Падение рая

Сейчас бои идут на Замибе и Юлсае. Потом они, скорее всего, обработают Чайну. Там ожидается наибольшее сопротивление, уж больно там много народу и люди не такие трусливые. Я даже подумал, что один из твоих людей юлсаец, но у тех кожа желтая. После чего переключатся на саму Землю. В итоге до отлета Хусейна, когда тот наберется храбрости, – презрительно отметил Федаин, – у нас еще два месяца. Флот уйдет месяцем раньше. Думаю, времени на детальную подготовку более чем достаточно.

– Вполне…

Шло время. Первые модели парашютов десантники сразу забраковали, только взглянув на них. Несмотря на точные указания, некоторые крепления вообще отсутствовали, а стропы оказались слишком тяжелыми.

Пока оснастку переделывали, солдаты обучали пополнение прыгать с высоты, обучая теории и практике: за какие стропы можно тянуть для управления полетами, а за какие вообще нельзя хвататься; как сгибать ноги при приземлении, чтобы их не сломать по дурости.

Когда наконец все изделия пошили, начались сами прыжки, а точнее, земляне учили пополнение отрываться от земли, сбегая с горы, благо гор тут хватало на любой вкус и размер.

Занимались и сами солдаты, восстанавливая утраченные навыки и подтверждая свою причастность к славным рядам ВДВ. Хотя на службе в родной армии они прыгали мало, и совсем не прыгали, когда включились в реальную работу по поиску и ликвидации боевиков. В «горячей точке» они из небесной пехоты превратились в обычную, месившую грязь наравне со всеми остальными солдатами.

Когда все более или менее научились правильно планировать и приземляться, начались ночные полеты с полной выкладкой. Тут возникли проблемы, и нескольких человек после последней недели обучения недосчитались – разбились при приземлении. Один прыгнул особенно неудачно. Одного из кадетов занесло на макушку дерева, ветки активировали гранаты, и того разорвало на такие мелкие части, что и собирать нечего было, только крови на соседние деревья набрызгало.

– Одно мокрое пятно осталось, – пошутил один из солдат так, чтобы бородачи не слышали.

Сам Роман все чаще думал об «Астре», а точнее о том, каково сейчас приходится экипажу корабля и доктору Стоун, в частности. Каково это болтаться несколько месяцев в космосе, прикинувшись обыкновенным астероидом, когда мимо то и дело пролетают чужие корабли, зачастую боевые? Каждый день жить в страхе, что тебя вот-вот раскроют. Наверняка это было по меньшей мере неприятно, а по большей – страшно, очень страшно.

Наверняка трудно, и не столько физически, сколько морально. Все системы жизнеобеспечения работают в минимальном режиме, чтобы не «светить» корабль. Из-за этого приходится отказываться от чистого воздуха и воды, яркого света в отсеках, все это гнетет и давит, заставляя людей от эмоционального перенапряжения видеть и слышать глюки. Так недалеко и до безумства. А уж на что способен человек в подобном состоянии – и думать не хочется.

Но лейтенант знал определенно только одно – корабль пока не нашли, а значит, маскировка работает на должном уровне. Ведь датчик на его груди по-прежнему «мертв» – не мигает красноватым цветом, не вибрирует и не звенит.

Но он не мог передать состояние экипажа корабля, все ли они еще в своем уме, и придут ли по зову, когда в этом возникнет необходимость. А то, что такая необходимость возникнет, не было никаких сомнений.

Знал Роман и то, что они пока еще не струсили и не ушли, об этом также оповестил бы его датчик. А уйти они могут только в одном случае, если он переломит этот самый датчик, послав тем самым сигнал о провале.

– О чем задумались, лейтенант? – подойдя, поинтересовался Федаин.

– О многом. Но вы ведь не о думах моих пришли поговорить?

– Не о них, – признался он. – О деле. Мои люди уже готовы к прыжкам?

– Вполне. Хотите начать операцию?

– Да. Флот эмира ушел к Земле три недели назад, думаю, медлить больше нельзя. К тому же выяснилось, что Хусейн перебрался в свой Северный замок. Значит, он пробудет там не менее двух недель, если, конечно, не изменит своим привычкам, говорят, в каждом своем дворце он остается на две-три недели.

– Да, мы ждали именно этого переезда, – кивнул Роман, – чтобы уже в глубине вражеской территории не метаться вслед за эмиром. Значит, пора выступать. Хусейн, сдается мне, останется там до самого отлета. И вот-вот соберется с духом.

– Именно. Нужно спешить.

– Тогда вперед.

54

– Черепашки-ниньзя, на!.. – усмехнулся сержант Галс, осмотрев всех солдат и бородачей придирчивым взглядом.

Камышов обернулся и посмотрел на стоявших за ним бойцов. «Действительно», – подумал Роман, соглашаясь с сержантом.

Парашютисты были все в черном, белели только щели для глаз, но и их вскоре должны скрыть очки ночного видения, поскольку опускалась ночь. За спинами у каждого висел рюкзак с дополнительным парашютом и боеприпасами, отчего все вместе выглядело как панцирь черепахи. На груди также имелись рюкзаки со специальным оборудованием, если придется резать бронированные двери в бункер. На всякий случай таких резаков в разобранном виде взяли три, Роман не был уверен, что добраться смогут все.

На пригорке разместилось пятьдесят человек, они разложили на земле свои парапланы и ждали только приказа встать, натянуть стропы и сбежать вниз, чтобы ветер подхватил материю и поднял человека навстречу небесам. Но такого приказа от лейтенанта пока не поступало.

Всех бойцов подвезли сюда – за пятьдесят километров от Северного замка. Переправляли по одному, по два человека, придав им разные образы. Большинство из них на территорию противника прибыли в виде честных граждан Империи: торговцев, путешественников, даже под видом погонщиков скота, ведущих свои стада на продажу. Были и такие, кого доставили скрытно, в основном это люди Камышова, им всем, кроме одного, появляться открыто никак было нельзя.

Как бы там ни было, все прибыли на место в назначенный час.

Стартовую гору выбрали так, чтобы между ней и резиденцией Хусейна находилось как можно меньше всяческих поселений, чтобы никто не заметил в небе неясные силуэты. Сделать это оказалось не так уж и сложно: эмир не любил, когда рядом с его дворцами были какие-то селения, этого требовала и система безопасности. В деревне всегда могли появиться недовольные и незаметно напасть на дворец, а при хорошей подготовке это могло быть вполне успешно осуществлено.

Камышов ждал, когда наконец оживет рация и даст сигнал к началу операции. Следовало поторапливаться, ночь уже вступила в свои права, и на черном небе горели яркие точки звезд, а над горизонтом всходила первая из трех лун, своим красным цветом не предвещая ничего хорошего. Красный цвет – цвет войны и крови.

Лейтенант ждал, ждали его люди, когда за несколько сотен километров отсюда закончится подготовка к самой настоящей заварушке.

Федаин собирался провести отвлекающий маневр. Его люди готовились начать штурм столицы эмира Аль Хусейна, как только люди лейтенанта спустятся на крышу резиденции, чтобы боевики не пришли ему на помощь.