P&S - агентство "пережить смерть"

Часть 8 Глава 3

— Уфф! — вздохнул и открыл глаза. Антон стоял и озабоченно смотрел на меня. Опять он переиграл на камеру, вот даже удивительно, от чего молодые девочки млели от этого личика, ну ведь слащавое, до тошноты. Рядом сидел мужчина предпенсионного возраста, первоначально, Иван Васильевич не собирался давать согласие на съёмку, но сообщество альпинистов, в котором состоял его сын, Игнат, настояло на этом. Видимо, кто-то из этих альпинистов, был подписан на наш канал.

— Говорите, Серёжа! — сжал кулаки клиент, — я знаю, что он погиб… сердце не обманешь, но я хочу найти его тело!

— Республика Коми, Национальный парк «Югыд ва», близ городка Инта. Гора Манарага, самый высокий гребень, с восточного склона лежит ваш сын. Он сорвался в пропасть. Его не убивали… стечение обстоятельств, извините, Иван Васильевич… — прикрыв ладонью глаза, отец Игната мужественно выслушивал мои слова. После чего, молча, встал и пошёл к дверям шатающейся походкой.

— Иван Васильевич, вы в порядке? — озабоченно спросил Антон, сопровождая его.

— А? Что?.. — он посмотрел на секретаря невидящими глазами, через пару секунд взгляд прояснился, — мальчики, пожалуйста… не занимайтесь опасными глупостями, нет ничего хуже пережить сына… Со мной всё нормально, до свидания!

Дверь захлопнулась. Антон со вздохом вернулся и сел в кресло для клиентов и печально посмотрел на меня.

— Тяжелый случай… Ты как, Серёг?

— Дааа… как всегда… Реально он прав, такая глупая смерть… Только схоронил лучшего друга, вот, звоночек — послушай его, так нет же… Полез один, понадеялся на своё мастерство… Нда, сука, за такие случаи обидно в двойне. Здоровье отменное, не дурак, большие планы… вся жизнь впереди…

Вошла Лизка и по стеночке, пытаясь не попасть в обзор камеры, дошла до штатива и отключила съёмку. Мы с недоумением смотрели на неё, совсем забыв про сегодняшнюю трансляцию, называется — заработались.

— Вы… философы…

— Блин, прости, Лиз, забылись…

— Ладно, хоть не занесло вас, господа, только «сукой» обошлось… мальчики, не забывайте, что нас смотрят и дети в том числе!.. Кофе будете? Полчаса до следующего клиента…

*** *

— На счёт десять я нажму на курок, Леха… ты мне не веришь? — в висок упёрлось холодное дуло пистолета. С такого короткого расстояния даже близорукий Гера попадёт, этот тютя по жизни… с первого класса непутёвый, вечно расхлёбывать приходится за ним. — Ну что тебе стоит? Маленькая подпись, и ты свободен! Для тебя эти жалкие два миллиона, тьфу!.. А мне срочно они нужны, пойми!

— Гера, успокойся… пистолет убери! Мы же с тобой друзья…

— Блять, Герман, дай я ему голову сейчас… — а это уже его напарник, по роже видно, прожженный уголовник, лапы все в наколках, глаза как у волка. Как этот тютя с ним снюхался?

— Жора, уйди… Жора! Я сам!.. Леша, пожалуйста… только подпись, мне срочно нужно, пойми! — локтём он подправил съехавшие очки, всхлипывая… Надо же какой он жалкий, но у него пистолет… — Я начинаю считать… раз… два…

— Гера, что случилось? — тихо спросил я, сохраняя спокойствие и понимая, что возможно мне осталось жить недолго. В эту сторожку, на краю посёлка, меня везли, не закрыв глаза… очень плохой знак. Только связанные руки и этот поганый пистолет у головы…

— У меня сын болеет… — так сопли и слёзы, как же противно на него смотреть. И в школе он был такой, на жалость всегда давил, — если я не куплю лекарства в Германии, он умрёт через полгода…

— Герман! Ты чё языком мелишь лишнее, как в Санта-Барбаре… — не выдержал его нынешний друг, Жора.

— Заткнись! — перенаправил на Жору оружие, Герман. — Я сам знаю, что делать, не забывай кто тут главный!

— Ладно, ладно… — отступил вглубь уголовник, тяжёлым взглядом смотря на Германа и подняв вверх руки, — делай что хочешь…

— Три… лекарство стоит полтора лямона… четыре… а у меня нет даже квартиры, я бы продал её… четыре, ой, пять. Лёха, подпиши? Я этими деньгами спасу родную кровинушку, шесть… Жена развелась со мной, и сына оставила мне… семь…Я не хочу тебя застрелить, но я уверяю, восемь, я тебя живого отпущу… ты мой настоящий друг… дееевять… Лёша, я не хочу этого…

— Хоре! — я оттолкнул Германскую руку с пистолетом, — давай, подпишу! Какой же ты нюня… но сын твой не виноват… Это для него!

Оставив автограф на документах, я посмотрел на радостного Геру. Руки у того дрожали, в глазах его прочел облегчение.

— Ты ведь не нажал бы курок?

— Не знаю… честно тебе скажу, Лех, не знаю…

— Гера, бере… — не успел я предупредить, как в затылок Германа, со всего размаху приземлилась монтировка, раскалывая черепную коробку. — Блять… сука…

— Как он задолбал, не люблю таких нытиков… — Жора нагнулся к раскрытой ладони дергающегося в судорогах, Германа, и взял пистолет, — ну что? Спасибо, брат! Ты настоящий мужик, до последнего стоял… ничего личного…

— Но там же фамилия Геры стоит, ты не сможешь бабло получить! — зацепился за последний шанс я, с трудом отведя взгляд от умирающего Германа… даже сейчас жалко этого дурня.

— Этот очкарик не прочёл шапку, реальный баран. Я ещё вчера подменил документы, жаль, конечно, его сына… но что поделать?! — и он выстрелил точнёхонько в мой лоб.

Часть 8 Глава 4

— Уффф!.. Киров, от посёлка Лазурного, два километра, отдельно стоящая сторожка, усадьбы Костылева… В зимний период там никого нет, не считая самого сторожа. Его зовут Жора, возможно, он есть в данных полицейских. Где-то, недалеко от самой сторожки, два трупа… Вы извините, но один из них ваш муж, второй его приятель, Герман… — я отложил на стол брелок погибшего.

Женщина завыла и упала на колени, я встал и отошёл к окну, раньше мне было тяжело произносить правду людям, особенно про смерть близких, но за долгие годы немного сердце очерствело. Достав сигарету, закурил, пока Антон утешал клиента. Добрый этот мальчик, удивительно, но он до сих пор сохранил милосердие и понимание.

— Антон, звони Иванычу, пусть он подключает свои каналы в Кирове. Этот Жора — убийца, надо как можно быстрей его выцепить, расскажи ему всё… — я смотрел на улицу и на снежинки, медленно танцующие в воздухе от порывов ветерка. И думал о людях, о пороках, о глупостях… и вообще… для чего это всё?

— До свидания, Серёжа… и спасибо! — в дверях моего кабинета женщина с Антоном остановились, и она оглянулась в мою сторону.

— До свидания! — тихо попрощался я, махнув рукой с дымящейся сигаретой. Мне было немного неуютно от её присутствия, будучи её мужем, хоть и короткое время, часть мыслей и памяти его, остались в моей голове. И я прекрасно помнил её обнажённой и страстной, у них была очень горячая любовь. Мне этого не хватало. Дверь захлопнулась, заставив меня вздрогнуть, я остался один.