Падший

Ему нужно знать, где эта камера.

Возможно, она поверит ему. Может быть, он мог бы спросить у неё, не заставляя её прятаться в своём маленьком защитном коконе.

Он позволил ей поспать, хоть и всего несколько часов.

***

Обнаженная Каринна, лежавшая на его груди, прижалась к телу Ксандра, когда она потянулась и скользнула своей тёплой щекой по его коже. Она устало выдохнула и крепко обняла его живот.

Ксандру нужно, чтобы она призналась. После того, что они сделали, что сделал он, пришло время выложить все карты на стол. Это был только вопрос времени, когда Хазиэль и небеса узнают о его поступке.

За ним будут охотиться оба лагеря — хорошие парни и плохие.

— Скажи мне, почему ты хочешь вступить, — сказал он.

Хотя она не смотрела в его сторону, он уловил изгиб её удивленных бровей.

— Сначала ты.

Ксандр внутренне улыбнулся с гордостью из-за усталости, всё ещё просачивающейся в её голос.

— Скажи мне, кто ты на самом деле, — сказала она.

— Ты знаешь кто я.

Она подняла на него взгляд, и сжатые зубы кричали о неповиновении.

Он пригвоздил её серьезным взглядом.

— Я знаю, что ты знаешь, кто я.

Как два профессионала во лжи, пытающиеся блефовать.

Её челюсть расслабилась, когда её взгляд оторвался от его.

— Знаю. И ты знаешь, почему я хочу туда попасть.

И снова Ксандр посмотрел в глаза цвета морской волны.

— Как долго ты наблюдал за мной?

— Месяцы. — Он отсел подальше от неё.

— Ты всегда рядом, не так ли? Перья. Ты…

Он кивнул.

— Ты тот, о котором говорила моя сестра. Ты… спас её.

— Скажи мне, где найти ту камеру.

Её нижняя губа скользнула между зубов, словно она раздумывала, сказать или нет.

— Нет.

Ксандр фыркнул и потёр голову, нетерпение наконец вырвалось на поверхность.

— Я могу помочь. Я могу убить каждого из них.

— Тогда почему не убил раньше?

Ксандр склонил голову.

— Их убийство станет для меня концом. — Он оглянулся на неё. — Это значит, что я больше никогда тебя не увижу.

— А если я их убью?

— Невозможно. — Он покачал головой. — Ты не понимаешь, против чего ты идёшь.

— Демоны?

— Это тебя не пугает?

— Иногда я сплю со светом, чтобы не видеть белых призраков в темноте. Я просыпаюсь от кошмаров с видениями… Даже не знаю, откуда они. Я столько раз причиняла себе боль за последние несколько месяцев, просто чтобы подготовиться к их адскому заточению. — Она запустила руку в спутанные волосы, и пряди скользнули между её пальцами. — Конечно, меня это пугает. До того, как моя сестра не начала рассказывать о них, демоны были сумасшедшим бредом моей безумной матери.

— Тогда зачем ты их преследуешь?

— Потому что… — она нахмурилась, шевеля пальцами. — Они украли единственного человека в этом мире, которого я когда-либо любила. И за это каждый из них умрет.

— Ты умрешь.

Её хмурый взгляд смягчился.

— Смерть упокоит только тех, кто лжёт. Я ещё не готова умирать.

Бородка защекотала ладонь Ксандра, когда он потирал подбородок.

— Человеческие жертвы всегда ускользали от меня. Так долго я была погружен во тьму зла, дрейфуя в мире боли и страданий. В этом месте никто ничем не жертвует. Люди умирают. Жестоко и грязно, и мне уже похрен на них.

Он оглянулся на неё, где она сидела, прислонившись к спинке кровати, решительная и чертовски сексуальная.

— Однако, когда я вижу тебя, я снова чувствую себя приземлённым. Ты заставляешь меня поверить, что свет может коснуться даже самых тёмных душ.

— Возьми меня в клуб.

— Где камера?

Она покачала головой, устремив взгляд на свои дрожащие руки

Ксандр схватил её за лодыжки и подтолкнул к себе. Взобравшись на неё, он прижал её руки к кровати, и раздражение вырвалось наружу.

— Перестань выносить мне мозг! Где она?

— Я хочу имя. Одного из тех, кто причинил ей боль.

— Они мертвы. Оба.

— Двое из них. С чего ты взял, что я бы остановилась на этом? Все они умрут.

Только темная душа могла затрепетать от её слов, и Ксандр, несомненно, трепетал от них. Они змеились под его кожей, взывая к каждой клеточке его существа. Он представил, как они оба, пропитанные потом и кровью своих врагов, целуются, впитывая друг из друга насилие и ярость.

— Я хочу тебя. — Его дыхание сбилось от признания. Каждая кость в его теле накалилась от гнева небес, когда он прижался к ней своим членом. — Ты станешь моей погибелью.

Её взгляд упал с его глаз, ниже, туда, где одна маленькая часть его ребра была вытатуирована с правой стороны. Между треснувшей костью примостилась черная птица, из-под которой падали перья.

— Тату. Это соловей?

— Да.

Её палец провел по ней, как будто она обдумывала его значение.

— Однажды я слышала, что песня соловья была молитвой о душах, заключённых в чистилище.

«Это правда».

Наклонившись, Ксандр поцеловал её шею, лизнул, пососал и снова поцеловал. Неправильно. Так неправильно. Но Ксандр уже попробовал запретный плод, и, чёрт возьми, он был божественен на вкус. Ему нужно было больше. Больше её.

Что-то проснулось внутри него. Назовите это похотью или чем-то ещё, что случается с парнями, когда им чего-то не хватает, но у хомяков была большая продолжительность концентрации внимания, чем у него сейчас. Все другие мысли — месть, клуб, камера — растворились в образе вбивания в её тугое маленькое тело.

В мире есть места, которые не следует открывать — Ящик Пандоры, врата ада, морозильная камера серийного убийцы — и каким-то образом она нашла внутри него эту ненасытную черную дыру, темное жилище дьявольского зверя, который затрахает её до смерти.

Руки прижались к его груди, и Ксандр позволил ей перевернуть его на спину, когда она заползла на него сверху.

— Отведи меня в клуб, и я скажу тебе, где найти камеру.

Неудивительно, что она выбрала позу сверху. Чтобы заключить такую сделку, требовались стальные яйца, и единственное, что удержало его от того, чтобы повесить её в наказание, это то, что его ноющие яйца набухли от её веса.

Его хватка чуть не раздавила ей руку.

— Как я могу заставить тебя забыть о клубе?