Падшие в небеса.1937
Шрифт:
Но больше всего Веру поразил тот высокий энкавэдэшник, стройный офицер с немного печальными и испуганными глазами. С грустной улыбкой и застенчивыми выражениями. Этот парень со смешной фамилией Маленький. Он так по-детски старался угодить Верочке в эти трудные дни, что Щукина непроизвольно почувствовала себя нужной! Вера ловила себя на мысли, что привязалась к этому человеку! Тем более что он был единственным звеном связи с Пашей! Этот офицер, он был последней надеждой. И Вера, наверное, еще и поэтому к нему так быстро привыкла и страшно расстроилась, когда лейтенант пропал,… а пропал он неожиданно, как раз под новогоднюю ночь. Лейтенант Маленький не пришел, хотя по его визитам можно было сверять часы. Офицер появлялся в комнате Павла ровно в семь вечера и, как правило,
– У него все нормально… кормят там сносно… скоро у него начнутся следственные действия, и тогда, возможно, все решится и прояснится… Его, конечно, могут отпустить, хотя придется подождать… Он ни в чем не нуждается, и передачу ему принести почти нельзя… Ему можно лишь сказать что-то на словах и все!.. Пока больше ничего сделать нельзя… Опасно…
Вера чувствовала: Андрон смущается, фальшивит и что-то скрывает. И все-таки Вера старалась верить ему! Да и у нее не было больше выбора. Она чувствовала – Андрон все равно должен помочь! Не похож этот человек был на обманщика, слишком искренне горели его глаза. Такие глаза лгать не могут!
Через неделю отсутствия Маленького Вера совсем сникла и расстроилась. По вечерам она вслушивалась в скрип ботинок прохожих на улице и вздрагивала при каждом шорохе в коридоре.
В новогоднюю ночь Вера Щукина тоже просидела одна. Она робко и навязчиво ждала чуда! Вера специально не пошла отмечать Новый год с подругами по работе, хотя ее так настойчиво звали. Вера боялась, что в ее отсутствие в комнату на улицу Обороны придет человек в шинели и принесет для нее хорошую весть, а ее не окажется дома! Она верила, он придет и скажет: «скоро все кончится, скоро и папа, и Паша будут на свободе!»
Но, увы,… никто так и не пришел. Вера просидела в темноте всю ночь. Она слушала, как стучит ее сердце. Она слушала, как стучит сердце у ребенка. Их с Пашей ребенка! У этого маленького создания, которое притаилось где-то там внутри. Она слушала и плакала. Тихо плакала, сидя на кровати и всматриваясь в тени и силуэты, мелькавшие за стеклами окна на улице. Она была так одинока в новогоднюю ночь, наступившего 1938 года. Она так ненавидела эту ночь! Она так хотела ее забыть! Впервые в жизни новогодняя ночь для нее превратилась из мучительного ожидания в гнетущую реальность безысходности и разочарований. А затем… была еще одна ночь. И еще… И через неделю Вера не выдержала! Отпросившись на работе, пошла в тюрьму сама.
Но где искать Андрона Маленького? Ведь Вера даже не знала, в каком отделе он работает. Щукина решила найти Маленького под предлогом передачи для Паши и отца. Вера, собрала, какие смогла найти в квартире Павла вещи. К сожалению, для папы теплой одежды не нашлось. Их дом сгорел, а вместе с ним сгорел и весь скарб с одеждой и мебелью. Так, что пришлось разделить Пашин гардероб на двоих. Отцу она положила свитер Клюфта, который нашла в большом сундуке в углу. А Паше в посылку положила теплую рубаху и три пары носков. Завернула две коробочки зубного порошка, мыло, полотенца. Припрятала в котомки по три банки тушенки каждому. Консервы приносил ей Маленький. Щукина знала, что будет трудно передать еду и вещи. И если Андрон узнает, что она ходила в тюрьму, очень рассердится. Он не раз предупреждал ее не делать этого, если она хочет помочь Павлу и отцу! Лучше на время не напоминать о себе! Тот разговор с Андроном был Щукиной очень неприятен…
– Вы поймите, Вера! Поймите! Ну что будет, если вы придете в тюрьму? Думаете, у вас просто так вот возьмут передачу? – спросил Маленький.
– Да, а что тут такого?
Неужели власти теперь запретят мне передачи отцу и моему любимому носить?! Что в этом такого?!– Да нет,… конечно,… не запретят. Но это… может иметь несколько негативных последствий. И для них… в том числе!
– Какие же негативные последствия могут быть от того, что я передам им теплые носки или рубашки и свитер? Что, тут такого?! – недоумевала Вера.
– Понимаете, ваше существование… могут использовать. Вот и все. Как можно… надавить на человека. Как?! А просто следователь скажет, что есть у вас дочь. Есть у вас любимая, не делайте ей хуже, сознайтесь! Возьмите… часть вины на себя. И все! Вот вам последствия!
– Неужели такое бывает?! – возмутилась Вера.
– К сожалению,… к сожалению… – Андрон вдруг стал угрюмым и замкнулся.
В тот вечер он убежал от Веры. Щукина поняла: лейтенанту очень трудно говорить на эту тему. И она к вопросам и расспросам не возвращалась. И вот, другого выхода не было. Обстоятельства заставили ее! Она решилась убить сразу двух зайцев: отнести передачи Павлу и отцу и разыскать Маленького…
Она шла по зимнему городу к этому страшному зданию тюрьмы. Парадокс, раньше Щукина не обращала внимания на внешний вид этого строения. Для Веры этот дом и не существовал. Ну, есть и есть… Тюрьма, что тут такого? Тюрьма, обычный дом! Но жизнь – суровая штука, как оказывается, дом вовсе не обычный! Жизнь заставила ее посмотреть на этот дом по-другому! И сейчас она вспоминала, как, случайно бросая взгляды на эти белые толстые стены, она даже не могла предположить, что когда-нибудь будет смотреть на возвышающуюся из колодца одноэтажных деревянных домов кирпичную громадину с колючей проволокой по периметру с таким презрением и надеждой! С надеждой, что этот мрачный и противный дом выпустит из своего чрева ее любимого и отца!
«От тюрьмы и от сумы не зарекайся? От тюрьмы и от сумы никто не застрахован! Господи, как верно? Народ выстрадал эту философию! В России во все времена эта философия не подвергается сомнению! И раньше, при царе, и теперь, при советской власти! Что изменилось?! Что?! От тюрьмы и от сумы никто не может зарекаться! Никто! Никто не имеет право зарекаться! И кто знает, может быть, и я буду сидеть за теми стенами? Может быть, и я вскоре окажусь в тесной и холодной камере? Человек не ценит своего счастья и потом с таким умопомрачительным наслаждением вспоминает те минуты, когда как оказывается, он был счастливым и просто не знал этого! Просто не знал! А что такое счастье? Может, счастье – это когда нет проблем? Когда ты здоров, а твои родственники на свободе? Когда ты ждешь ребенка? Может быть, это и есть счастье?! Да, определенно, это и есть счастье! Цените его, люди, когда оно у вас есть! Цените, люди!» – от таких дум на глаза у Веры навернулись слезы.
Девушка не хотела, чтобы прохожие видели, что она плачет. Не хотела! Но никто не смотрел в ее сторону. Люди молча, шли мимо. Навстречу. По своим делам. Просто шли. Шаг за шагом. Как она. Шли по жизни. Кто-то от тюрьмы,… а кто-то в ее сторону. Это было очень символично в эти минуты. Вера грустно улыбнулась…
Чем ближе Вера подходила к тюрьме, тем сильнее билось от напряжения ее сердце. Она, словно сказочная принцесса, добровольно шла в замок злого колдуна! Шла, чтобы освободить своего принца и старого немощного короля-отца!
«Тюрьма! Странно звучит теперь это слово! Тюрьма – рухнувшая надежда, неволя! Сколько людей за два века, пока стоит этот дом, мучались в тесных камерах с толстыми решетками на окнах?» – Вера содрогнулась.
Она вдруг вспомнила, когда была маленькая, отец ей рассказывал разные истории о том, что скоро наступит. Рассказывал ей о светлом будущем, в которое стремится, как он называл, их «пароход-страна». Новая, счастливая страна рабочих и крестьян! Папа рассказывал ей про «злодеев-буржуев», которые спят и видят, как задушить Страну Советов! О том, как совсем скоро не будет голодных и бедных! Все будут жить счастливо! В красивых белых и больших домах! И вот однажды она, маленькая девочка спросила отца, указав пальцем на здание тюрьмы: