P&S - агентство "пережить смерть"

— Чушь не неси! Я же тебе сейчас мозги вынесу!

— Я знаю, ты этого уже много наделал… но там же дети и женщина…

— Сука! Ты, я смотрю, много знаешь… зачем вы сюда пришли? Это не ваше дело…

— Я ещё больше знаю, то, как Чипа с дружками изнасиловали твою жену, как убили её, и твою дочку…

— Замолчи! — завопил Матвей, разбрызгивая слюни, ружьё у него в руках заходило ходуном. Я надеялся, что он не нажмёт курок, не хотелось бы терять часть головы, с не очень умным содержимым. — Да! Да! Это выродки! Я их уничтожил, разорвал на части! Это нелюди!!!

— Тихо, Матвей, тихо! Но теперь и ты выродок, как и они…

— Пускай! Они узнают бездну моей души… узнали…

— Чипа, когда умирал, плюнул тебе в левый глаз и его яд проник в твою кровь, остановись — дети не виноваты!

— Ты видел? Как? — Матвей откинул ружье в сторону и стал рукавом оттирать глаз, он плакал.

— Я был в нём, когда он умирал, ты показывал ту фотографию, облил кислотой и перерезал горло. А ещё я знаю, что тебе пора остановиться, ты переплюнул все человеческие границы в мести своей…

— Это была моя жизнь, понимаешь. Мне срать на себя, но моя дочка… маленькая девочка, ей только шесть лет исполнилось… — Матвей облокотился спиной к стене и стал съезжать по ней, присаживаясь на корточки, — …она так любила котят, собачат, ежат, мышат… она всех любила. Всем доверяла… Она верила в меня, что я её защищу от бед. А я не смог… думал, этот Чипа на понт берёт. Дался мне этот, чёртов хлебозавод!..Да я бы всё отдал этим тварям… Как тебя звать, мальчик?

— Сергей! — ответил я, присаживаясь рядом с ним.

Мы смотрели в открытые ворота. Снег крупными хлопьями опадал с неба. Уличный фонарь во дворе, пошатываясь от лёгкого ветерка, освещал двор.

— Понимаешь, она была поздним ребёнком… Десять лет мы её ждали…

Пока мне изливал свою душу Матвей, я думал над этим всем. Где та грань человеческая — невозврата, и в какой момент человек превращается в чудовище? Убить восемь человек, по-зверски их искромсать на куски, а потом рассказывать про свои потери и причину таких злодеяний. Я простой человек, и такие рассуждения не для меня, но вот волей случая, или странного выбора Сущности, приходится тут сидеть и выслушивать…

— А ты, правда, был в Чипе? Как дух что ли вселился в него?

— Ага, примерно…

— Значит, там что-то такое есть? — Матвей неуверенно указал пальцем вверх.

— Есть…

— Надо же…Круто… как думаешь, я, когда умру, увижу дочу и жену?

— Вряд ли… Да ты и сам знаешь…

— Ну да, ну да. Ладно, иди за своими монахами. Я с теми ничего не сделаю, отделался уже.

Часть 3 Глава 9

— Можете его брать, он не будет сопротивляться! — когда они увидели меня, приближающегося, то выскочили с машины и побежали навстречу.

— Серёжа, ты как? Цел? — первым подбежал Авелей и обнял меня, проверяя наверно больше мою целостность.

— Всё нормально! Идите скорей, там изможденные два ребёнка и женщина…

Они пошли к базовкам, я тем временем устроился в машине на водительское сидение и завёл двигатель, надо было прогреть салон. Монахи с Дмитрием Ивановичем почти подошли к воротам, когда неожиданно грянул выстрел.

Я примерно этого и ждал, продолжая спокойно сидеть и смотреть на «лобовуху». Снежинки ложились на тёплое стекло и тут же таяли, расплавляя визуальную картинку. Включив дворник, я подтёр потёки.

Интересно, ангел Матвея очистился в последний миг, или так и остался тёмной сущностью, и что Там будет с ним? И куда теперь направится душа Матвея? Я многое ещё не знал про ту жизнь после смерти, но почему-то, желание постичь эту неизведанную сторону, меня пугало всё больше и больше. Хорошо, что я был простой человек: не судья, не обвинитель и не адвокат в этом кошмарном «деле», мне было просто всех жаль.

Я видел, как приближаются монахи. Они несли на руках завёрнутые в тряпки и фуфайки, обессиленные тела детей и женщины. Мелькнула мысль, что сейчас ангелы столпились в воздухе, вокруг своих подопечных и аплодируют своими светящимися ладошками. Хотя, скорее всего, они выполнили свою небольшую миссию на данный момент — спасли своих клиентов защитной аурой и теперь мчатся сквозь эфир пространства к солнышку, чтобы насытиться этой, как там её, манной небесной и восполнить свои потерянные силы. Да, многое уже знал я про них, но ещё больше у меня возникало вопросов…

* * * *

Прошла неделя с того дня, как Матвей покончил с собой. Мальчики с матерью выжили и восстанавливались после пережитого. Милиция многое выяснила в этой кошмарной истории, но и многое так не узнала. Дмитрий Иванович пару раз приставал ко мне с расспросами, чтобы расставить некоторые точки по местам в расследовании — безрезультатно. Я сохранял молчание, и так много было сделанного мной лишнего.

Бакса я решил оставить себе в качестве моральных издержек, да и не отходил пёс от меня, я чувствовал, что он мой. У меня появилось существо, которое души во мне не чаяло, несмотря на мои грешки по жизни. Мы с ним носились по снегу, в лесу, рядом с монастырём. Лабрадор — прекрасная и добродушная порода, но больно уж тяжёл и массивен, когда в порыве страсти напрыгивал на меня.

* * * *

…Я боялся этого момента и надеялся, что пути наши больше не пересекутся. Увы, пересеклись. Они пришли благодарить меня за спасение.

— Спасибо! Большое спасибо! — зачастила Ирина, опускаясь на колени, прямо в снег, предо мной и пытаясь выхватить мою руку для поцелуев. Я сидел на скамье во дворе и дышал воздухом, Бакс радостно скакал рядом с мальчиками, узнав их.

— Не надо! Всё нормально! — не дал я свою руку, меня раздирали противоречивые воспоминания. С одной стороны Ирина Чипыгина была мне чужой женщиной, а с другой казалось, что она родная. Такое вот раздвоение личности после всех этих «переживаний».

— Нам рассказал Дмитрий Иванович кто нас спас, я очень благодарна вам, Серёжа! Прости меня, боже… — перекрестилась Ирина —…но я уже проклинала Бога за то, что мои дети видели, и какая смерть к ним приближалась… Это был кошмар…

— Ирина, не продолжайте, пожалуйста! — я не выдержал и взял её ладони в свои. Почувствовав трепет и тепло, я посмотрел в такие знакомые и такие чужие голубые глаза. — Я знаю, что вы пережили, какой кошмар и ужас. В последние мгновения жизни, Антон раскаивался в своих делах, которые привели к этой ситуации, и думал только о вас, с детьми… Но, увы, он уже ничего не мог поделать. Не спрашивайте больше, не надо вопросов, Ирина, всё очень сложно…. Идите с миром, и попытайтесь всё забыть. Я понимаю, что это нереально, но всё же… попробуйте просто жить!

Ирина встала на ноги, подошла ко мне и обняла. Запах фруктового шампуня обволок меня, по щеке моей струилась непроизвольная слеза, я знал, что больше её не увижу и детей, этих двух пацанят… почти моих детей… почти…

— Бедный мальчик… сколько же тебе ещё предстоит пережить в жизни… — я подумал в это мгновение, по аналогии, «сколько мне ещё предстоит пережить смертей», — Серёжа, храни тебя Бог! Я никогда не забуду, что ты сделал для нас, и буду молиться за тебя!