Падение темной планеты

Когда они отлетели подальше от «Безмолвия», мимо них с невероятной скоростью пронесся синий сгусток плазмы, посылая ударные волны через кабину. Прозвучал сигнал тревоги, и крошечный транспорт повернул, меняя траекторию и ускоряясь под другим углом.

— Какого хрена? — пробормотала Сера, чувствуя, как сердце колотится где-то в горле.

Еще один сгусток плазмы пролетел мимо них, на этот раз задев корпус транспорта. Корабль затрясся, и Зал схватил Серу за плечи и повалил на пол.

— Что, черт возьми, происходит? — Здесь, в открытом космосе, они были практически беззащитны.

— Расслабься. — Зал был на удивление спокоен. — Это уловка. Я велел Тараку сделать несколько отвлекающих выстрелов по нам, чтобы все думали, что мы убегаем. Сработала система защитного уклонения транспорта. Даже если бы удары были серьезны, чем дальше мы уходим от «Безмолвия», тем труднее в нас попасть. В конце концов, мы очень маленькая мишень, а система уклонения этой штуки одна из самых совершенных во вселенной.

— Небольшое предупреждение было бы в самый раз, — выдохнула Сера, когда Зал помог ей подняться с пола. Транспортник стабилизировался и увеличил скорость, звезды превратились в бесконечный поток белого, когда они устремились к вражескому крейсеру. Еще несколько полос голубого света пронеслись мимо, исчезая в бескрайнем космосе, когда их корабль увернулся от потока астероидов.

Сера взглянула на Зала, оценивая его внешность. Он сменил повседневную одежду на царственную черную униформу. На нем был приталенный пиджак с высоким воротником и длинными фалдами поверх простых черных брюк, заправленных в черные сапоги до колен. Воротничок был расшит замысловатыми красными мотивами, самый большой — изображение глаза, напоминавшее ей древнеегипетский иероглиф.

Его длинные, растрепанные волосы были аккуратно собраны в высокий пучок, подчеркивая его обсидановые рога. На боку висел длинный, зловеще изогнутый черный меч в ножнах.

Сера задумалась, действительно ли Зал знает, как пользоваться этим оружием, или это просто ритуал. Она подозревала, что он смертельно опасен.

Одежда была строгой и пугающей, но Зал носил ее так, будто привык к ней.

— Что? — принц заметил, что она пристально смотрит на него.

— Мне нравятся мужчины в форме, — усмехнулась Сера, окидывая взглядом его высокую фигуру.

Зал бросил на нее пустой взгляд.

— Я чертовски ненавижу эту форму, — проворчал он. — Она жесткая, неудобная и нелепая. На ней написано: «Кордолианская империя». Но нужно соблюдать приличия. — Он ответил на ее оценивающий взгляд своим горячим взглядом. — Я бы предположил, что твоя немного удобнее.

— Все в порядке. — Сера пожала плечами.

Она была одета в то, что, по-видимому, можно принять за униформу рабыни, и состояла из эластичного, облегающего белого топа с длинными рукавами и потайными карманами поверх пары белых леггинсов. Одежда была бесшовной и рассчитанной на легкость движений. К сожалению, она не оставляли простора для воображения. Маленькие мягкие туфли, сделанные из гибкого, но прочного синтетического материала, покрывали ее ноги.

Она оставила в ухе кордолианский переводчик. Он был скрыт под ее волосами — распущенной массой диких локонов, ниспадающей на плечи.

Тарак и Зал обсудили, чего ожидать, и объяснили, как она должна себя вести.

Она должна была притвориться, что боится Зала, и делать все, что он скажет.

Зал выглядел довольно смущенным, когда Тарак объяснял эту часть.

— У всех ли кордолианцев есть рабы? — В поле зрения появился вражеский военный корабль, увеличившийся в размерах. Как и «Безмолвие», он выглядел так, как будто был способен на массированные разрушения.

Зал кивнул.

— Любой некордолианец на Китии считается подчиненным. Инопланетяне, которых привозят на Китию, сортируются и рассылаются по разным домам в зависимости от их предполагаемой ценности и общего физического состояния. Благородные дома получают право выбирать рабов, а остальные переходят к простым людям.

Сера вздрогнула. Мысль о том, что разумные формы жизни сортируются, как скот, пробирала ее до костей.

— И на этом все, — заключила она. — А потом их заставляют жить как рабы.

— В общем, да. Однако те, кто демонстрирует особую ценность или надежность, могут получать небольшие выплаты, чтобы потратить их так, как они хотят, и короткие периоды свободного времени. Затем они классифицируются как слуги. Только самые либеральные домохозяйства предоставляют рабам статус слуг. Многие дворяне не одобряют эту практику.

— А ты, Зал? — тихо спросила Сера. — Что ты думаешь о культуре рабства вашего народа?

— Я ненавижу это, — сказал он с жаром. — Я вырос во дворце, где происходит самое жестокое обращение с рабами. Я видел все, на что способен мой народ, Сера.

— Так что же заставляет тебя думать иначе, Зал? Я имею в виду, что ты не можешь просто вырасти в такой культуре и изменить свое мнение в одночасье.

— Мое мнение формировалось с течением времени. — Он взял ее руку в свою и начал рассеянно водить пальцами по ее заживающим костяшкам. — Признаюсь, поначалу я был таким же, как они. Но со мной случалось всякое. — Он разжал ее пальцы, вплетая свои в ее. Его рука обхватила ее, и ладони, как и у нее, были мозолистыми. — Хотя тебе и не нужно знать обо всем этом. Просто знай, что я никогда не порабощу человека или любую другую расу, независимо от того, как я собираюсь себя вести. Я хочу, чтобы ты запомнила это, Сера.

— Я знаю это, Зал. — Теплое чувство охватило ее, когда он поцеловал ее разбитые костяшки пальцев, один за другим. — Ты слишком большой уютный милашка, чтобы делать что-то подобное.

Его смех был ярким и ясным, как звон колоколов, его клыки сверкали в звездном свете.

— Я рад, что ты так думаешь, Сера. Никто другой не сказал бы такого. И уж конечно, я никогда не думал о себе таким образом.

Сера усмехнулась.

— Так что не стесняйся и делай то, что должен. Я не буду ненавидеть тебя за это. Тебе просто придется потом загладить свою вину.

— А ты не боишься, Сера?

— Я чертовски напугана, — призналась она. — Но если напоминать себе, как мне страшно, это ничего не изменит. Как я справляюсь со своим страхом? Просто игнорирую его. Это то, что я всегда делала, с тех пор, как попала в аварию в детстве. Это недостаток характера, но это то, кто я есть.

Зал поцеловал тыльную сторону ее ладони, вдыхая аромат кожи.

— Спасибо тебе, — тихо сказал он, — за то, что ты храбрая и понимающая. И прости за то, что я собираюсь сделать с тобой.

Сера не успела ничего сказать в ответ, потому что гигантский стыковочный отсек «Ристваля V» начал открываться, и они собрались войти в логово врага.

Зал достал черные металлические наручники.

— Руки за спину, — прошептал он. — Они просто для вида. Я оставлю их незапертыми.

Зал легонько погладил ее запястья, и она ощутила холод твердого металла. Принц защелкнул на ней наручники, и Сера проверила их на крепость.

— Они раскроются, если ты потянешь достаточно сильно, — пробормотал он. Его руки легли ей на плечи. — Сейчас я надену тебе кое-что на шею. — Его голос был полон отвращения. — Это ошейник наказания. Я поставил его на самую низкую возможную частоту, так что ты должна чувствовать только легкое жужжание у своей шеи, если я активирую его. Когда это произойдет, ты должна вести себя так, будто тебе больно. Опять же я не собираюсь его защелкивать.