Падший ангел. Явление Асмодея
Шрифт:
– Что с тобой?
Но его сосредоточенный взгляд опять ничего не нашел на ее лице. И снова она прятала свои глаза. Он закачал головой, оглянулся на дверь – догадался, что там кто-то стоит и следующие слова проговорил громким поставленным голосом:
– Я спрошу фру Паулину! Мне она сможет внятно объяснить… Я надеюсь, она ничего не скрывает и тебя не обидит…
Последние события из головы не выбросишь, и в них тоже скрывалась загадка такого состояния Кристины, но в ее глазах было что-то новое. В них появился холодный неуловимый блеск, и это подтверждало его подозрения. Он увидел, как подурнело ее лицо, как она вся похудела. Синяки под глазами, впалые щеки, неестественная бледность кожи – вот
Но еще ему бросилась в глаза маленькая тряпичная кукла, которую он тут же схватил.
– Откуда она у тебя?
– Их полно у всех девушек. А что?
Он еще раз осмотрел свою находку, зажатую в кулаке:
– Но с этим могут играть только младенцы.
– Нет! Эта кукла означает, что девушка стала невестой. Малышам ее не дают.
– А кто ее дарит?
– Ее никто не дарит. Девушка сама должна ее себе сшить. У нас считается, если есть такая кукла, она поможет выбрать жениха.
– А детям их нельзя подарить? – он подумал об Инессе, у которой намедни видел такую же.
– Нет! Что Вы! Это для девушек, которые ждут своего жениха.
Кристина отняла куклу у викария, нежно погладила ее, и стоя к нему спиной, начала что-то ему рассказывать, но он не слушал ее.
«Значит, фру Клара не могла такую куклу подарить Инессе. А Инесса могла ее взять только у взрослой девушки. Откуда же она ее взяла? Откуда?»
– Что с Вами?
– Да нет ничего.
Она отвернулась. Он взял ее за плечи:
– Ты плачешь. Не надо…
И он услышал ее шепот:
– Замолчите…
– Ты не веришь мне, но ты веришь в Бога! Прислушайся к нему! К его голосу. Слушай, что он тебе подскажет, и не бросай свою сопилку, – он понимал в этот момент, какая борьба идет между Богом и Дьяволом за это юную жизнь. Он знал, что теперь ее нельзя оставить, чтобы не случилась беда.
Она встала лицом к окну, и он услышал:
– К черту Вашего Бога!
– Не говори так! Не говори! – он погладил ее волосы, но вышло неловко. Тогда он нежно обнял ее за плечи, потом взял под руку и торопливо вывел из дома.
Они проследовали по узкой улочке святого Генриха, минуя кофейню, булочную и портняжные цеха и провожаемые взглядами зевак, направились к городским воротам.
– Вот этой дорогой в последний раз уходил от меня Янек, – сказала, всхлипывая, Кристина, и в этот момент будто к ней вернулось ее прежнее состояние.
– Говори, говори. Тебе надо выговориться. Не молчи ни о чем. Мы не скроемся от Бога. Доверимся ему. Будем молить его о милости прощения, – не глядя на свою спутницу, священник будто разговаривал сам с собой.
– Замолчите! Прошу Вас.
– Идем, идем. Не останавливайся.
– Я не могу идти так быстро.
– Почему?
– …У меня, у меня заплетается платье между ног.
Он замедлил шаг, и она смогла говорить:
– Я… я хотела спросить Вас… Я ничего не понимаю… Почему покойную тетушку прозвали ведьмой?
Он резко остановил ее, и в упор глядя в глаза, спросил:
– Но ты же не это хочешь спросить? Ты думаешь, что я был там, с Янеком…
– Но Вас все обвиняют, а Вы молчите… на Вас нападали – а вы молчите. И Вас… обвиняют. У Вас уже шрамы на лице…
– Но ты же знаешь правду!
– Нет.
– Ты знаешь правду. Только спроси себя.
– …Священники так себя не должны вести… Я, я боюсь всего этого. И наша первая встреча в Вашем доме в лесу…
– Что?
– Ну когда меня в первый раз привела эта девочка. Вы же видели ее? Она потом куда-то делась. Когда я нашла ее в городе…, я подумала, потерялся чей-то ребенок…,
или этого ребенка бросили из-за уродства.«Инесса! Как же я не догадался!»
– … Я стала спрашивать у прохожих. Один конник остановил свою лошадь, я подбежала к нему, и показала рукой на ребенка, но не увидела его лица – он тщательно его скрывал. И тогда мне показалось, что это какой-то чужак, и он не знает нашего языка, и…, и скрывает свои планы. Я раньше его никогда не видела, весь в черном… И тогда она, эта девочка потянула меня за руку и мы пошли… я подумала, она вспомнила дорогу. Мы вышли из города, свернули на тропинку, по которой вы ходите в город. И так она привела меня к вашему дому. Я решила, что она ищет Вас, постучала, а Вы были в саду и… потом…куда-то пропали. Наступила ночь и Вы появились…
Кристина схватилась за лицо, и он увидел под ее пальцами слезы.
– Не надо!
– Я не знала, чем это кончится.
«Инесса привела Кристину! А в город ее привез всадник, прячущий лицо. Кристина попала в лапы инкуба, как и Марта… Но Инесса! Значит, она увела в лес и Олину! И увела в лапы зверя! Как же я не догадался!
Жертвы инкубов убеждены, что были с теми, в кого инкубы обратились. Эти твари приходят по ночам…
Кристину, как и Марту Инкуб совращал в моем обличье. ОН приходил ко мне, но что-то ЕГО остановило. ОН всегда рядом со мной! Значит, у НЕГО со мной какая-то связь. ОН – продолжение меня…, и чтобы прекратить эту связь – нужна встреча с ним…»
– Что вы молчите?! – Кристина трясла его за руки, но он был нем, и продолжал свое рассуждение.
Мы не знаем кому еще улыбнется безумие своей манящей улыбкой.
«…Какой я слепец! Вот причина ее недуга и худобы. Мое первое предчувствие…, оно появилось на похоронах матери. Почему? Почему я ничего не предпринял? Верил, что старуха не тронет Кристину. А должен был бросаться и спасать… Но от кого? От умершей старухи? Никто не понял бы, от кого, и меня сочли бы сумасшедшим. Люди и без того устроили охоту за мной, как за зайцем… А молитвы? Тогда в доме я вызвал Дух старухи! И ОН пришел. Значит, двойник приходил по моему зову! Но я еще не был готов к встрече с ним».
– …Следы… следы у кровати…
– Что Вы сказали? – спросила Кристина.
– Куда я ходил ночью? – он вдруг вслух задал этот вопрос.
– …Я или ОН? ОН водит меня как слепца! И наводит на меня людей как на оборотня! Даже Ларса ночью кто-то привел, когда я пытался исповедовать мать, но старуха уже выжила из ума и мои попытки были тщетны. И все было истолковано как ночной ведьмовской ритуал.
Вдруг из-за угла выскочил конь вороной масти, с растрепанной сбруей и без всадника. Перейдя в галоп, задрав черный мохнатый хвост, и фыркая, как от воды, конь промчался мимо них в сторону городских ворот. И нигде не было видно ни одного человека, будто все укрылись в своих убежищах.
Фрагменты самых странных событий вспыхнули в его сознании, и невидимые иглы воткнулись в голову, причиняя мгновенную боль, за которой хлынули потоки воды, посыпались камни, раздались чьи-то голоса. Его закрутило в водовороте последних событий, но он сильно сжал голову и удержался неминуемого головокружения… Теперь перед ним открылась поляна с волнами трепетной травы. Неровное дыхание и страстные объятья. И наконец, он повернулся сам к себе – больше никого не разглядел – хотел окликнуть себя, но не успел – вдруг ринулся, голышом, как олень, по росистой траве, весь блестящий от влаги. Еще сознание вернулось в утро, когда он увидел эти проклятые следы на полу, ведущие к кровати и оставляющие грязь – и он, другой, беспамятный и покорный, оттирал пол от грязи и застирывал простыни, чтоб не заметила служанка. Но потом началась охота! Люди охотились на животное по имени отец Марк.