Падение «Хрустального Бастиона»

Эта неожиданная исповедь исходила из Павла так же плавно, как машина скользила по гладкому полотну моста. Матвеев слушал внимательно, стараясь не упустить ни единого слова, вновь и вновь, все сильнее и глубже узнавая этого странного человека в летном шлеме и окровавленной рубахе.

– А еще я боюсь бедноты, дряхлой старости, пожара в квартире и новых терактов в центре города… Боюсь, что друг предаст или подруга изменит. – Он закусил еще одну сигарету, но прикуривать пока не спешил. – Боюсь рэкетиров, произвола отмороженных ментов и чиновников, мошенников. Боюсь купить отравленную колбасу в магазине и навсегда угробить здоровье. И после этого ты называешь меня бесстрашным?

Павел улыбнулся потаенным мыслям, глядя прямо перед собой. Покачал головой, словно умиляясь наивности напарника. Прикурил, выдыхая дым в чуть приоткрытое окно. В машину ворвались приглушенные звуки ночного города.

– Перечисленного боится любой человек, – наконец ответил Леша, рассматривая свои руки, все еще испачканные в земле. – Любой здравомыслящий, конечно. Но из особняка Капкана меня вытащил не Максим, которого я и не знаю-то. Оттуда, прямо за шкирку, меня вытащили вы. И что такое настоящая храбрость, как не искусство жить со своими страхами, умея в нужный момент их перешагнуть?

– Да ты прямо философ, Лешка, – усмехнулся Покрышкин, постаравшись разрядить атмосферу.

Не удалось, и он снова покачал головой.

– Нет, я не философ… Но храбрость – это когда только вы знаете, как вам страшно в данный момент. Это сказал писатель Франклин Джонс, вот он, похоже, был философ.

– Если вы спокойны, когда вокруг все теряют голову, – чуть теплее улыбнулся Павел, – возможно, вы недооцениваете серьезность ситуации. Это поговорка военных американских моряков, и вот там философов точно хватает…

– А еще вы точно не трус, раз можете признаться в робости, – улыбнулся в ответ Алексей, – причем не только себе, но и малознакомому человеку, вроде меня.

– Ну, завернул, чертяка, – дернул шеей Павел, коротко хохотнув.

Длинные ремешки шлема щелкнули друг о друга. И в этот самый момент Матвеев вдруг увидел, как в машину вернулся его прежний шеф – неунывающий, крепкий, улыбчивый, даже несмотря на разбитые губы.

Угнанный у бандитов электромобиль выехал с моста, и в душу Алексея стали закрадываться первые подозрения. Почти сразу они подтвердились, и вскоре у него не осталось ни малейших сомнений о конечной точке поездки. Именно в этом дворе на них напали сотрудники службы безопасности неизвестной корпорации, имеющей отношение к психотропной программе. Именно тут жил Мастер-Чиф, отшельник и виртуоз своего дела.

На этот раз Покрышкин решил парковаться еще дальше, в незнакомых Леше дворах. Забрав пакет с провизией, бросили машину, даже не заперев. Стараясь держаться улиц там, где освещение не работало или давало сбой, двинулись в сторону двухэтажного домика Мастер-Чифа. Украдкой, оглядываясь на каждом шагу, будто воры, они добрались до дверей, позвонили.

Конечно, он уже заметил их, причем еще на подходе. А потому ждал у входа, открыв мгновенно и впустив. В руках старика, каким его и запомнил Матвеев, был зажат дробовик.

– Святой Исидор Севильский, ты был на бойне? – Он без церемоний втащил гостей внутрь, наспех осмотрев улицу и захлопывая дверь. – Паша, да на тебя смотреть страшно! И вы, молодой человек, здравствуйте…

Леша лишь вежливо кивнул в ответ, а Покрышкин скривился, словно съел горсть недозрелого винограда.

– Ой, не начинай, Мастер… Небольшая передряга, так уж вышло. Прости, что не позвонил перед приездом. – Павел прислонился спиной к стене подъезда. – Если проведешь на кухню, я все расскажу. Жрать охота больше, чем курить…

– Конечно, проведу, – вздохнул Роман Давидович, вешая ружье на плечо. – И даже подберу тебе что-то из одежды. Нельзя же разгуливать по улицам, словно ты последователь Джека-потрошителя…

Шаркая ногами по полу, он повел их в кухню, когда-то до перестройки бывшую целой двухкомнатной квартирой. Тут тоже встречались подвижные манекены, создававшие видимость многочисленности жильцов, но Леша уже почти привык, не обращая на их однообразные движения никакого внимания.

– Печь, холодильник, вода – все в вашем распоряжении. – Широким жестом Мастер-Чиф обвел современную, хоть и грязноватую кухню. – Я поднимусь наверх, поищу одежду…

И он ушел, шелестя подошвами мокасин по линолеуму, покачивая головой и что-то бормоча. Предоставленные сами себе, напарники принялись разбирать пакет с продуктами.

К Покрышкину словно вернулась его природная цепкость. Двигался быстро, жесты стали просты и стремительны. Включил печь, бросил в нее картофель, вскипятил воду. Не успел Леша даже предложить помощь, как шеф уже вскрыл обе банки с мясом, одновременно сунув хлеб в автоматический резак и высыпав ровные ломти в милую плетеную корзинку.

А вот бутылку водки отставил в сторону, почти не взглянув. И если сначала Леше показалось, что Покрышкин просто недоволен сортом, то чуть позже сообразил, что у такого поступка была совсем другая причина… Заварили чай, газировку пока убрав в холодильник.

Чтобы хоть как-то поучаствовать в приготовлении пищи, Алексей нашел вилки и стаканы, выставил их на широкий обеденный стол, за которым легко могли отужинать с десяток человек. На всякий случай рассчитал нехитрую сервировку на троих.

К тому времени, когда Роман Давидович спустился в кухню, еда была готова и даже разложена по тарелкам.

– Нет-нет, я совершенно не голоден! – Решительно, как только пожилые умеют, замахал Мастер-Чиф, когда Алексей пригласил его к трапезе. Дробовик хозяин дома успел спрятать, но в другой руке нес ворох одежды. – Как покушаете, Паша, примерь. Кое-что, я уверен, тебе подойдет.

Сделав себе кофе, старик уселся напротив напарников, с легкой улыбкой наблюдая за тем, как гости едят. Матвеев кушал медленно, больше пил, кусок лез в горло неохотно и с трудом. При этом все косился на шефа, к которому словно вернулись богатырские силы – Павел уплетал с аппетитом, торопливо, запивая сладким чаем. От предложенной Лешей половины его порции мяса тоже отказываться не стал, доев так, словно это было изысканное телячье филе.

Только тогда Покрышкин похлопал себя по животу, довольно откидываясь на спинку стула. Вынул из рваного кармана рубахи прихваченную в машине пачку, вопросительно взглянул на Мастер-Чифа.

– Да кури-кури, тут-то можно. – Старик поднялся из-за стола, включил кухонную вытяжку. – Теперь я могу услышать рассказ? Потому что у меня тоже кое-что есть, вы уж не сомневайтесь…

И Павел, закурив, принялся рассказывать. О бандите Капканове и его сыне, о похищении, о застенках шикарного особняка. Когда речь дошла до адистов и их старейшины, Покрышкин то и дело поглядывал на стажера, пытаясь понять, все ли верно излагает с его слов. Все было точно, и Леша даже ничего не добавил.