Падая, словно звёзды

Она вскидывает бровь.

– Думаешь, быть винтиком легко?

– Ты знаешь, что я имею в виду. Команда вас любит. Тим, Лоррейн… они все поют тебе дифирамбы.

– Не делай из меня Умницу Уилла Хантинга. Я трачу свой «талант» на мытье полов в классе, когда могла бы вести урок?

– Что-то вроде того.

– Ты ничего обо мне не знаешь, – возражает Роуэн, и улыбка исчезает из ее голоса, губ и глаз. – Ничего.

– Это правда, – соглашаюсь я. – Но твоя идея с костюмом…

– Была разовой акцией, – отрезает она и возвращается на свою сторону джакузи. – Так уж случилось, что мне нравится быть ассистентом.

Она не говорит мне правду. Во всяком случае, не всю. Я только наполовину шутил, когда сказал, что хорошо разбираюсь в людях. Профессия обязывает. В этой девушке за ее прямолинейностью скрывается много тайн. Как сейчас. В своем облегающем купальнике она практически голая, но на самом деле закована в настоящую броню.

Ты в этом уверен, Фрейд? Ты за много лет не смог понять Еву.

– Ты права, – снова соглашаюсь я. – Я тебя не знаю, и это не мое дело. Мне пора идти.

На лице Роуэн мелькает противоречивое выражение, а затем она пожимает одним плечом.

– Если ты настаиваешь.

– Настаиваю.

Я не большой любитель выпить. От вина и трех дней «эмоциональной бойни» кружится голова. Но у меня достаточно ума, чтобы понять: нужно оставить Роуэн в покое. Она не заводит отношений, и, хотя я снова расстался с Евой, это не окончательный разрыв. Я еще не до конца выпутался из той заварушки, которую мы устроили.

– Ты действительно хороший ассистент, Роуэн, и твоя идея с шарфом спасла сцену. – Она хочет поспорить, но я поднимаю ладонь. – Не-а. Я собираюсь поблагодарить тебя, а затем позволю наслаждаться оставшейся частью вечера без моих комментариев, проблем в отношениях и непрошеных советов по карьере.

Сейчас мы близко, я вижу, как бьется пульс в нежной впадинке на шее. Ровно и уверенно. Бледная кожа серебрится от воды. Роуэн пытается забрать бокал, но я не выпускаю его из рук. Мы оба держим его, как на свадьбе.

– Ладно. Насчет шарфа – пожалуйста. – Она одаривает меня ехидной улыбкой. – Теперь счастлив?

Мой взгляд падает на ее рот, на полные губы, кажущиеся очень мягкими, и у меня щемит в груди. Я не помню, каково это – быть счастливым.

Я отдаю бокал.

– Спокойной ночи, Роуэн.

Глава 4

Роуэн

Я НАБЛЮДАЮ, КАК ЗАК вылезает из джакузи и вытирается своей футболкой. Хлопок скользит по его груди, обрисовывая четкие линии пресса, и я замираю. Капельки воды впитываются в ткань, оставляющую после себя гладкую кожу.

Господи боже. Его личный тренер заслуживает медали.

Проще любоваться идеальным телом Зака (близость которого я героически игнорировала, пока он находился менее чем в футе от меня в горячей ванне), чем признать разочарование от его ухода. Он с печальной улыбкой поднимает ладонь на прощанье и направляется прочь по тропинке. Мне кажется, что он тоже не хочет уходить, но через мгновение его поглощает тьма.

– Ну, вот и все.

Мой бокал пуст. Наш бокал. Как и бутылка. И горячее джакузи, которое почему-то кажется пустым, потому что Зака, который в ней сидел, теперь нет. Я хотела отдохнуть одна, в этом был весь смысл. И вдруг уже не хочу.

– Черт.

С моей стороны было глупо приглашать его в джакузи. Глупо делиться с ним вином и позволять себе смеяться вместе с ним. Смерть Джоша разбила мне сердце, и оно никогда не излечится. Оно искалечено, и я прячу его подальше в надежде избежать боли, которая обязательно пробудится, потому что любой, кому бы я его ни доверила, будет не Джош.

И тут появляется Зак Батлер. Он несколько раз за вечер смотрел на меня так… словно видел во мне что-то такое, что он был бы не прочь понять. Хуже того, я тоже это чувствую. Любопытство, которое не испытывала уже очень давно. Но сломанный орган в груди не может позволить мне даже любопытства.

– Не говоря уже о том, что это чертов Закари Батлер, – говорю я себе сквозь журчание воды. – Он не настоящий человек.

Но это бред. Окружающий его ореол славы далеко не так интересен, как то, что скрыто от посторонних глаз. У него уверенность кинозвезды, но без завышенного самомнения. И улыбка, в которую может влюбиться любая девушка.

Только не ты.

Я вылезаю из воды, и от прохладного февральского воздуха по всему телу проходит дрожь. Я вытираюсь, одеваюсь и беру телефон. Сейчас чуть больше десяти. Еще уйма времени.

Я отправляю сообщение.

Роуэн. Закончила с работой.

Ответ приходит мгновенно.

Клэй Дэвис. Ты ж моя девочка.

Я закатываю глаза. У нас не то чтобы постоянный роман – один раз перепихнулись, и все, – но Клэй Роббин никогда не удосуживался спросить «свою девочку», чем она зарабатывает на жизнь. Меня это устраивает, я с ним не для того, чтобы вести светские беседы.

Я крадусь обратно к своей машине, припаркованной на окраине съемочного городка. В своем гостиничном номере принимаю душ, надеваю черную футболку, высокие ботинки и джинсовую куртку, а затем еду в «У Джерри», убогое заведение неподалеку от шоссе 210.

Клэй уже у бара и, судя по расставленным перед ним стаканам, выпил три порции виски. Мне почти двадцать шесть, а он на два года младше меня, высокий, худощавый, с взлохмаченными волосами в стиле диско-эмо, которые падают ему на глаза. Я до сих пор не уверена, что он работает. На нашем первом «свидании» четыре дня назад (тоже в «У Джерри») он сказал мне, что работает менеджером какой-то местной группы, но я в этом сомневаюсь.

– Малышка!

Он машет мне рукой, и я оказываюсь в его объятиях, окруженная запахом курева и «Джека Дэниелса». Его ладонь тянется прямиком к моей заднице.

– Не лапай меня. – Я сажусь на свободное место рядом с ним. Из аудиосистемы доносится что-то громкое и непонятное.

– Виноват, виноват. – Клэй широко улыбается, как чувак, которому хорошо известно, что ему сегодня вечером перепадет секс. – Джеронимо, принеси моей милой подружке все, что она захочет.

«Какой джентльмен», – думаю я, учитывая, что в конечном итоге платить придется мне.

Бармен, которого на самом деле зовут не Джеронимо, наклоняет голову в мою сторону.