Падь

— Вы что, издеваетесь таким изощрённым способом? Это ваша благодарность такая? — не сдержалась Наташа, выплескивая негодование на самодовольно улыбающегося мужчину, завладевшего её мечущимися руками.

— Я видел, как ты смотрела на меня, маленькая мадьярка, — Герард держал её за руки, не давая вырваться.

— Когда это я смотрела на вас?! Да ещё так! — крикнула возмущённо, делая ударение на слове «так», приправив его особым смыслом. Разум отказывался принимать происходящее. Хотелось указать на бестактность мужчины, хотелось наговорить гадостей. Хотелось дать пощёчину.

Ей удалось вывернуться из крепких мужских рук. Или он сам её отпустил? Зорко следя за каждым его движением, забежала за столик у камина.

Пламя свечей плясало от потоков воздуха, то опадая, то взвиваясь. Бесформенные тени беспорядочно метались по стенам.

— Не упирайся, тебе понравилось, как я тебя поцеловал, — улыбнулся граф. Вид возбуждённой девчонки привёл в восторг, будоража воображение. Хотелось поймать её, скрутить… Он не спускал глаз с её разгорячённого лица, изогнутых приоткрытых губ, с которых готовы сорваться бранные слова. Пусть только попробует!

Наташа чувствовала себя добычей в когтях кота, который вдруг решил поиграть с мышкой. Горящими глазами ощупывала пространство, двигаясь вокруг стола в поисках чего-нибудь увесистого. А «кот» с едва заметной улыбкой наблюдал за ней, неотступно следуя за добычей с завораживающей грацией хищника, словно ожидая от неё одного неверного шага.

— Не дождётесь, — шепнула девушка, останавливаясь, вдруг поняв, что её провоцируют на заведомо неверные действия, намеренно загоняя в ловушку, туда, куда нужно ловцу.

Бригахбург — охотник! Не нужно в этом даже сомневаться! Она может представить, чем закончится такая охота. В азарте этот мужчина способен на многое. Способен на жестокость и насилие? Проявление его жестокости она уже видела на переправе. Что изображено на фамильном гербе сиятельного? Двуглавый орёл и лев. Орёл — царь в воздушном пространстве, а лев — царь зверей на земле. Это символы безграничной власти, победы и отваги, величия и духовности. Недремлющие стражи, которые видят всё. Льву, как и орлу, приписывается способность, не моргая, смотреть на солнце. Лев в геральдике олицетворяет стойкость и благоразумие, является символом грубой, физической силы.

Герард, тяжело дыша, вплотную подошёл к Наташе и, коснувшись её плеча, глухо произнёс:

— Что же ты остановилась?

— Я не буду играть по вашим правилам.

— Давай поиграем по твоим.

— Давайте, — неожиданно легко согласилась она. — Проводите меня, пожалуйста, до моей комнаты.

На лице мужчины появилось выражение заинтересованности. Он сжал локоть непокорной, увлекая к двери, за которыми стоял вооружённый стражник. Кива с накренившейся свечой в руке ожидала поодаль.

Во время шествия по коридорам Бригахбург и его пленница не проронили ни слова.

Клара, поднимаясь по лестнице им навстречу, вжалась в стену, пропуская хозяина, видя, что его внимание полностью занято его спутницей, которую он крепко держал под руку. Он её даже не заметил. Немного подумав, экономка последовала за ними, придерживаясь плохо освещённой стороны коридора.

Доведя иноземку до покоев, граф открыл дверь, пропуская ту вперёд. Сделав шаг следом, наткнулся на её руку, упирающуюся в его грудь.

— Я просила вас провести меня до моей комнаты, господин граф. Спасибо, — всю фразу Наташа произнесла тоном, не терпящим возражений, особо выделив слово «до».

Её аккуратный настойчивый нажим ладонью в грудь вынудил Герарда шагнуть назад в коридор. Дверь захлопнулась перед самым его носом. Мужчина отпрянул. Был бы сутулым, точно получил бы удар по лбу.

Брови сиятельного поползли вверх. Он шумно коротко выдохнул и, процедив сквозь зубы ругательство, с силой хлопнул ладонью по дверному полотну. Даже не успел заметить, как всё это у неё быстро получилось! И вообще, что это сейчас было?!

Казалось бы, такое неприятное завершение вечера в обществе бунтарки должно вызвать досаду и желание без промедления настоять на своём, но совсем неожиданно для него принесло полное удовлетворение. Довольная улыбка тронула его губы: «Что ж, посмотрим, маленькая мадьярка. Так даже интереснее».

Взъерошив волосы, ощущая себя мальчишкой, граф, всё ещё недоумевая, лёгкой пружинящей походкой направился на обход.

Наташа, прислонившись спиной к двери, с замирающим сердцем ожидала дальнейших действий Бригахбурга. Она вздрогнула от удара по двери с той стороны, сопровождённого коротким рыком и облегчённо выдохнула, услышав удаляющиеся шаги. Это была её маленькая победа. Призрачная, зыбкая, как ранняя дымка тумана, готовая моментально рассеяться под порывом мощного урагана, сметающего всё со своего пути. Закралась беспокойная мысль, что так просто это не может закончиться. Расплата неминуемо ждёт её впереди.

Забежав в умывальню, схватив длинное полотенце, девушка вернулась к входной двери. Закрутив ткань восьмёркой вокруг ручек, завязала свободные концы. Приложив ухо к щели, вновь прислушалась. Не раздеваясь, упала в кровать и, протяжно вздохнув, обняла подушку. Глаза закрылись. Мерное покачивание, словно в лодке, погрузило в крепкий безмятежный сон.

Клара, выйдя из тёмного угла коридора, теряя ориентацию, удивлённо приоткрыв рот и плечом задев стену, бессвязно помянув всех блудниц и грешниц, поплелась в свои покои. Ей нужно как следует обдумать то, что она только что увидела и услышала.

Глава 15

Наташа пробудилась от удушья. Платье, закрутившись вокруг горящего тела, сдавливало его. Во рту пересохло, а в голове гудело. Как с похмелья. Неужели она перепила вина? Так и выпила его совсем немного. Плохо, что пила на голодный желудок. Вот и развезло. Откинув одеяло, девушка села на постели. Жаркая волна воспоминания обожгла притихшее сердце, сорвалась с языка беззвучным стоном: «Вляпалась…»

Чиркнуло колёсико зажигалки. Крошечное дрожащее пламя, разогнав ночной мрак, впилось в толстый фитиль сальной свечи. Наташа собиралась навестить больного юношу, проверить, всё ли с ним в порядке. Высокая температура может держаться ещё очень долго.

Осторожно выглянув в коридор, она убедилась, что засады нет. У её двери догорал факел. Спасибо доброму человеку, позаботился. Пройдя знакомым маршрутом, часто останавливаясь и чутко вслушиваясь в царящую вокруг тишину, остановилась у двери вице-графа.

Тяжёлая и массивная, она открылась бесшумно. На столике у кровати горела свеча. Поодаль, сидя в кресле и свесив голову на грудь, спала Кива. Её мягкое посапывание, срывающееся на негромкий храп, звучало успокаивающе.

Приложив ладонь к горячему сухому лбу Ирмгарда, Наташа обеспокоенно нахмурилась: снова жар. Достав таблетки и налив воды в кубок, вернулась к постели, размышляя, как их дать ему выпить, не беспокоя Киву. Больной неожиданно вздрогнул и медленно открыл глаза. В мигающем свете свечи они отливали сталью.