Ожесточи меня
Шрифт:
— О, — ахает мама. — Ты выглядишь прекрасно, piccola. — Она подходит ближе, чтобы поправить ткань у меня на талии. — Мне нужно подтянуть его на дюйм. Так будет лучше сидеть.
— Хорошо. — На моем лице расплывается улыбка. — Можешь меня сфотографировать, чтобы я могла увидеть, как это выглядит?
— Конечно. — Мама достает свой телефон и улыбается мне. — Улыбнись, piccola.
Я показываю свое счастье, когда она делает снимок, и спешу подойти к ней поближе, чтобы посмотреть.
Мое
Мое лицо сияет, глаза горят искрами счастья. Платье придает мне беззаботный вид.
— Мне оно так нравится. Спасибо, мама.
Я заключаю ее в объятия, и когда ее материнские руки обнимают меня, эмоции переполняют мою грудь.
— Я так счастлива, — признаюсь я ей. — Спасибо, что приняли меня в свою семью.
— Тише, piccola. Ты доведешь меня до слез, — шмыгает она носом. Ее рука проводит по моим волосам и спине. — Сделай моего сына счастливым, и я обещаю не быть свекровью, которая пилит тебя целыми днями.
Я издаю смешок, отстраняясь.
— Договорились.
Подняв руку к моему лицу, она заправляет пару выбившихся прядей мне за ухо.
— И подари мне внуков.
— Обязательно.
С Божьей помощью.
Глава 27
Тиана
Я выхожу замуж за Армани Де Сантиса.
Сидя на мамином балконе с чашкой кофе, я смотрю на тускло освещенную улицу.
Сейчас два часа ночи. Я слишком взволнована, чтобы спать.
Миша и Аврора будут здесь в девять, а Асланховы прибудут как раз к церемонии, которая состоится сегодня в час дня.
Я выхожу замуж.
За удивительного мужчину.
Мама настояла, чтобы я ночевала у нее дома. Жених и невеста не могут видеться в ночь перед свадьбой. Армани протестовал, но сдался, когда мама пригрозила дать ему подзатыльник.
Я подавляю смешок.
— Тиана, — слышу я шепот с улицы внизу.
Поставив чашку на маленький столик, я встаю и выглядываю через перила. Я вижу, что Армани смотрит на меня так, словно мы разыгрываем сцену из "Ромео и Джульетты".
Улыбаясь, я машу ему рукой.
— Привет.
— Отойди. Я поднимаюсь.
— Как? Здесь нет…
Армани подпрыгивает и хватается за одну из перекладин ограждения. Я быстро отступаю назад, и мои брови приподнимаются, когда я вижу, как легко он подтягивается и перебирается через них.
Это горячо.
Он приземляется на ноги и в два шага хватает меня рукой за шею, прижимается ко мне всем телом, а его губы дарят обжигающий поцелуй.
Трепет в моем животе усиливается, и я приподнимаюсь на цыпочки, отвечая на его поцелуй.
Его губы впиваются в мои, пока он не поднимает голову и не заглядывает глубоко мне в глаза.
— Не могу дождаться, когда женюсь на тебе.
Широкая улыбка расплывается на моем лице.
— Я тоже.
Эмоции переполняют его красивые черты.
— Я буду любить тебя так сильно, чтобы компенсировать все те дни, когда ты чувствовала себя нелюбимой.
Мое сердце замирает в груди, прежде чем разорваться. На глаза
наворачиваются слезы, и, снова приподнявшись, я целую его со всем счастьем, которое он мне подарил.За столь короткое время Армани подарил мне столько любви и уважения, сколько я никогда не испытывала. Это похоже на сон, как будто я заглянула в рай.
Меня заталкивают в комнату, и он начинает дергать меня за рубашку, чтобы стянуть ее через голову.
— Мама услышит, — шепчу я ему в губы.
Армани отстраняется, чтобы снять свою рубашку, затем бросает ее на пол.
— Тогда тебе лучше не издавать ни звука. — Он сжимает мою грудь и целует сосок, а затем отталкивает меня назад, пока я не сажусь на кровать.
Когда он стаскивает с меня леггинсы, то ворчит:
— Мне нужно быть внутри тебя, bella.
Я отодвигаюсь, пока Армани снимает спортивные штаны. Раздвинув для него мои ноги, он переползает через меня, и весь вес его тела прижимает меня к матрасу.
Его руки двигаются вверх-вниз по моим бокам, а затем он просовывает их под мою задницу, крепко сжимая ягодицы. Его твердость ласкает мой вход, трение о мой клитор такое приятное, что я с трудом сдерживаю стон.
Глубоко в моем животе разгорается пожар, и прежде чем он успевает распространиться по всему телу, Армани находит мой вход и глубоко проникает в меня. Его таз ударяется о мой, и я так невероятно полна, что на мгновение перестаю дышать.
— Дом, — стонет он, утыкаясь лицом в изгиб моей шеи. — Ты чувствуешься как дом, bella.
Я обвиваю его руками, и когда он снова входит в меня, выдыхаю:
— Ты тоже для меня чувствуешься как дом.
Наши рты сливаются воедино, и мои руки скользят по его плечам и мускулистой спине.
Боже, я люблю его спину. Ощущение того, как его мышцы двигаются с каждым толчком, заставляет меня сгорать от желания обладать этим мужчиной.
Затем мои ладони находят его задницу, и я чувствую, как он изгибается, наполняя меня медленными и мучительно глубокими толчками.
Боже.
Мои ноги раздвигаются так широко, как только могут. Спина выгибается, и мне приходится прикусить нижнюю губу, чтобы не издать ни звука.
Голод искажает черты лица Армани прямо перед тем, как он прижимает руку к моему плечу и начинает трахать меня как одержимый.
Трение его мужского естества, выбивающего из меня все дерьмо, заставляет меня кончить за считанные секунды. Когда мои губы приоткрываются, а мышцы напрягаются, Армани накрывает мой рот другой рукой.
Наслаждение охватывает меня, и я содрогаюсь под ним. Он берет меня еще сильнее, и вскоре он дергается на моем теле, найдя свою разрядку.
Мы вместе испытываем наслаждение, когда Армани продолжает наполнять меня, пока не теряет силы и не опускается на меня.
Затаив дыхание, мы лежим в ночной тишине, в то время как по мне пробегают мурашки.
Армани просовывает руки под меня, обнимая так, словно я его любимая подушка. Он снова утыкается лицом в изгиб моей шеи и, все еще погруженный глубоко во меня, бормочет: