Озеро в лунном свете

– Двуспальная, по крайней мере, - ответил он в тон ей, но в глазах его появилось уже знакомое циничное выражение.

– Ты имеешь в виду, когда я… с кем-нибудь сплю?
– Она звонко рассмеялась, хотя ей было далеко не весело.
– Пусть это тебя не беспокоит. Софа в гостиной раскладывается и превращается в королевских размеров ложе, на котором можно потеряться.

– Я не беспокоюсь. Просто удивился. Люблю, чтобы во всем была логическая ясность, чтобы все совпадало, как детали головоломки.

Вместо ответа Уна посмотрела на часы.

– Опаздываешь…

Когда она снова взглянула на него, то увидела, что он задумался. Что еще, черт возьми?

– Ты какая-то бледная.
– Он прижал ладонь к ее лбу. От нежного жеста и близости кровь бросилась ей в лицо. Корделл удивленно вскинул брови.
– Должно быть, игра света.
– Он убрал руку.
– Теперь ты выглядишь нормально, щеки алеют, как розы. Ладно, я пошел.

Закрыв за ним дверь, Уна привалилась к стене и застыла. Сколько еще она сможет выдержать? Как долго ей удастся скрывать свои истинные чувства? Шум хлынувшего дождя вывел ее из задумчивости.

Печально вздохнув, она побрела к Энтони. Он стоял у окна.

– Папа был прав.
– В голосе его слышался благоговейный страх.
– Ужас какая гроза, вот здорово!

Корделл вернулся около двух. Когда прозвучал звонок снизу, Энтони, свернувшись калачиком на диване, смотрел телевизор, а Уна находилась на кухне.

Она подняла трубку.

– Да?

– Корделл Паркер.

– Пропустите.
– Уна открыла входную дверь и достала из буфета две керамические кружки.
– Отец пришел!
– крикнула она Энтони и, не получив ответа, заглянула в гостиную. Мальчик был поглощен приключениями на экране телевизора. Она встала между ним и экраном. Он посмотрел на нее.
– Твой папа вернулся. Не хочешь встретить его?

– Конечно!
– Скатившись с дивана, Энтони попятился в прихожую, не отрывая глаз от экрана.

Уна вернулась в кухню. Она слышала, как Энтони открыл дверь. До нее донесся знакомый мужской голос. Наконец Корделл появился, и на кухне сразу стало тесно.

– Как провели день?
– спросил он.

– Хорошо, а как дела у тебя?

– Не возражаешь, если я сниму пиджак? Господи, как будто и не было дождя. Воздух почище, но стало еще жарче.
– Он повесил пиджак на спинку стула.
– Кажется, пахнет кофе.

– Только что помолола, выпьешь?

Корделл как неприкаянный ходил по кухне.

– Спасибо.

Уна успела приготовить кофе, а он все ходил, не останавливаясь. Она сунула ему в руку кружку.

– Ну как, нашел свою Мэри Поппинс?

Корделл остановился.

– Две кандидатки неплохие. Я назначил им сегодня вторую встречу, чтобы Энтони мог познакомиться с ними.
– Он отпил кофе.
– Думаю, мне снова понадобится твоя помощь. Нужен женский глаз. Может, ты заметишь то, что упустил я.

Мысленно Уна сразу отменила все, что планировала на вторую половину дня.

– Разумеется, мое время в твоем распоряжении.

– Спасибо тебе.
– Он рассеянно пощипывал темно-красный виноград из корзины с фруктами в центре стола.
– Чем вы занимались с Энтони?

– Мы съездили на выставку «Истории игрушки». Ему понравилось. Затем перекусили по его выбору.
– Она неторопливо пила кофе.

– Во сколько первая встреча?

– В пять, и через час - вторая.

– Тогда встретимся в вашем номере около пяти, напиши мне адрес.
– Она вырвала листок из маленького блокнота, висевшего возле телефона, и подала ему.

Корделл писал, склонившись над кухонным столом, а она смотрела на его шею и затылок. Ей нравилось, что волосы у него на затылке лежат не симметрично, нравилась пластика его движений, сильный размах широких плеч. Все это жадно вбирали ее глаза.

– Вот.
– Корделл выпрямился раньше, чем она ожидала. Увидев выражение ее лица, он прищурился.
– В чем дело?

– А… что?
– растерялась Уна.

– О чем ты думаешь?

– Я… думаю?

– Только что твои глаза были мечтательными, отсутствующими, словно ты за тысячу миль отсюда.

Уна почувствовала, как между ними нарастает опасное физическое притяжение.

– Так… Задумалась кое о чем по работе.

Что бы она ни говорила, у Корделла были свои соображения по поводу ее задумчивости. С горящими щеками она бросилась к выходу из кухни, но у самых дверей он поймал ее за руку, одновременно захлопнув ногой дверь. Легкий щелчок утонул в криках ужаса, несшихся с экрана телевизора. Такой же панический ужас царил в ее душе. Она беспомощно смотрела на Корделла, выжидая, что он сделает дальше.

– Ради бога, не смотри на меня так, - хрипло произнес он, - я не собираюсь кусаться! По крайней мере, - тут он понизил голос почти до интимного шепота, - если ты сама не попросишь меня об этом.

Почти в истерике, Уна уже готова была попросить. Может, он прочитал ответ в ее глазах? Не дав ей опомниться, он сжал ее в объятиях и прильнул к губам в поцелуе. Горячая волна желания мгновенно захлестнула ее. Оторвавшись, он выпустил ее так же резко, как схватил, и она без сил прислонилась к двери.

– Вижу, ты и впрямь хотела, чтобы я укусил тебя… Что ж, буду и впредь следовать твоим указаниям. Но сейчас, увы, не время и не место для занятий любовью.
– Он подошел и поправил разлетевшиеся по плечам ее светлые волосы. Голова у нее кружилась, но она заметила, что и его пальцы дрожат. Сердце забилось еще сильнее.
– К тому же это не должно произойти на кухне. Когда мы станем близки, я хочу видеть твои волосы рассыпанными по подушке, хочу, чтобы ты, обнаженная, лежала на спине, широко открыв свои прекрасные зеленые глаза, и чтобы лунный свет серебрил твою кожу.

Ей хотелось заставить его замолчать, но горло так перехватило, что она едва дышала. Привалясь к стене, она вяло махнула отяжелевшей рукой, дожидаясь, когда он уйдет.

Корделл наконец вышел из кухни, предварительно натянул пиджак, отщипнув веточку винограда и одарив ее многообещающей улыбкой. Словно с другой планеты услышала она, как Энтони выключил телевизор и крикнул на прощание:

– Пока, тетя Уна!

Дверь захлопнулась.

Какое же я безвольное создание, думала Уна, опускаясь на пол. Лучше бы ей больше не видеть Корделла! Сколько раз повторяла она это с тех пор, как он вернулся? И все же…