Падение во грех

– Не воспринимай всё так близко к сердцу, – говорит Кристофер с чуть ироничной улыбкой.

Я снова грустно опускаю голову:

– Но я даже не знаю, что мне делать… как справится со всем этим….

– Нужно больше верить в себя, – говорит он мне, я внимательно на него смотрю.

– А как верить? – спрашиваю я, нервно теребя спутанные волосы.

– Может тебе стоит прислушаться к себе? Тогда ты сможешь это понять, – говорит он, всё также иронично улыбаясь и глядя на меня. И я пытаюсь обмануть себя, пытаюсь верить, что это взгляд Айона. Что это он так смотрит на меня. И Кристофер становится мне необходим, как наркотик.

Страдающая, умеющая сопротивляться одноклассникам, но не всему миру, я нуждалась в Кристофере, нуждалась в его непоколебимой воли и я просто вцепилась в него, как пиявка.

Нет, я не думала ни о чём, похожим на любовь. Чужой нельзя любить. Я ничего не ждала от него. Мне не нужна была какая-то там ответная любовь. Но мне нужно было его присутствие, его разговоры, его слова. Необходимы, словно наркотик.

У нас с Кристофером и никогда не было ничего, кроме долгих разговоров, иногда умных, иногда довольно простых. Но без этих разговоров я не могла жить. Просто не могла.

Мне он был нужен, мне нужно было слышать его голос, а иногда было достаточно даже одного взгляда. Я ждала его на репетициях, ждала после уроков, и ужасно злилась, если его не было. Причём, говорила ему это прямо.

Дело было в том, что я не могла скрыть свою зависимость от Кристофера. Я говорила ему, что начала больше радоваться жизни, когда стала с ним общаться, что мне всё время надо его видеть… я вела себя, как сумасшедшая.

Теперь я понимаю, что мне не стоило тогда вести себя так. Я совсем не нужна была Кристоферу, ему никакой пользы от меня не было. Ведь хоть у него было много общего с Айоном, главного, всё же, не было.

Мечты.

И поэтому неудивительно, что со временем я надоела Кристоферу.

Но это произошло потом. Сначала всё в моей жизни, казалось, налаживается. Спектакль получался именно таким, каким я хотела, и даже с Мэрил и Тиной я не конфликтовала больше. Я перестала питать к Тине неприязнь, испытывая к ней лишь равнодушие. Впрочем, как и она ко мне. А от общения с Мэрил научилась даже получать удовольствие. Было забавно наблюдать, какую колкую фразу или пакость она придумает на этот раз и как отреагирует, когда увидит, что это совершенно не производит на меня впечатления.

Но однажды, неожиданно для меня, всё совсем изменилось.

Мы репетировали одну из сцен. И вдруг прямо в зал вошла группка старшеклассников, явно не высокого ума. Они дико ржали, и от них сильно попахивало алкоголем… уж не представляю, как их в таком виде пропустили в школу, хотя последнее время у нас и не такое случалось. Я собралась остановить пьесу, но Мэрил, чья реплика сейчас была, вдруг сильно заволновалась, причём весьма странным образом. Несмотря на мои сигналы, она продолжила говорить реплику Адэны, но запуталась. В итоге, у неё вместо: «вечно глаза опустит» вышло «вечно газы спустит».

Тут толпа старшеклассников сильно заржала. Мэрил замерла, её лицо покрылось краской, и она бросилась бежать прочь со сцены. Я решила, что эту глупую толпу вряд ли смогу выставить сама, нужно дождаться, пока вернётся руководительница драмкружка и бросилась бежать вслед за Мэрил. Не знаю, что заставило меня это сделать. Может быть просто не хотелось прерывать репетицию, или, чего доброго, искать новую девушку на роль Адэны, ведь это же явно создало бы нам дополнительные проблемы. А может быть, просто стало интересно, из-за чего же может так переживать «Королева школы»? Или даже в моём мёртвом сердце ещё иногда просыпается жалость?

Я нашла Мэрил в одном из туалетов. Сквозь двери кабинки слышались её всхлипывания.

Я ещё не решилась, что либо делать, и поэтому просто встала рядом, облокотившись на стенку.

– Уйди! – крикнула сдавленным голосом Мэрил, очевидно, всё-таки поняв, кто именно появился здесь. – Нечего надо мной смеяться! – проговорила она совсем уж жалким тоном.

Я тяжело вздохнула. Всё ясно. Девочка совсем не может выдержать, если выглядит глупо или смешно.

– Пожалуй, как раз сейчас ты выглядишь не так смешно, как обычно! – парировала я.

– Заткнись, дура… – прохныкала Мэрил, но судя по её голосу, мои слова, всё-таки, подействовали.

Я подошла чуть ближе и опёрлась на дверь кабинки:

– Ну? Ты всегда так реагируешь, если над тобой смеются?

Мэрил так резко распахнула дверь, что я едва успела отскочить в сторону. Девушка выглядела не самым лучшим волосам. Причёска растрепалась, на лице виднелись чёрные подтёки от туши. Впрочем, она выглядела почти так, как я выгляжу каждый день.

– Едва я попала в начальную школу, я стала изгоем, – заговорила Мэрил, сжимая кулаки и глядя куда-то вдаль. Своим вызывающим тоном она изо всех сил старалась отгородится от меня. – Надо мной все смеялись… и я приложила столько усилий, чтобы всё прекратилось… чтобы стать популярной, чтобы меня все уважали….

– Понятно, почему ты не выносишь, когда над тобой смеются, – спокойно сказала я. – Это значит, что все твои усилия по завоеванию авторитета пропали даром, не так ли?

Мэрил посмотрела на меня своими большими, прозрачно-голубыми глазами.

– Я всегда завидовала тебе, Ева… – призналась она приглушённым голосом. – Потому что тебя совершенно не волнует, что о тебе думают остальные….

– Понятно, – хмыкнула я, поджав губы. – А что мешает измениться тебе? Хотя бы… – я положила руку ей на плечо. – Хотя бы что мешает тебе меньше волноваться о том, что о тебе думает какая-то пьяная компания? Ведь и без их мнения, ты уже королева школы.

На лице Мэрил, наконец, появилась слабая улыбка.

– Они могут распустить обо мне слухи… – с сомнением сказала она.

Я рассмеялась.

– Уверенна, ты произведёшь такой фурор на спектакле, что все и думать забудут об этих глупых слухах, – с теплотой, которая, как я думала, совсем мне несвойственна, сказала я. – Если так хочешь доказать что-то другим, то делай это, а не прячься.

Мэрил кивнула и вытерла глаза. Я похлопала её по плечу и сказала:

– Теперь приведи себя в порядок, и продолжим репетицию.

С этого дня отношения между мной и Мэрил несколько наладились. Настолько, насколько это вообще возможно между изгоем и королевой школы, между обычным человеком и чужой. Если в поле зрения появлялся кто-то, кроме меня, Кэсси, Тины и Ханы, Мэрил меня просто высокомерно игнорировала. Однако если никого постороннего не было, Мэрил общалась со мной вполне сносно, пожалуй, даже дружески, насколько вообще возможно общаться с той, которая не доверяет никому и никому не раскрывает свои мысли и свои секреты. По-крайней мере такое общение между нами – самое лучшее, на что вообще можно было рассчитывать.