Падение драконов

— Тоби?

— Герцогиня Кларисса ждет, когда вы оденетесь. Сэр Павало и госпожа Элисон завтракают и тоже ждут встречи с вами. Новые птицы не прилетали. Утром было донесение из армии.

Они придумали очень простой дымовой сигнал. Он означал всего-навсего «У нас все в порядке», но Арле и армия обменивались им, с небольшими вариациями, трижды в день. Враг, известный как Некромант, все еще оставался на свободе, а вокруг кишели другие враги, явные или тайные, так что без сигналов было не обойтись.

— Павало? Он ехал издалека. Приведи его и Изюминку тоже.

— Сэр. — Тоби поклонился.

Габриэль не мог повернуть голову. Анна как раз брила ему усы. Шкряб. Шкряб. Прикосновение острого лезвия к коже.

— Ваше величество! — сказал сэр Павало.

Габриэль за десять футов ощутил запах лошадиного пота.

— Долго ехал?

— Не дольше, чем вы.

Сэр Павало Пайам, известный большинству наемников просто как Пайам, потому что его имена казались слишком сложными, был высок, мускулист и черен. Когда Анна отвела бритву от его лица, Габриэль улыбнулся человеку, который спас жизнь и ему, и Бланш (дважды), и Амиции. Пайам улыбнулся в ответ. Он был одет в изумрудные шелка, украшенные тонкой вышивкой, и выглядел великолепно, несмотря на дорожную пыль.

— Полагаю, это не светский визит, — решил Габриэль.

Откуда-то появилась Изюминка и послала ему воздушный поцелуй.

— Мы движемся на север, и нам нужен генеральный… план нападения, — сказал Пайам. Тоби принес ему стул, и он сел, стараясь не замочить подол в воде, подтекающей из-под двери спальни. — Как поживает госпожа Бланш?

— Она мокрая, — сообщил Габриэль. — Ты безупречно рассчитал время. С помощью птиц пришлось бы это долго обсуждать. Сразу после завтрака устроим маленький совет. Изюминка, ты тоже приходи. Ты поведешь армию.

Изюминка закашлялась.

— Ты и герцогиня Вениканская, — слегка улыбнулся Габриэль.

— Ух. Хорошо, мне она нравится. А почему я? — спросила Изюминка после паузы.

— Том и Майкл заняты другими делами. Ты никогда не командовала, ну так самое время начать. Повеселись. Только армию не потеряй.

Она громко вздохнула.

— Прибыла птица, — объявил Тоби, стоявший у дверей.

Габриэль слышал где-то неподалеку Кронмира и еще какой-то торопливый голос.

— Что такое? — спросил он, и Анна еле успела убрать бритву от артерии, когда он пошевелился.

Пайам разворачивал карту. Изюминка, придерживая кончиком кинжала уголок, уже смотрела в нее. Джок Макгилли, горец, который только что присоединился к отряду по рекомендации Плохиша Тома, делал вид, что вовсе не гладит женскую сорочку — эту работу он явно считал ниже своего достоинства. Морган Мортирмир ворвался в зал, нарезая яблоко серебряным ножом.

— …но герцогиня! — сказал пронзительный голос, а затем наступила тишина.

— Милорд, герцогиня Арле прислала вам корзину с фруктами. — Тоби закатил глаза.

— Кронмир? — спросил Габриэль невозмутимо.

— Милорд, ваш брат граф провел третье сражение возле Н’Гары. Он отступил, оставив Н’Гару врагу. Лорды Керак и Кремень убиты. Гармодий…

Все задержали дыхание.

— …в Харндоне борется с чумой. Тамсин начала успешное наступление на… дракона. Ваш брат отступает через западные земли к Кохоктону и считает, что сумеет достигнуть Лиссен Карак через пятнадцать-двадцать дней.

Бритва теперь касалась висков. Габриэль постарался не кивать.

— Какая птица? — тихо спросил он.

— Е двадцать один, — ответил Кронмир. — Он очень хорош на дальних дистанциях.

Габриэль еле заметно улыбнулся.

Дверь открылась, и вошла Бланш в очень простом верхнем платье без сорочки под ним, с мокрыми волосами.

— Императрица! — крикнула Анна.

Габриэль услышал характерный шорох, паузу, прикосновение колен к камням — все кланялись или делали реверансы.

— Похоже, у меня нет чистой сорочки, — весело сказала Бланш.

Джок Макгилли громко сглотнул.

— Которая…

Тоби протиснулся мимо огромного горца.

— Одно мгновение, миледи…

Бланш подошла к нервному мальчику.

— Это моя сорочка?

Макгилли чуть не умер на месте. Он стал ярко-красным.

— У тебя утюг холодный. Смотри, Анна их все сюда поставила. Вот, хорошо. А теперь немного воды. — Она щелкнула влажными пальцами, и капли зашипели на блестящей поверхности утюга. — Отлично.

— Я ему говорила, — заметила Анна.

— Гладить сложно, — объяснила императрица, — это вам не сражаться на поле брани и не учиться турнирам. Тут нужны терпение и умение сосредотачиваться. — Она улыбнулась, и Макгилли покраснел еще больше.

Она ждала.

Сэр Павало поцеловал ей руку. Изюминка ее обняла. Бланш закатила глаза.

— Сама я быстрее сделаю, — сказала она голосом прачки.

— Это называется командовать, — рассмеялась Изюминка. — Если ты что-то хорошо делаешь, то получаешь повышение, и тебе приходится приказывать каким-то придуркам делать то, что ты гораздо быстрее и лучше сделаешь сама.

Бланш рассмеялась, а затем стремительно протянула руку и выхватила утюг из руки горца.

— Надеюсь, сражаешься ты получше.

— Это да.

— Потому что гладить ты совсем умеешь. Я, конечно, императрица, но сейчас у меня всего две сорочки. Если ты одну из них спалишь, я сожгу тебя.

Она отодвинула здоровяка, заняла его место и быстро отгладила вырез своей сорочки. Калли поставил на буфет вазу из цельного золота, заполненную фруктами.

— Герцогиня Вениканская просит аудиенции, — прорычал он.

— Господи, — зевнул сэр Майкл, входя, — давайте все вернемся в армию, здесь слишком много народу.

Он подвинулся, чтобы пропустить Анну с горячей, прямо с очага, водой для бритья, схватил гипокрас императора и быстро глотнул.

— Ублюдок, — пробормотал Габриэль.

— Гнусные сплетни, — возразил сэр Майкл, — моя мать была святой. — Он с удовольствием допил гипокрас и отдал кружку своему оруженосцу Робину.

При слове «святой» Бланш покраснела, а Габриэль посмотрел на свою правую руку. Но солнце уже взошло, и при свете смотреть было не на что.

— Отнимать у меня с утра гипокрас — это не l`ese-majest'e [1] ? — жалобно спросил Габриэль.

1

Оскорбление величества (фр.). — Здесь и далее прим. пер., если не указано иное.