Падение небес

Фа-Тарин взял полоску мяса, завернул в тонкую гоблинскую лепешку и принялся жевать.

– Я призвал вас не просто так, – голос оставшегося стоять Господина звучал не совсем обычно, в нем чувствовалась тревога. – Сегодня мы должны нанести удар по Безариону. Удар сильный, неожиданный и безжалостный, которого наши враги не ждут. Сделать это способны наши крылатые союзники…

Сахти Носатый поперхнулся, еще кто-то из сотников закашлялся, но Тринадцатый не обратил на это внимания.

– Но проблема в том, – продолжил он, – что они не видят мир так, как роданы, не замечают то, что замечаете вы. Для них не существует городов, они не в состоянии понять, что это такое и отличить одно селение от другого. Попроси я их атаковать храмы в Безарионе и Золотой замок, они разрушат первые попавшиеся по пути святилища и обратят в прах цитадель какого-нибудь таристера.

Фа-Тарин слушал, и челюсти его двигались все медленнее и медленнее. Кажется, он начинал догадываться, к чему клонит Господин, и отчего он кормит гостей плотным завтраком…

– И толку от этого, сами понимаете, никакого, – Тринадцатый развел руками. – Поэтому мощь наших союзников необходимо направить, дать каждому из них, образно говоря, наездника.

Несколько тысячников прекратили жевать, один из сотников, гоблин с Закатного архипелага, скрутил уши в трубочку, показывая, что он напуган. Их всех посетила одна и та же мысль – что «наездником» этим станет их собственный разум, вынутый из мертвого тела.

И вновь Господин не заметил чувств, одолевших его последователей, или не придал им значения.

– Большого труда стоили мне переговоры с союзниками, – сказал он. – Велика их сила, и огромна гордыня. Но я смог убедить их, что удар по Безариону ослабит наших истинных врагов, обитателей Небесного Чертога и Великой Бездны. И они согласились на ритуал Слияния Разумов…

Ларин фа-Тарин никогда не слышал о таком ритуале, но отдавал себе отчет, что его познания в магии не очень велики. А вот тысячник-сельтаро, судя по бледности лица и сжатым кулакам, понимал, о чем говорит Тринадцатый, и обуревали его совсем не радость и воодушевление.

– Ритуал этот сложен и требует времени. Кроме того, его способен вынести лишь родан, обладающий смелостью, душевной силой и магическими способностями, – Господин обвел сотников и тысячников взглядом. – Поэтому я и позвал вас, самых верных моих слуг, тех, кому доверяю безоглядно…

«Нет, убивать нас не станут, – подумал фа-Тарин. – Иначе не стали бы кормить. Но впереди ждет что-то очень неприятное».

А Тринадцатый пустился в описание Слияния Разумов. Уроженец Серых гор честно попытался понять, о чем идет речь, но быстро запутался в «сплетении вторых жизненных искр», «взаимопроникновении оболочек» и прочих терминах высшей магии. Понял только, что его разум будет аккуратно перемещен в сознание «союзника», подсажен, точно паразит в мозг исполинскому чудовищу.

А затем начнет каким-то образом подсказывать этому чудовищу, куда именно лететь и что делать.

– Вот так все и произойдет, – сказал Господин в завершение. – Бояться нечего, ибо тела ваши останутся тут, в полной безопасности… Сейчас вы ляжете и постараетесь уснуть. Я позабочусь обо всем.

В шатре появились слуги, опустевшие подносы унесли, зато притащили жаровни, наполненные углями. Тринадцатый принялся щепотку за щепоткой бросать в них какой-то порошок, пополз сладкий, усыпляющий аромат.

Чародейство и в самом деле предстояло сложное, если бог, ранее обходившийся мощью собственного разума, прибег к средству, которое больше подходило для деревенского колдуна.

«А бог ли он вообще?» – подумал фа-Тарин, и с этой жуткой, святотатственной мыслью провалился в сон.

Обнаружил, что не лежит, а стоит, причем в том же самом шатре, вот только все вокруг видится смазано, точно сквозь дымку. Различил очертания жаровен, тела на полу, а обратив взгляд на Господина, едва не ослеп – в зрачки ударило злое багровое сияние.

Фа-Тарин попытался застонать, но почему-то не смог, не сумел и поднять руку, чтобы прикрыть глаза. А потом его потащило вверх, повлекло волнообразными мягкими движениями, точно рыбу, какую вываживает опытный рыболов. Мелькнуло что-то черно-алое, и он оказался под серым небом.

Последовал стремительный рывок, и фа-Тарин понял, что вновь может двигаться.

Ощутил громадное тело, мощные конечности, клокочущую в трех сердцах ярость… сильные крылья…

Крылья? Три сердца?

Паника вынудила задергаться, точно оказался на месте попавшего в ловушку зверя. А в следующий миг на фа-Тарина обрушилась лавина чужих мыслей, огромных, тяжелых и холодных, словно айсберги. Погребла под собой, раздавила, едва не лишила осознания собственного «я»…

Понять ни одну из этих мыслей он не мог, не мог даже разобрать слов, поскольку существо, в разум которого угодил тысячник, думало не словами, а образами, излишне сложными для родана. Они были абсолютно, совершенно чужими, и единственное, что удавалось осознать – ярость и жажду мести.

Внешне «союзник» напоминал человека с двумя парами рук, одной обычной, и второй – на месте ног. Голова его была лишена волос, а из спины вырастали лоснящиеся черные крылья. На пальцах красовались острейшие когти, а место кожи занимало нечто похожее на серый песок.

Лавина чужих мыслей накатила вновь, подобно реву множества труб, пытавшихся сыграть разные сигналы. Ларин фа-Тарин ощутил, что его разрывает на части, болтает и трясет, будто корабль в бурю. Собственные мысли перепутались, и вновь большого труда стоило не потерять способность думать связно.

А потом он услышал зов, тонкий и пронзительный, как пение комара.

И «союзник», уловив его, начал подниматься выше, туда, где кружили его собратья, общим числом девятнадцать. Мелькнул внизу и пропал из виду лагерь у брошенного города.

Чудовищные исполины летели на юго-восток, мелькали внизу леса, прошитые серыми нитями дорог, зеркала озер, неровные пятна деревень, шпеньки замков, крыши городских домов. Громадные крылья терзали воздух, от их ударов ходили ходуном облака, и поднимался ветер.

Фа-Тарин понемногу приспособился к мыслям «союзника», смог переносить их легче, чем ранее. И даже удержал его, когда гигант вознамерился атаковать небольшой городок, в центре которого стоял храм Всех Богов. Мысленно закричал: «Не то!», и чудовище после недолгого колебания недовольно заклекотало и неторопливо пошло вверх.

Судя по тому, что город не был покинут, они достигли Золотого государства. Громадные силуэты в небе были замечены, по улицам забегали люди, а с одной из башен пустили несколько стрел.

Город исчез за краем земли, вскоре показалось море – серое, вспененное, с белыми барашками на волнах. Стал виден корабль, идущий на запад. И тут один из «союзников» не выдержал, рванул вниз, точно сокол на цыпленка. Ударили громадные лапы, раздался треск.

От корабля осталось несколько щепок на поверхности моря, прочее сгинуло в чудовищной пасти.