Падальщики. Непогасшая надежда

Его ярко-голубые глаза на лысом безбровом лице выражали отсутствие сознания и лишь бегали туда-сюда, как локаторы, следуя за носом, который дергался, как у принюхивающегося койота.

– Он там один, - сказала Тесса.

– Вот и отлично! Сейчас прикончим зомбака! Рафаэлка, винтовку!
– приказа Фунчоза, отняв бинокль от глаз.

Широкоплечий сержант с белой фатой на шлеме тут же снял с плеча ФР-2 и перебросил командиру.

Но тут Тесса вдруг вцепилась в плечо Фунчозы.

– Какого черта ты творишь?
– прошипела она.

– Избавляю мир от заразы!
– Фунчоза сбросил руку Тессы и приставил приклад к плечу.

Но Тесса резким движением выбила винтовку из его рук. Фунчоза бросил на нее яростный взгляд. Мы с Жужу переглянулись и послали друг другу сигналы готовности. Если эти двое решат схлестнуться друг с другом, мы тут же прыгнем между ними двумя. Надеюсь Рафаэлка своей тугодумностью даст нам фору в несколько секунд. Потому что если он вмешается, то его же тугодумность сыграет против нас. Если мы хотим остановить драку любой ценой, то Рафаэлка способен лишь выполнять приказы командира. И если Фунчоза прикажет открыть огонь, Рафаэлка, не задумываясь, пристрелит нас. У нас не будет шансов выстоять против такой мощи.

– Так нельзя!
– процедила Тесса.

Фунчоза смерил ее холодным взглядом.

– Я все чаще начинаю задаваться вопросом, за кого ты воюешь, Тесса, - голос Фунчозы приобрел стальные нотки.

Он больше не шутник, не извращенец. Сейчас он - убийца.

– Может, тогда пойдешь и погладишь его по головке, раз ты считаешь их такими умными!

– Дело не в этом!

– А в чем? Разве ты не пыталась нас недавно убедить в том, что они способны открывать двери и читать инструкции?

Я понимал, что делал Фунчоза. Он пытался завоевать большинство голосов в этой схватке, выставив на всеобщее обозрение глупые рассуждения Тессы о разумности зараженных. Он был уверен, что новая теория Тессы - очередная попытка Триггера усилить контроль над населением базы. Довольно слабая и непродуманная, на мой взгляд. Командиры на нее не купятся. Вот же дернул ее черт за язык!

Тесса сверлила Фунчозу своим фирменным убийственным взглядом, чувствуя на своем затылке недоверчивые взоры бойцов. Ей надо быть очень хитрой, чтобы развернуть ситуацию на сто восемьдесят градусов.

– Дело не в этом!
– повторила она, расставляя ударение на каждом слове.

Ее напор чуть сбил спесь с Фунчозы, который почуял, что у нее есть козырь.

– Зачем оставлять за собой след? Зараженные чувствуют запахи сородичей, и, убив одного, ты рискуешь сдвинуть миграцию и привести сюда целые полчища. Может, у них напрочь отсутствуют мозги, но, по крайней мере, у них осталась способность рефлекторных аналогий! Зачем мы сделали наши автоматы беззвучными? Потому что они быстро смекнули, что там, где раздаются звуки стрельбы - есть пища! Разве этому тебя не учили на подготовке?

Тесса - молодец. Она умеет руководить толпами. Я сразу же понял, что солдаты тотчас же переметнулись на ее сторону, как только она назвала их пищей. Но в следующую секунду она окончательно заставила всех наложить в штаны:

– До базы пять километров. У нас нет Аяксов. Мы не добежим до дома!
– произнесла она, вонзаясь взглядом в остальных Падальщиков.

Тут же их глаза забегали в нарастающей панике, ноги сами начали переступать в попытке уйти отсюда поскорее.

Но Фунчозу не обмануть. Он прищурился. Она, может, и провела остальных, но он как будто знал, что настоящие мотивы Тессы далеко не страх перед цепной миграцией.

– Фунчоза, пошли на базу, - первым выступил Тони.

– Да, Фунчоза. Давай останемся невидимыми, - согласился Буддист.

– Я не хочу оставлять за собой след, - поддержала Ляжка.

Тесса выиграла абсолютным большинством голосов.

– А уже темнеет, - добавил Легавый.

Фунчоза поджал губы и еще несколько секунд сверлил Тессу злобным взглядом. А потом молча подобрал винтовку со снега и зашагал к своим.

Отряды призраков продолжили путь домой.

9 декабря 2071 года. 17:30

Бриджит

Я зашла в поварской цех, и меня тут же обдало жаром. Здесь жарко и влажно, и я понятия не имею, как тут можно выжить, не говоря уже о том, чтобы работать. Кажется, основной процесс в готовке протеиновых батончиков - выпаривание влаги из сои и прессование. Посреди цеха стоят два огромных принтера, из которых по конвейерной ленте ползут бело-желтые батончики. Отвратительная безвкусная параша, которая меня бесит. Четыре повара в халатах, огнеупорных перчатках и кислородных масках собирают батончики по большим коробкам, а потом отвозят в большую кладовую, откуда завтра они направятся прямиком на подносы.

Рядом с принтерами жар невообразимой силы, а вырывающийся сквозь черные резиновые прорези пар обдает кипятком, поэтому без защитных халатов и маски там работать нельзя. Честно говоря, когда смотришь на то, каким образом готовят нашу еду, в голове возникает идиотская мысль, что эта еда радиоактивная. Котел дымит, в недрах принтера горит какая-то желтая лава, а работники похожи на ликвидаторов последствий ядерной аварии.

Но я хочу думать о наших чудо-принтерах, как о волшебных горшочках из той сказки. Просишь его, и он варит, пыхтит, дымит, булькает. Если не приукрашивать нашу реальность фантазиями, скоро пополнишь ряды суицидников.

Я иду в заднее помещение, которое скрыто от посторонних глаз, потому что здесь творится настоящая высокая кулинария. Вдоль стен стоят шкафы и холодильники на замках, а на потолке жужжит самодельная вытяжка.

– Эй, Горе-Федор!

– Жи-и-иженька!

Большой толстяк раздвигает свои накачанные до треска футболки руки и идет на меня своей огромной мускулистой грудью. Еще секунда, и я вешу в полуметре от пола в объятиях этого рельефного исполина. Учитывая, что у меня рост метр сто семьдесят пять. Федор покачал меня из стороны в сторону, как собачонку. Я и не сопротивляюсь. Он большой теплый и мягкий.

Федору сорок пять лет, и это довольно солидный возраст в условиях базы. Здесь практически нет никого старше пятидесяти. По разному стечению обстоятельств. Федя - рыжий и кудрявый, а лицо у него испещрено крупными веснушками, и с ними он еще милее. Я люблю Федю, он похож на большого бесконечно доброго и простодушного великана, и эта противоречивость в нем просто умиляет. Они с Рафаэлкой примерно одних габаритов, но последний - вредный и мерзкий, а Горе-Федор - большая зефирка.

– Ты уже начал готовить наш праздничный ужин?
– спросила я, желая почувствовать наконец пол под ногами.