Падая, словно звёзды

Не то чтобы я сильно в этом разбиралась. Я всего лишь скромный ассистент. Как реквизит – тихая и неподвижная, пока меня не позовут.

– Роуэн!

Как сейчас.

В коридоре с суровым выражением лица стоит второй ассистент режиссера Тед Гриммс. Он жестом подзывает меня к себе.

Дерьмо. Не нужно было так сильно приближаться к главным актерам.

Я спешу к Теду, рядом с которым сейчас другие два ассистента продюсера. Они съеживаются, как парочка школьников, которых вот-вот отправят в кабинет директора.

– Внезапно выясняется, что никто не знает, где аккумуляторы для генератора, – сетует Тед. – Несмотря на то, что я специально озвучивал…

– Они у Марка, – говорю я. – Вчера он упомянул, что они могут нам понадобиться.

Тед с облегчением вздыхает.

– Слава богу, хоть кто-то меня слушает. Не могла бы ты разыскать Марка и принести их?

– Конечно.

Ладно, может, я и всего лишь скромный ассистент, но зато хорошо справляюсь со своей работой. Не то чтобы это очень трудно. Быть внимательной, предугадывать потребности и готовность к сверхурочной работе. Все это очень легко выполнимо, когда у тебя толком нет своей жизни.

Я нахожу Марка, который занят сворачиванием кабеля, на улице. Беру у него аккумуляторы и приношу Теду. Он молча их забирает, поглощенный разговором с главным механиком, но благодарно кивает мне.

В гостиной Сэм и Закари все еще разговаривают. Бутылка с водой по-прежнему стоит на полу. Не очень-то хорош тот ассистент, который оставляет на съемочной площадке посторонние вещи. Несчастной бутылке с водой, конечно, далеко до печально известного стаканчика из «Старбакса» в серии «Игры престолов» в 2019 году, но я горжусь своей работой. При мне этого бы никогда не случилось, и сейчас я не позволю подобному произойти.

Я подхожу ближе, выжидая удобный момент, чтобы взять бутылку, но натыкаюсь взглядом на Закари. Меня против воли к нему тянет, что странно, поскольку он не в моем вкусе. Да и, будь иначе, можно подумать, такая суперзвезда, как он, когда-нибудь посмотрит в мою сторону. Он бог кино, а я простая смертная, и мы никогда не встретимся.

Но Закари напоминает мне Джоша. Они совершенно не похожи. У Зака густые темные волосы, в то время как Джош был блондином. В Заке больше шести футов крепких мышц, в то время как Джош был высоким и худым, как жердь…

Потому что Джош так и не смог вырасти. Ему не позволили…

Я обрываю эту мысль. Оба парня – хорошие люди, в этом их сходство. Я не знакома с Закари, но, наблюдая за его работой, вижу, как он всем улыбается, когда не погружается в съемочный процесс. Он болтает с командой и слушает с неподдельным интересом. Он искренний и добрый и… нет, спасибо.

У меня был шанс встречаться с хорошим парнем, но я его упустила.

– Мне не хочется откладывать съемки, но и заканчивать ночью тоже не хочу, – говорит Зак Сэму. – Пока не выходит.

Режиссер хмурится.

– Ну, как скажешь. Я доволен тем, что у нас получилось, но, если тебе нужна еще одна попытка, можем повторить.

Конечно, они могут. В их картине участвует сам Закари Батлер, что гарантирует популярность у зрителей. Они могут переснять весь сериал хоть на свинском латинском, и он все равно станет хитом.

Но боже, они собираются снова снимать эту отвратительную сцену? Я не могу себе этого представить. Судя по тому, как Закари дает волю чувствам… Должно быть, ему есть откуда их черпать. Грудь наливается тяжестью. И завистью. Как будто мне тоже хочется избавиться от всего того дерьма, которое я ношу в себе.

Черт возьми, нет.

Внутри меня черная бездна. Дыра в самом сердце. Ни за что на свете не рискну туда заглянуть. Я с ума сойду.

Сэм в последний раз хлопает Закари по плечу и кричит:

– Ладно, народ, готовьтесь! Мы начинаем заново!

Команда приступает к работе.

Я спешу забрать бутылку с водой. Закари прислоняется бедром к дивану, рассеянно уставившись в пол, брови нахмурены, уголки рта опущены. Надо отдать ему должное, парень до смешного хорош собой. Даже в образе паршивца Бойда Шелтона, с дурацкой стрижкой, в брюках цвета хаки и темно-бордовом свитере, от него исходит врожденное очарование – можно ли называть парня очаровательным? Оно окружает его подобно ауре. Или это харизма? В общем, то самое, что делает его непревзойденной кинозвездой. От него невозможно оторвать глаз.

Собственно, как и мне сейчас, в этой гостиной.

Я в последний раз предлагаю попить.

– Прежде чем начнем заново?

Закари отрывается от своих мыслей.

– Прости?

– Важно следить за водным балансом.

– Ох, точно. Спасибо. – Он выдавливает из себя улыбку и забирает бутылку. – Роуэн, верно?

– Да… – Я хмурюсь. – Откуда ты знаешь?

– Думается, я обязан знать своих коллег.

Коллег? Я ищу в его лице и голосе признаки того, что он надо мной издевается. Во мне всегда был высокий уровень сарказма. Но парень кажется искренним.

– Коллег, – повторяю я. – Так вот мы кто?

– Ага. – Он протягивает мне руку. – Зак Батлер.

Я усмехаюсь.

– Да что вы говорите.

Он смеется.

– То и говорю.

Добрые карие глаза, цвета медной и зеленой кристальной крошки, смотрят в мои, и я вкладываю свою ладонь в его.

– Приятно познакомиться, Роуэн.

У него крепкая хватка. От сжатия сильной теплой ладони я совершенно теряюсь, потому что сразу представляю, как падаю и именно эти руки меня подхватывают.

Я быстро отстраняюсь. Разговаривать со звездами запрещено, а Закари Батлер – Звезда с большой буквы. Но мне знаком этот затравленный взгляд. Я вижу его в зеркале каждый чертов день своей жизни.

– Как это мы раньше не встречались? – интересуется он.

– До прошлой недели я работала во втором отделении. – И, прежде чем успеваю остановиться, добавляю: – Ты сегодня сыграл очень убедительно.

– Да, но что-то не так, – возражает Закари. – Мои собственные чувства и чувства Бойда так сильно перемешались, что я начинаю терять нить происходящего на съемках. Мне нужно что-то придумать, как-то вовлечь Хавьера в происходящее, чтобы не я один сходил с ума, как маньяк. – Он печально улыбается. – Все будут думать, что я зазвездился.

Закари слишком аутентичен для этого; за последние пять лет я повидала немало примадонн на различных съемочных площадках.

Он качает головой:

– Эй, извини. Не стоит грузить тебя своими проблемами.

Я почти его не слышу; мой взгляд прикован к вешалке для одежды в углу кабинета.

– А как насчет?.. – Я спохватываюсь и качаю головой. – Не бери в голову. Это не мое дело.

– Нет, скажи, – настаивает Зак. – Если у тебя есть идея, то я послушаю. Я в растерянности.

– Почти во всех сценах на Хьюго один и тот же шарф, – начинаю я. – Это его фишка. Личная вещь.