Пацаны. Ковенант

— Молчать! Оденься, я сказал!

Василиса только сейчас заметила и осознала, как выглядит. Шмыгнула, поправила сбитый бюстгальтер, безуспешно попыталась натянуть платье на плечо. Когда я помог ей подняться, в проеме двери спальной комнаты показалась Алиса, выйдя на громкий голос.

— Василиса!? Вы что здесь устроили?! — Власов аж едва на фальцет не сорвался. Ну да, появившаяся Алиса — босиком, в полупрозрачной ночнушке и со смазанным макияжем, в созданную у него в воображении картину явно вписывается. Примерно понимая, что там может быть, представлять это я конечно же не буду.

— Сейчас я ему все объясню, — еще раз звучно шмыгнув носом, сказала мне Василиса и поднялась с кровати. Болезненно сморщившись, она подтянула порванное платье с талии на грудь и сделала несколько шагов, направляясь к шкафу.

— Ты! Я тебя предупреждал? — обратился ко мне Власов. Да, теперь все с ним понятно. Никакой безжалостной иезуитской хитрости, такое не сыграешь.

В Мюррене спицы колеса были закрыты телами, а тьма сочилась из жертвы, посаженной на кол. Здесь на колесе всего три спицы — для Василисы, Алисы и Геры, а Власову скорее всего полагалась главная роль, в самом центре, не просто так его сюда позвали. Потом, зачерпнув дополнительных сил от сумрака, демоны пошли бы ко мне в гости, вот уверен.

С пониманием того, сколько придется времени и сил потратить, чтобы объяснить все здесь произошедшее Власову, я вздохнул. Причем объяснять надо — он пусть и тупой, но очень полезный инструмент оказался для тещи с тестем. Который, как понимаю, только для вида отошел в сторону, десять лет назад выставив на первый план этого дурака. Да и жену Власова со счетов скидывать не стоит — вспомнил я про нежелание его супруги иметь детей.

Как оказалось, волновался совершенно не о том. Воистину — самый худший взрыв это взрыв энтузиазма у деятельного идиота. Вот и Власов, явно потеряв голову от увиденного, уже перешел к действиям. Его раскрывшийся портфель летел на пол, а появившийся оттуда пистолет смотрел на меня черным зрачком дула.

— Папа, нет! — пронзительно крикнула Василиса, изменяя направление движение и бросаясь вперед.

Выстрел. Тоненькая девичья фигурка, пытавшаяся встать между мной и оружием, дернулась и упала. Власов оторопел, глядя на дочь.

— Больно… мне больно… — прошептала Василиса и глянула себе на грудь, где под левой чашкой бюстгальтера возникла красная аккуратная дырочка, а потом мягко осела на пол.

Поехавший головой Власов рефлексиями себя не утруждал, уже снова целился в меня, я же только сейчас потянулся к лежащему на диване пистолету. Сидел бы, сразу бы взял, а так я стою, кучу времени потерял, опаздывая. Загремели выстрелы, по всему телу замолотили сильные тупые удары. Дернуло руку, подносилась нога, онемел живот, рвануло попаданием щеку — рот сразу наполнился кровью и осколками зубов.

Уже сидя на полу, как вспышкой здесь оказался с провалом памяти на несколько мгновений, прислонившись спиной к дивану я все же поймал в прицел фигуру Власова и раз за разом нажимал на спуск. Перед глазами сгущалась темнотой багряная пелена, взгляд размывало, но я все же увидел удивление на лице директора, ошеломление даже, как будто ему боксерская груша сдачи дала.

Пистолет становился все тяжелее, руку тянуло вниз, еще пара пуль попало Власову в живот и ноги, он тоже рухнул на пол. Что было дальше, я уже не видел — заглушая боль накатила слабость потери сознания, перед взором опустилась темнота.

Но, едва я оказался полностью во мраке, как тьму вокруг разогнало вспышкой яркого всепоглощающего света, словно сверхновая звезда зажглась.