Падение кита

– Готово, Петр Петрович, принимай работу! – услышал я где-то в отдалении и с трудом открыл глаза.

Я смотрел в зеркало и некоторое время видел в нем лишь размытое пятно, но когда зрение вернулось ко мне полностью, то ужаснулся увиденному.

– Дмитрий Иванович, что это такое?! – выкрикнул я, гладя на торчащий из моей головы ирокез, окрашенный в какой-то неопределяемый с первого раза цвет.

– Ну как же, Петр Петрович, модельная стрижка! Так сейчас модно!

– Как это можно исправить?

– На лысо вас обрить если только, – недовольно буркнул он.

– Брей.

– Но я тут полтора часа с вами возился, – протестовал мастер.

– Брей, говорю, – не успокаивался я.

Дмитрий Иванович взял в руки машинку и начал состригать это недоразумение с моей головы, я внимательно следил за ним.

– Готово! – обиженно бросил он и развел руки в сторону.

– Так намного лучше, – ответил я, думая про себя совершенно иное. Выглядел я совершенно ужасно с этой дурацкой лысиной которая мне совершенно не шла. Но выбирай из двух зол меньшее.

Расстроенный я зашел в кафе и заказал завтрак с кофе. Кофе был вкусным и ароматным. Омлет с лососем просто таял во рту, а хрустящая чиабатта обжаренная на сливочном масле с чесноком практически заставили меня позабыть о недоразумении с прической. Допивая кофе, я думал, что не так уж и страшно, что я заплатил за свою лысину так дорого и практически поругался с Дмитрием Ивановичем. Он ведь хотел, как лучше и что с того, что как лучше он просто не умел?

Покончив с завтраком, я снова вызвал такси и поехал по адресу, оставленному мне Даниилом Владимировичем.

– Вы, конечно, образ кардинально поменяли, Петр Петрович, честно, не ожидал, – вместо приветствия протараторил Даниил Владимирович, когда я зашел в помещение чем-то похожее на фотостудию.

– Получилось не совсем так как я хотел, и пришлось импровизировать, – ответил я и смущенно улыбнулся.

– Очень хорошо получилось, очень хорошо, читателям определенно понравится, – он довольно улыбнулся – а теперь давайте сфотографируем вас и покончим с этим, мне еще за индульгенцией в ювелирный ехать надо.

Ко мне подошла девушка с непроницаемым лицом и попросила пройти за ней. Вокруг меня ходили безумно красивые девушки, каких до этого я видел лишь в кино. Они здоровались со мной и приветливо улыбались. Я старался совсем уж не стушеваться и отвечал кивком головы, мысленно представляя насколько нелепо я выгляжу сейчас. Вокруг все было таким красивым, что я невольно задумался как возможно, чтобы такая прекрасная жизнь протекала где-то рядом со мной, в то время как я просто живу, просто сплю, просто хожу на работу и просто жду наступления самой простой старости?

Девушка, потянувшая меня с собой, оказалась гримером. Она завела меня в маленькую комнатку и посадив перед зеркалом, стала приводить меня в порядок. Когда она водила мне по лицу щеткой, я невольно рассмеялся, так мне было щекотно.

– Все хорошо? – спросила она таким же непроницаемым голосом.

– Да, просто очень щекотно, – ответил я каким-то не своим голосом.

– Ничего, привыкните, – я будто бы увидел, как по лицу ее пробежала тень улыбки.

Когда с гримом было покончено я не совсем узнал себя в отражении, на меня смотрело посвежевшее лицо, которое будто бы совсем не знало усталости. Гример снова попросила идти за ней и отвела меня к фотографу.

Это был высокий мужчина, самого простого вида, с непринужденной манерой общения и с добродушным лицом. Никогда бы не подумал, что он фотографирует таких красивых людей, которых я видел вокруг себя.

Фотограф попросил меня встать рядом с черной тумбой на белом фоне. Я послушался.

– А теперь давайте выпрямимся – попросил фотограф своим приятным голосом, я повиновался.

– А еще можем? – он улыбнулся.

– Больше некуда, – коротко ответил я.

– Хорошо, понял, – спокойно произнес он – а плечики можем расправить?

Я сделал что-то, что, по моему мнению, должно было сделать мои плечи шире.

– Очень хорошо, – похвалил меня фотограф – а теперь встаньте в максимально комфортную для вас позу и оперитесь на тумбу. Представьте, что меня тут нет и просто оперитесь на тумбу, как вы оперлись бы на столик в баре.

От волнения я совсем позабыл какая поза для меня комфортна и как-то скрючился возле этой тумбы.

– Отлично! Закрепили! – воскликнул фотограф, непрерывно щелкающий аппаратом – А теперь чуть выпрямимся и расправим плечи!

Я сделал все как он просил.

– Немного поднимите подбородок и улыбнитесь!

Я тут же попытался изобразить улыбку, которая, по моему мнению, была бы наиболее приятной.

– Здорово! – воскликнул фотограф – Спасибо за работу, я передам фотографии Даниилу Владимировичу. Хорошего дня!

Он стремительно ушел, крутя в руках фотоаппарат. Я осмотрелся вокруг и нашел взглядом своего знакомого издателя, и пошел в его сторону.

– Даниил Владимирович, мы закончили, – проговорил я, когда приблизился к нему.

– Отлично! Это очень хорошо! – радостно воскликнул он – Не хотите ли кофе?

– Было бы очень хорошо.

Мы сели за столик и буквально тут же нам принесли две чашечки ароматного кофе.

– Спасибо вам, Петр Петрович, очень все быстро сделали, – произнес Даниил Владимирович, отхлебнув глоток горячего напитка – у вас какие планы на завтра?

– Буду работать, – ответил я как-то коротко, не понимая, как продолжить свою фразу.

– О! – воскликнул моя знакомый – Очередной роман? Вы их пачками пишите?

– Не совсем так, – или совсем не так, подумал я.

– Это дело ваше, но конечно будет просто прекрасно если вы пишите очень много, да только речь не об этом, – проговорил он – завтра с вами свяжется моя ассистентка, нужно будет сказать пару слов о себе, чтобы мы могли отправить вашу книгу дизайнеру. Вы ведь не издавались раньше?

– Нет, конечно нет, – ответил я смущенно, я и не писал раньше ничего.

– Волнительно? – он сверлил меня взглядом, что мне стало не по себе.

– Если честно, то не могу сказать, я совсем ничего не понимаю.