Ожог

Максим поднес трубку к уху и стал ждать. В напряженной тишине в квартире Кочнева звонил телефон. Ему виделись пальцы с черно-синими подушечками… Эта мысль пришла и улетела. Максим ощутил неприятное жжение внутри. Правда на поверхности — его другу нужна помощь. Он рад бы помочь, да не представляет как. Трубка продолжала посылать сигналы в никуда. Писатель чувствовал, что ответа не дождется. Он отключил телефон, прицепил его обратно к поясу и пошел в сторону дома.

Кочнев, пьяный вдрызг, лежит к себя дома на кровати. Или в ванной с перерезанными венами. Или выпрыгнул с балкона. Или… повесился на дверной ручке. Чем не выход для отчаявшегося человека, сознание которого рассыпалось на мелкие кусочки? Фантазии фантазиями, но Максим не был склонен совсем уж не доверять ей. Так что же делать? Он же не может сидеть рядом с Кочневым и держать его за руку с утра до ночи, чтобы он что-нибудь не натворил. Да и самому ему эта идея не понравится. Жалость унижает.

Остается только звонить ему время от времени, напоминая, что существует нечто помимо сугубо личных проблем. С другой стороны, Максим не имеет понятия, как реально у него идут дела. Может быть, Дмитрий сегодня нашел работу и даже приступил к ней и в этот момент его нет дома. Почему-то в такой сценарий Снегов не верил.

Надо ехать к нему, потом может быть поздно. Хорошо, все это замечательно, но чего бояться? Доведенный до отчаяния Кочнев в любом случае обратится к врачу. Он наверняка сейчас на приеме. Возможно, его положили в стационар. Так что ничего плохого не произойдет.

Снегов вернулся домой в скверном настроении, былой подъем сошел на нет, он ощущал себя вычерпанным до дна. Войдя в свой кабинет, Максим включил компьютер, с неприязнью глядя на заставку на рабочем столе.

Иной раз все это казалось жутко отвратительным. Без особой надежды писатель проверил электронную почту. Аид не отзывалась. Как в воду канула.

Он подумал, что больше писем не будет вообще, что ее жизненные обстоятельства изменились кардинальным образом и их пути разошлись навсегда.

Было бы жаль, хотя этими словами не выразишь катастрофичность такого положения.

Ящик, конечно, был пуст. Максим посидел некоторое время, глядя в монитор. Рука, лежащая на мыши, бесцельно двигалась, открывая и закрывая различные папки. Потом резким движением Максим встал и, пока выключался компьютер, ходил по кабинету.

Он сделал еще одну попытку позвонить Кочневу. Этот звонок тоже остался без ответа.

Максим уселся в свое большое мягкое кресло, набросил на колени плед и открыл книгу. Он читал, но не понимал ни слова, пока не оставил это занятие.

Положив книгу на ковер, писатель задремал.

2

Поговорив с Диной по телефону, Серж не мог найти себе места. Ни с того ни с сего он начал бояться собственной тени. Пустая квартира, гром снаружи, тяжелый влажный воздух… — и стойкое ощущение, что рядом с ним что-то есть.

Краем глаза Серж постоянно ловил непонятное движение и вздрагивал, рисуя в воображении невесть что.

Ему вспоминался тот самый звук, с каким лопнуло стекло в створке серванта. Он не мог дать этому нормального объяснения. Бывает, что стекла покрываются трещинами, если их поверхность испытывает излишнее напряжение, но Серж сомневался, что это и есть подходящая версия. Сервант был не новым, собран не сегодня и не вчера. Стекло удерживается в раме при помощи тонких деревянных реек, а не винтов, которые могли бы его искривить. Испытывай оно какое-либо серьезное давление, то лопнуло бы раньше.

Короче говоря, реальных причин нет, есть нереальные. Может быть, все дело в сбоях психики. Ну увидел он кого-то стоящего на спиной Дины, отрицать не будет. В принципе, иногда человеку надо очень немного, чтобы сойти с ума.

Но трещина в стекле остается трещиной в стекле…

Серж раньше не думал, что призрак как-то связан с Диной, но начинал склоняться к этой мысли. Она агрессивно реагировала на все попытки разобраться, это было чересчур явственно. Дина боялась, ее поведение не оставляет никаких сомнений. Но что делать ему? Десять минут назад Серж стер все с кассеты в видеокамере и с большой. Ничего не осталось. Казалось бы, нужно успокоиться, но не тут-то было. Серж все сильнее чувствовал постороннее давление. Определить словами он это не мог. На ум приходил образ ледокола, проламывающегося сквозь ледяной покров. Точно так же невидимая сила, нечто, начало проникать сюда, в пустую квартиру. Серж передвигался из комнаты в комнату насвистывая песню, потом включил телевизор, а спустя пять минут и радио на музыкально центре.

Громовые раскаты прорывались и через эту звуковую маскировку. Каждый раз у Серж мурашки ползли по спине и рукам, затылок в буквальном смысле жгло. Один раз он почувствовал, что пахнет паленым. Даже сходил на кухню проверить, все ли в порядке.

Глубоко спрятанные инстинкты били тревогу, требовали немедленного бегства. Серж не знал, как поступить. Ему же в конце концов не семь лет, а семнадцать, он вполне взрослый человек, способный отвечать за свои поступки.

Правильно? Значит, уже пора научиться обуздывать свои эмоции.

Но ответа на главный вопрос не было. В квартире есть нечто — и что-то нужно по этому поводу предпринять…

Он загрузил игру и сел играть, надеясь вымести из головы все идиотские страхи. Из колонок доносились разрывы гранат и стрекот пулемета, рычали умирающие монстры. «Шутер» вывел его из состояния, близкого к панике, однако совсем ненадолго. Один раз Серж так резко обернулся, уверенный, что за спиной кто-то стоит, что чуть не кувыркнулся со стула. Он вскочил, прижался к столику с телевизором правым бедром и стал смотреть на дверной проем, из которого был виден коридорчик. Дальше находилась спальня родителей, закрытая на ключ.

В проеме ничего не было, однако ощущение присутствия сейчас многократно возросло. Рот Сержа открылся, глаза полезли на лоб. Он забыл нажать в игре на паузу, монстры набросились на него и сожрали. Это его уже не волновало.

— Кто это? Эй? Кто? Чего вам надо?..

Серж уловил запах горелого, очень слабый. Нельзя было определить, откуда запах идет и что горит.

Слышится странное потрескивание, даже сквозь звук работающего телевизора, музыки из компьютерной игры и радио. Что это такое? Похоже на то, как сохнут недавно наклеенные обои, но звук гораздо громче. Приходит ассоциация с костром. Или с чем-то таким, что пробует втиснуться туда, где ему мало места.

Серж срывается с места и стремглав бежит в прихожую. Ему нужно как можно скорее уйти из дома.

Ему трудно дышать, запах горелого проник глубоко в мозг. Может быть, на самом деле его и нет — Серж просто чувствует его клетками серого вещества…

Он надевает ботинки дрожащими руками. Один взгляд в глубину квартиры приводит его на грань помешательства. Кажется, стены подергиваются дымкой, видны словно через завесу идущего волнами горячего воздуха.

Вокруг Дины на пленке было то же самое… Значит, это уже здесь…

Что-то громко треснуло в зале, и Серж закричал. Он бросился к двери, не понимая, что она заперта. Обернулся, ожидая, что сейчас нечто появится из-за порога большой комнаты. По телевизору голосила реклама.

Серж пытается открыть входную дверь. Кажется, он потерял время, когда еще можно было спастись. Теперь уже, наверное, поздно…

Это все потому, что я посмотрел на призрака, я его увидел. А Дина?

Он завопил, чувствуя, что металлическая ручка вдруг сделалась раскаленной, отскочил от двери, дуя на ладонь и пальцы. Боль не прогнала ужас, но ненадолго вернула Сержа в действительность. Он уставился на дверь.