажется, мы там не всех убили, так что может через пару дней миру пиздец…
Мужик вздохнул, искоса поглядев на меня, с глупой ухмылкой засунувшего мизинец отрубленной руки себе в левую ноздрю и развернувшись к Мэй, которая побледнела от моей выходки. М-да… что-то меня кроет, раз я уже такой хуйней страдаю… все-таки, это видимо из-за шока. Блин, кажется, теперь мне точно придется несколько дней
оклемываться от этого, ведь даже в прошлой жизни со мной ничего… а, нет, вру! Когда я был Михаилом, в двадцать два года я потерял фалангу мизинца на правой руке. Это было во время драки, когда я еще был Харчком. Все случилось на рынке, когда туда приперлись китаезы, и пытались отобрать наши точки, чтобы те, кто был «под нами» платили им за защиту, а не нам… такого мы, ясен хер, терпеть не собирались, и вложив карман побольше семечек, лузгая их по пути на рынок, взяв оружие, кто что нашел, и в двадцать рыл пошли объяснять узкоглазым, что они не с теми связались. Драка была хорошая, мы, кажется, смогли тогда даже нескольким китаезам глаза расширить, чтобы они смогли видеть мир шире, а не в широкоформатном режиме хех… но один, сука, какой-то лысый китаец, который строил из себя Брюса Ли, только для даунов, во время драки укусил меня за мизинец, и в тот же момент, один из моих «четких» корешей ебнул ему по башке лопатой. Зубы узкоглазого сомкнулись, фаланга моего мизинца была откушена, и ко всему прочему проглочена китайцем, угу… Не знаю, высрал он ее потом или нет, но я всей своей душой желал, чтобы у него случился из-за нее запор, бу-га-га!***
Когда мы подъехали до жилого комплекса, где жила Ивасаки, я расплатился с таксистом, сказал Мэй, чтобы она ехала домой, ведь ей скоро в школу, пообещал таксисту, что если не довезет сестренку, я ему руку в жопу запихаю, по самые гланды. А то знаю я этих таксистов — недавно по новостям говорили, что какой-то таксист изнасиловал клиентку, прямо в тачке! Вообще, блин… я ему, сука, завидую! Я тоже хочу секас в машине, на заднем сидении! Или на водительском, с какой-нибудь Синохарой или Кавасаки… Интересно, а дядя мне оставит в наследство машину? Она хоть и старенькая, но очень даже комфортная…
Помахивая отрубленной рученкой, я поднялся на четвертый этаж, и позвонил в квартиру Ивасаки. Причем на дверной звонок нажал большим пальцем отрубленной, хех… пиздец, надо срочно выпить успокоительное, иначе меня накроет окончательно! А еще обезболивающее, потому что пальцы на левой руке так и ломит, словно они сломаны… но их же нет!
Начались, блять, фантомные боли!
— Кому там… Кимура?! — немного приоткрыв дверь, на меня уставилась левая часть лица Ивасаки, которая сонным глазом смотрела на меня. — Ты чего тут делаешь в такой час?!
— Да вот, делать нефиг, решил заскочить! — хмыкнул я. Ивасаки, вздохнув, открыла дверь и когда я вошел в прихожую, то ее лицо резко стало изменять, ведь она увидела, что я был весь в кровище, у меня не было левой руки, которая была обмотана курткой, а отрубленной частью я помахал ей. А еще пальцы обрубка были сложены в знаке «ОК», хе-хе…
— Ч-что… что случилось? — удивленно спросила Ивасаки, когда я снял свои ботинки, и прошел в гостиную. В хате Ивасаки я чувствовал себя как в своей, да и она, когда заходила в нашу с Мэй квартиру, ощущала тоже самое, как она говорила.
— Блядские мертвецы… долго рассказывать в общем, — отмахнулся я. — Позови Лолу. Надеюсь, ты ее сегодня не сильно замучила своими лесбийскими ласками…
— Я… я сейчас! — с широко раскрытыми глазами, Ивасаки убежала в свою спальню, а я усевшись на диван, бросил руку рядом с собой. Сука… как же болит моя левая конечность, которой нет! Такое чувство, словно ее погрузили в жидкий азот. Не знаю, на самом деле, какого это, да и знать, в принципе, не хочу!
Кстати, после смерти папаши Ивасаки, который официально считается убитым одним из его любовниц, коих было куча, на самом деле, и все были малолетками, так как кто-то из соседей видел девушку, молоденькую, которая входила и выходила из этой квартиры поздно вечером, в день убийства старшего Ивасаки, в квартире стало довольно чисто.
Не валялись больше тут презики, ну разве что, пока я не приходил, бутылок не было, все было помыто, пыль протерта, да и пахло тут приятно. Ивасаки следила за квартирой, как и Лола, только вот… хлама все же стало больше! В углу гостиной стоял стол, на котором лежали какие-то запчасти, рядом с небольшим «плоским» телеком стояла механическая голова, не работающая. Спальню, в которой жил папаша Ивасаки, Лола вообще превратила в мастерскую, поставив там даже верстак, а сами они вдвоем спали в спальне Асуки. М-да…