Озеро смерти

Бросив банку, я мокрыми от краски пальцами потянулась к ружью и, подняв его, забежала за диван. Пэкстон замотал головой, разбрасывая краску во все стороны. Через секунду он проморгался и увидел меня.

— Ни с места! — выкрикнула я, трясущимися руками наставив на него ствол.

— Ах ты, сука, сатанинское отродье…

— Полиция уже в пути.

— Ты умрешь!

Он сделал шаг назад.

— Не двигайся!

— Ты не выстрелишь.

Я передернула затвор дробовика:

— Выстрелю.

— Нет. — Он отступил еще на шаг. — Теперь взгляни почему.

И тут я увидела свою ошибку. Отступив, Пэкстон укрылся за Люком, оказавшимся на линии огня. Попытавшись найти более выгодную позицию, я сместилась к краю дивана. Пэкстон, вовремя сориентировавшись, подхватил Люка на руки. Держа ребенка перед собой, как щит, он начал медленно отходить к двери.

Затем, вытащив из кармана небольшую, величиной с ладонь, рацию, Пэкстон скомандовал в микрофон:

— Подгони машину. — И снова попятился к двери. — Курт, вставай.

Смоллек приподнялся на колени. Возле дома послышался шум двигателя, и я увидела свет фар. Обернувшись через плечо, Люк бросил на меня взгляд, полный ужаса.

— Трус! — громко сказала я. — Прятаться за ребенка… Какой ты, на хрен, солдат?!

Со связанными руками Табита кое-как смогла встать. Сцепив две руки, она замахнулась на Пэкстона, но тот легко уклонился и, ударив Табиту в лицо, заставил ее опуститься на колени.

— Сейчас не время для глупостей, — сказал он, обращаясь к Табите. — Мальчик у меня. Ты идешь?

Ружье оттягивало мне руки. Возможно, я могла бы выстрелить, если бы в игру не вступил Смоллек.

Словно прочитав мои мысли, Пэкстон приказал:

— Курт, разберись с Делани.

Смоллек поднялся на ноги. Переведи я ствол с Пэкстона на него — понятно, что в следующую секунду Айс вместе с Люком окажется за дверью. Я не стала менять цель, вместо этого крикнув Смоллеку:

— Хочешь сдохнуть?

Сквозь входную дверь ярко светили фары. Смоллек в растерянности смотрел на залитый краской пол. Я поняла: он ищет свой пистолет.

— Взять ее, Курт! — скомандовал Пэкстон.

Беспомощно стоять с дробовиком двенадцатого калибра в руках: ни в одном из кошмаров такое просто не могло привидеться. Тем не менее я стояла, в отчаянии наблюдая, как в свете фар Пэкстон исчезает за дверью. На ноги поднялась и Табита. Замерев на какое-то мгновение, она посмотрела на меня. Ее фигуру освещал свет фар. Глаза Табиты горели, она была бледной, как привидение. Наконец Табита вышла вслед за Пэкстоном.

Смоллек развернулся, и я направила ствол на него. Сердце застучало тяжелым молотом. Надеясь, что Бог простит, я нажала на спуск.

Выстрела не последовало.

Смоллек бросился на меня. Я опять нажала на спуск, и опять ничего. Врезавшись, Смоллек сбил меня на пол и неистово рухнул сверху, ударив локтями и обдав острым запахом пота. Описав дугу, фары исчезли, и комната погрузилась в сумрак. Вдали я услышала истошный голос полицейской сирены.

Мы боролись, лежа на полу, постепенно смещаясь в сторону кухни. Я билась, как могла, с тяжестью навалившегося сверху Смоллека, слушая, как вой сирены становится все громче. В конце концов мы оба врезались в клетку с метавшимися в ней хорьками. Пип и Оливер шипели и отчаянно верещали. Схватив меня за горло, Смоллек начал душить, и его прыщавое лицо приняло особенно мерзкое выражение. Цепляясь за лишавшую меня воздуха руку, я никак не могла освободиться. В отчаянии я дотянулась до дверцы клетки и непонятно каким образом открыла запор.

Маленькая дверца откинулась в сторону, мелькнула серая тень, и Смоллек завопил не своим голосом. Не переставая кричать, он откатился в сторону. Хватая воздух, я встала и, шатаясь, потянулась к набору кухонных ножей. Впрочем, теперь Смоллеку было не до меня: он крутился на месте, отбиваясь от хорька. Зверек вцепился ему в голову, и я видела только метавшийся из стороны в сторону пушистый темный хвост.

Продолжая кричать, Смоллек выскочил на улицу с хорьком на голове вместо шляпы. Выбежав за ним, я без сил стала посреди дороги, всматриваясь в ночную пустоту и ничего не видя от заливавших глаза жгучих слез.

ГЛАВА 21

Пройдя через застекленную створчатую веранду моего дома, детектив Крис Рэмси расположился на диване в гостиной. Его лицо, подходившее скорее учителю английского, выглядело изможденным. Похоже, детектив провел на ногах всю ночь. Возле камина расхаживала Ники Винсент, придерживая огромный живот своими скрещенными руками. Агенты ФБР, решившие устроить совещание, вышли на улицу. Я видела, как под лучами утреннего солнца они стоят на лужайке — двое самых трезвых и самых важных из нас, в одинаковых синих костюмах. Один из агентов разговаривал по мобильному телефону.

Вокруг жилища Джесси уже собралась пресса. Сгрудившись за лентой ограждения, репортеры без особых церемоний фотографировали сорванную с петель входную дверь.

— В последние несколько часов мы обобщили множество фактов, — сообщил Рэмси, державший в руке небольшой блокнотик. — Эти люди весьма небрежны. В затвор дробовика, находившегося в руках Пэкстона, набилась грязь.

Я вспомнила, как еще в Энджелс-лэндингс Смоллек уронил ружье на песок.

Детектив кивнул.

— И еще одно: пистолет Смоллека похищен с армейского склада в Чайна-Лейк. Мы определили его по номеру.

Я пристально взглянула на Рэмси:

— Не из этого ли пистолета застрелили пастора Пита?

— Нет, но тем не менее оружие — это улика. Снятые пальчики хорошо совпадают с отпечатками, найденными на канюле для липосакции, которой закололи доктора Мэла Калаяна.

Ники остановилась.

— О Господи, Эв… Смоллек собирался тебя убить. Благодари Бога за хорьков и поставь свечку за маленькую бестию.

Рэмси не удержался от комплимента:

— Обезоружить нападающих таким способом… Впечатляюще, Эван.

Я не ответила, и детектив вернулся к своему блокнотику.

— Пару часов назад нам разрешили обыскать жилище Смоллека. Хибара около каньона Винчестер. — Рэмси провел рукой по свежей щетине. Похоже, сегодня у него не было времени на бритье. — За домом он держал целый зверинец. Мы обнаружили летучих мышей, причем больных, и еще один садок, буквально набитый мертвыми кроликами. А также собак, которых пришлось застрелить. — Он странно покосился в мою сторону. — Очень крупные собаки, таких я еще не встречал.