P.S. моей ученице

— Что мне делать? — тихо спросил я, протягивая руку в карман за сигаретой. Глеб Николаевич больше не курил, но и не выступал против моей пагубной привычки, однако мне казалось, еще чуть-чуть и сам потянется за ней, как в молодости.

— Смотря что ты хочешь в итоге, — проговорил он, вновь оторвав от меня взгляд и смотря куда-то вперед, будто там написаны ответы на все вопросы. Вот бы мне так легко решать все проблемы, но, к сожалению, таким даром с рождения и при жизни не наделили всевышние. — Если завоевать — добивайся, а если нет, оставь все как есть и забыть.

— Я пытаюсь. Но не могу, — разочарованно вздохнув, ответил я. Почему-то за все время нашего небольшого диалога мне не пришло в голову, что он мог изменить ко мне свое отношение. Он даже улыбнулся мне после такого ответа, чему я сильно удивился и одновременно обрадовался. Хоть кто-то меня сейчас понимает.

— Тогда у тебя остается лишь один вариант, — вынес вердикт Глеб Николаевич. Только я не был согласен ни с его словами, ни с видимой в дальнейшем перспективой. По ряду причин. И одну из них я назвал в первую очередь.

— Она несовершеннолетняя, — воспротивился я. Но старик даже и глазом не моргнул, когда другой человек его возраста обязательно помахал бы передо мной палец, отправил бы за мной наряд доблестной полиции и накатал заяву, несмотря на несовершенный поступок. А еще бы попросил оторвать мне член или сделать химическую кастрацию. Только не Глеб Николаевич, относящийся ко всему спокойно, по-философски. За это я ему и благодарен.

— Сейчас много кто не соблюдает закон, но если ваши чувства взаимны, вряд ли вас этот аспект будет волновать кого-то из вас, — теперь он повернулся ко мне лицом, вглядываясь в мои глаза. Я растерялся. Да, это немного трудно признать самому себе, но все же правда оставалась на своем месте. Я не представлял, что ожидало меня дальше и, учитывая совет старика, вряд ли у меня вовремя появятся тормоза.

С Глебом Николаевичем я быстро попрощался, не забыл поблагодарить за совет, и пообещал зайти к нему домой на днях, хотя в голове на самом деле, помимо доброжелательности к старику, мелькали разнообразные мысли одна за другой, только крутились они вокруг одного человека. Точнее девушки. Все это ненормально. Само влечение несовершеннолетней девочкой ненормально. До недавнего времени я бы подумал о тех дураках, которым так нравятся малолетки, но теперь и сам оказался на их месте. На месте тех самых идиотов, которые не смогли обуздать свои чувства. И я их понимал. Честно. Мне трудно не вспоминать более о той девчонке, трудно не представлять ее нежный образ перед глазами. Меня ждет очень долгий путь преодоления своей проблемы, ждет будущее, которое я хочу притормозить. Хочу остановить время и выйти, перешагнув определенный промежуток времени, то есть один год. Но это невозможно. Я должен посмотреть в лицо реальности и сделать все, лишь бы не совершить непоправимого.

Зайдя домой и стоя под струями душа, я даже не предполагал, что меня ждет в дальнейшем. Не знал, что совершу главную и роковую ошибку в своей жизни, моментально о ней пожалев, не знал о том, во что выльется мое влечение. Но главное — я не мог даже предположить, что первый школьный день после каникул закончится именно так. Так, как я боялся и одновременно желал, пряча свои тайные мысли в дальний угол.

Не предполагал, что окажусь к ней гораздо ближе, чем мог когда-то мечтать…

* * *

Этот понедельник начался слишком странно. Синоптики обещали дождь, а за окном вот-вот готово выйти солнце, Анюта проснулась с грустной мордашкой, жалуясь на кошмар, моя машина отказалась завестись с первого раза, а родительницы детей из группы дочери заинтересованно меня разглядывали, будто видели впервые. Что? Вам мужей своих не хватает? Займитесь ими, нечего смотреть на достояние народа! Надо сказать, бесило меня сегодня все, начиная с чертового будильника и заканчивая пробкой, образовавшейся возле детского сада, ибо какая-то мамаша решила накрасить за рулем губы и не заметила зеленый сигнал светофора. Дура! Как таких пускают за руль?

Я не ждал этого понедельника. Почему? Просто не хотел. Да, многие не желали являться на работу из-за своей лени или других причин, однако я не хотел видеть ее сегодня. Сафронову я так и не смог забыть, но следовать совету Глеба Николаевича не видел смысла. Не видел смысла ломать устоявшиеся в моей голове принципы. Не хотел ничего менять. Так станет гораздо хуже. Не известно, чем все может в итоге закончится, или начаться, так и не завершившись. Но что-то в глубине души мне подсказывало — в скором времени я сам откажусь от всех жизненных правил, не оглядываясь назад. Мне не страшно смотреть назад, но ужасно не видеть будущего, не понимать, что может произойти с близкими людьми только из-за собственной прихоти. Из-за влечения, у которого нет начала и конца. Не хочу жертвовать всем ради какой-то девчонки.

Все эти подводные камни оказались цветочками, стоило мне приехать чуть раньше в школу. Да, теперь на работу я являюсь до того, как сюда приходят ученицы, хотя вставать на полчаса позже мне не особо нравилось. Повезло, что сегодня ко второму уроку нужно ехать. Или нет? Поднявшись на свой родной этаж и пытаясь вставить ключ в замок, я обнаружил один странный факт, заставивший меня замереть на месте и приготовить кулаки. Почему-то сразу вспомнились будни в съемочной квартире, где мне пытались взломать замок алкаши и вынести что-то ценное за какую-то гребаную бутылку водяры. Но все обстояло гораздо проще, как оказалось. Дверь с легкостью поддалась моему напору и, включив свет, обнаружил одну замечательную картину. За моим рабочим местом сидела Светлана Лазарева — ученица моего класса — собственной персоной, изящно положив ногу на ногу, как это обычно делаю я. Только что-то мне подсказывало, она сюда пришла не за новыми тестами по информатике.

— Доброе утро, Станислав Родионович, — поздоровалась со мной ученица, поправляя подол и без того короткого темного платья. Надо сказать, она хорошо выделялась среди своих сверстниц не только высоким ростом и ярким боевым раскрасом, но и природной внешностью, которая мирно посапывала где-то под слоями косметики. Длинные золотистые волосы, струящиеся водопадом по плечам, карие глаза, смотрящие на меня заинтересованно и достаточно красивые для школьницы формы, с которыми может посоперничать лишь Инна. Я замечал многих девушек в школе, но ни воспринимал их всерьез. Кроме одной.

— И тебе доброе, Лазарева, — поздоровался я в ответ, закидывая сумку на рядом стоящую парту. — И, позволь спросить, зачем ты вломилась в мой кабинет без предупреждения и взломала замок? — спросил я у девчонки, чуть ли не процедив сквозь зубы свои слова. Та лишь слегка насупилась в ответ на мое плохое настроение. А с чего это оно должно было подняться? Вот и я не знал.

— Я ничего не взламывала, — тут же завопила блондинка. — Мне завхоз дала ключи, — оправдалась она, но я вряд ли поверил бы ее словам, хотя бы потому, что наша любимая всеми Ниночка — женщина весьма преклонного возраста и любимица нашей школы — вряд ли так просто могла дать ключи обычной ученице.

— Что тебе надо? — поставил я вопрос ребром, ибо изловчаться она будет еще очень долго, а тратить время на выяснение отношений с малолеткой, не желал — проблем наберусь выше крыши.

— Я хотела с вами поговорить, — начала она, а затем, замявшись всего на несколько секунд, встала с широкого кресла и направилась плавной походкой в мою сторону.

Если бы она была лет на пять старше ¬— то эту девушку можно было бы спокойно назвать тигрицей, охотящейся за своей жертвой, но сейчас она выглядела недозрелой ланью, пытающейся спародировать хищное животное. Смешно. Только во мне это улыбку не вызывало. — Вы недавно поставили мне «двойку» за самостоятельную, — недолго удерживая паузу, произнесла Лазарева. Еще одна. Раньше ученики подходили ко мне толпами, жалуясь на несправедливость, только вряд ли из этого у них получалось сместить мою непреклонность в обратную сторону хоть на чуть-чуть. Но эта девица выбрала какой-то иной путь. Интересно…