Ойме

– Повернись-ка. – Яна ловко вставила в волосы Лёки небольшой цветок подсолнуха. – Красивая причёска, с такой даже на свадьбу можно.

Лёка, как обычно, когда её в чём-то хвалили, только промямлила нечто невнятное. И, конечно, не стала говорить, что косички её научила плести Марина. Кстати о Марине. Лучше бы было наоборот – она здесь, а Лёка в кафе. Марина обаятельная, вежливая, расторопная, улыбка у неё милая. И тем не менее, Егор променял её на кукольную Каролину.

Пытаясь отогнать ненужные мысли о брате и невестке, которая чуть не выжила её из родного дома, Лёка наполняла чашечки тёмным эспрессо и выставляла их рядком у подсолнухов, тыковок и жёлтых листьев, которыми Яна украсила прилавок.

На кофейный дух начали подтягиваться люди.

– Пожалуйста, подходите, у нас сегодня презентация нижегородского кофе, – вещала Яна хорошо поставленным голосом. – Выбирайте, пробуйте, всё бесплатно!

– Здрасьте, а можно капучино? – спросила девочка-подросток в круглых очках.

Лёка только кивнула и добавила в чашечку эспрессо горячего молока, а потом ещё долила пышной пенки.

Этот напиток, как обычно, стал самым ходовым. Каждый второй просил капучино с густой пенкой или просто эспрессо. Конечно, это вкусные виды кофе, но Лёке быстро стало скучно подавать одно и то же. Выбрав маленькую паузу, когда у прилавка никого не было, она быстро осмотрела ассортимент, который ей оставила Яна. Да там, оказывается, есть ещё лёд, взбитые сливки, основа для горячего шоколада и сиропы с разными вкусами.

– Можно капучино без сахара? – спросила молодая женщина в длинном платье и с причёской, похожей на ту, что накрутила сегодня Лёка. Глаза у женщины ореховые. И наверное, любит сладкое, хотя следит за фигурой.

– А хотите раф? – спросила Лёка, осмелев от суеты и усталости. – Там пенка, как у капучино, но ещё идёт ванильный сахар или сироп. У нас есть ореховый, финиковый, кленовый и из топинамбура. Они диететические – без сахара.

– Давайте топинамбур, – кивнула девушка после короткой паузы. Наверное, прикидывала, не наберёт ли веса из-за чашки кофе.

Лёка только успела смешать кофе раф, как у прилавка возникла седая дама с ярким макияжем, в модных очках и длиннющих серьгах.

– Желаете романо? – вдруг спросила Лёка, не дав женщине и рта открыть.

– Хм, – дама зажала зубами дужку очков. – А почему бы и нет? Люблю пробовать новое. Давайте.

Хорошо, что Яна позаботилась о соковыжималке, и Лёке не пришлось давить лимон голыми руками. Получив чашку эспрессо, смешанного с лимонным соком, дама отошла.

Тут же вернулась молодая женщина, что пробовала раф.

– Я куплю пачку. Есть молотый?

– Крупный помол или мелкий? – спросила Лёка, пытаясь не потеряться среди просьб и заказов.

– Давайте две разного помола. – Женщина протянула деньги.

Только она ушла, снова возникла дама с серьгами и в модных очках.

– Мне тоже две пачки, только зернового средней прожарки.

– Пожалуйста. – Лёка протянула покупательнице пакеты.

– Спасибо, – кивнула дама. – Отличный кофе. Вот уж не думала, что у нас можно его вырастить.

Женщина сразу ушла и не услышала, как Лёка пробормотала: «Я тоже».

Дальше снова закрутилась карусель из заказов, чашек, молочных пенок, посыпок, взбитых сливок, пачек кофе.

– Как успехи? – Это подошла Лариса, которую Лёка сегодня ещё не видела. Хотелось верить, что их третий вообще не появится.

– Молотый и растворимый уже разобрали. – Лёка проверила ящики под прилавком. Пусто, только несколько пачек зернового осталось. Она подняла взгляд и увидела, как Яна на миг внимательно глянула на Ларису, а та отрицательно мотнула головой. Яна недовольно сжала губы, потом встряхнулась и снова широко улыбнулась очередному пузатому мужичку, пялящемуся на её грудь.

– Сворачивайтесь, – приказала Лариса. Она явно была чем-то недовольна. Услышав резкий тон, Яна слегка побледнела, но быстро оправилась.

Пока убирали аппарат в подъехавший грузовичок, Лёка сбросила использованную одноразовую посуду в мешок для мусора. Разумеется, не обошлось без выпавшей чашки и яркого пятна на прилавке. Лёка, от усталости уже не чувствовавшая ног, прыснула со смеху, увидев лужу.

– Что такое? – подошла Лариса.

– Опять Ленин, – выдавила Лёка, фыркая от смеха. Она вымоталась так, что трудно стало сдерживаться.

– Какой Ленин? – Лариса встала за спиной Лёки и глянула на лужу.

– Владимир… как его…

– Ильич, – подсказала Яна, буравя взглядом Ларису. Та повела бровями. – А это тот же Ленин, который был вчера?

– Откуда я знаю, – пожала плечами Лёка, салфеткой собирая лужу. – Ленин – он и есть Ленин. Вчера был похож на мозаику в Доме культуры.

– Нет там никаких мозаик, – быстро проговорила Лариса. – И фресок тоже. Только большая каменная лысая голова, и та маркерами исписана.

– А, так это другой Дом культуры. Тот новый, а я говорю про старый. Он тут рядом, за синим забором. Заброшен давно.

Яна обернулась, куда-то внимательно посмотрела. Дёрнула подбородком. Наверное, искала Дом культуры и расстроилась, что не нашла.

– Я вам ещё нужна? – спросила Лёка, от души надеясь на отрицательный ответ. Хотелось принять горизонтальное положение часов на пятнадцать.

– Можешь идти, – милостиво сказала Лариса. – Оставшиеся пачки возьми в качестве чаевых. Гонорар пришлём на карту.

Лёка быстро сняла униформу и накинула куртку.

– Сёмве пристроила? – спросила Лариса, передавая ей две пачки зернового кофе.

– А, да… – промямлила Лёка. Честно признаться, она про эту штуку напрочь забыла.

– Не ври, если не умеешь, – строго сказала Лариса. – До свидания.

Лёка почувствовала, как шея покраснела. Быстро попрощавшись, она побежала домой, чтобы принять ванну и завалиться спать.

Когда проснулась, солнце уже садилось. Ярко-розовые лучи веером расходились из-за тёмно-синей тучи, обещавшей скорый дождь. Пить кофе вечером как-то неправильно, тем более что она уже варила его утром. Так что пришлось довольствоваться овсянкой и чаем с лимоном.

Пока заваривался чай, Лёка сидела у себя на балконе, завернувшись в плед, и наблюдала, как сгущались осенние сумерки. Скоро стало совсем темно, и пришлось включить бра, свет от которого сделал пространство балкона уютно-жёлтым. Даже как будто теплее и комфортнее стало. А то от одиночества в этом углу иногда аж выть хочется.

По оконному стеклу забарабанили первые дождевые капли. Кто-то включил прожектор у подъезда, и резкий свет графикой прорисовал мокрые деревья, размахивающие ветвями на ветру.