Падший

Она прошла через комнату к стопке книг, сложенной у окна. На вершине стопки стояла Библия. Каринна открыла его на потрепанной странице, на которой был выделен отрывок из Матфея 13:38:

«…сеющий доброе семя есть Сын Человеческий; поле есть мир; доброе семя, это сыны Царствия, а плевелы — сыны лукавого; враг, посеявший их, есть дьявол; жатва есть кончина века, а жнецы суть Ангела. Посему как собирают плевелы и огнём сжигают, так будет при кончине века сего: пошлет Сын Человеческий Ангелов Своих, и соберут из Царства Его все соблазны и делающих беззаконие, и ввергнут их в печь огненную; там будет плач и скрежет зубов; тогда праведники воссияют, как солнце, в Царстве Отца их. Кто имеет уши слышать, да слышит!»

Библия выпала из её рук, и она упала на колени, схватившись за голову. Слова плясали у нее в голове, словно звезды плясали в её глазах, а голос Лолиты безжалостно напевал отрывок — тот самый отрывок, который её мать шептала ей на ухо по ночам. То самое, что прошептала Лолита, очнувшись от кошмара. Тьма заползла в её голову, покрывая её мысли тёмной пустотой, а голос Лолиты, словно в унисон, вторил голосу её матери.

Покачиваясь на коленях, Каринна хлопала себя по ушам, пока, наконец, голоса не уступили место тишине.

***

Особняк Нокса стоял освещенный и величественный, именно так, как представлял себе Ксандр. Он наблюдал за ней через окно большую часть вечера, за тем, что женщины делают перед сном, пока свет в комнате Мелиссы Нокс наконец не померк.

Ксандр подлетел к окну, поднял стекло и забрался в темную комнату. Его ноги не издавали ни звука, пока он шел по плюшевому ковру туда, где она лежала в постели с черной маской на глазах, закрывающей ей глаза.

«Смертные — это расходный материал».

Он вытащил кинжал из поясной кобуры. Она всё равно умрет. По крайней мере, смерть от его рук будет быстрой.

Женщина прижала ладонь к глазам и всхлипнула в ладонь — действие, которое отбросило Ксандра на шаг, чуть не заставило его выронить кинжал. Она всхлипнула и закашлялась.

Его желудок сжался, когда она повернулась на бок, лицом к нему.

— Как будто ты всё ещё здесь иногда, — прошептала она. — Я тебя чувствую. — Всхлип прервал её слова. — Я так одинока. Когда Дженни пошла в школу, этот дом кажется в два раза больше. — Мгновение молчания прервало её слова. — Между нами никогда не было всё гладко. Но больше всего на свете мне хотелось бы знать, где ты.

— Мертв. — Как только слова слетели с губ Ксандра, он рванулся вперед, зажав рукой её рот, а Мелисса сопливо втянула воздух и, подняв маску, закричала ему в ладонь.

Её дрожащее тело сжало его руку. Большие карие глаза чуть не вылезли из орбит. Через несколько секунд её приступ паники закончился, и она лежала, неудержимо дрожа.

Ксандр наклонился вперед.

— Каждый день мы делаем выбор, который меняет нашу жизнь. Если ты ещё раз закричишь, я перережу тебе горло. Поняла?

Её брови нахмурились, но она кивнула.

— Сегодня ты забудешь, что видела меня. Ты забудешь о своём муже. Ты отменишь его поиски и никогда больше не покажешься на телевидении. Ты покинешь этот город к завтрашнему дню и больше никогда не вернёшься. Если ты не выполнишь эти инструкции, Дженни исчезнет, и ты больше никогда её не увидишь. В мире не существует правительственного агентства, которое бы знало, где её отыскать. Это ясно?

Её глаза наполнились слезами, а губы подрагивали под его ладонью. Она снова кивнула.

— Не шути со мной или я выпотрошу тебя сразу, как ты соврёшь. — Его губы сжались. Год назад он убил бы её без угрызений совести. Вот как игра должна быть сыграна. Развивай лояльность. Выполняй их приказы. Поскольку аукцион был так близок, у Йена были дела поважнее, чем гоняться за убийствами Ксандра. Два десятка братьев Падших в одном месте в одну ночь означали для Йэна чертову тонну работы по дому: нужно было готовить девочек, платить копам, заключать сделки с наркотиками и оружием. Тем не менее, если бы он случайно узнал о том, что Ксандр не выполнил приказ, Ксандр мог бы в значительной степени гарантировать себе место в десятке дерьмовых списков Йена. — Твой муж был очень плохим человеком. Матери, как и вы, плачут перед сном сегодня ночью, недоумевая, что случилось с их дочерьми — молодыми девушками, которых твой муж зарезал для собственного развлечения.

Она покачала головой, всхлипывая на его руке.

Ксандр усилил хватку.

— Да, — сказал он сквозь стиснутые зубы. — Не оказывай ему честь своим горем. Грехи должны быть оплачены. Ангелы пожинают то, что им причитается.

Её веки сомкнулись, а по щекам потекли слезы.

— Завтра. Уезжай. Или и ты, и твоя дочь умрете. — Он убрал руку от её рта.

— Кто… — она вздохнула, — ты… ты?

Он отступил под её твердым взглядом.

— Жнец.

Ксандр выскользнул в ночь.

***

Каринна лежала на боку, свернувшись калачиком на тяжелых одеялах кровати Ксандра. Тусклые лучи лунного света плыли между распахнутыми портьерами. Библейский отрывок не давал ей покоя почти весь день.

«Хлопковая подушка поймала слезы Каринны, когда она лежала в своей постели напротив кровати сестры, наблюдая за бесчувственной реакцией Литы на то, как их отец вбивался в её тело, как он делал это каждую ночь на этой неделе. Злость забурлила в её животе при мысли о Лите, позволяющей ему ломать её, как это сделал он. В отличие от первой ночи много лет назад, когда она устроила такую драку, их мать ворвалась в дверь и напала на него, как и подобает медведице. Одного сильного удара хватило, чтобы несчастная женщина подставила щёку, и чтобы на следующее утро поссориться с Литой и сделать вид, что прошлой ночью не было самого ужасного ограбления невинности.

Теперь Лита принимала его без единого хныканья.

Его толстый живот трясся каждый раз, когда он входил в её тело, от этого вида волны тошноты поднимались к горлу Каринны. «Убей его». Её кулаки сжались в кулаки. Вскрой этот живот и посмотри, как свинья будет истекать кровью. Он выбрал Литу по одной причине — ей никто никогда не поверит. Богобоязненный человек никогда не согрешит.

Она уткнулась лицом в подушку, когда он достиг своего апогея и вышел из Литы, прижимая своё большое потное тело к её спине. Он ни разу не посмотрел ей в лицо во время акта.

Чертов трус.

— Теперь ты снова папина хорошая девочка. Твои грехи прощены.

Грехи.

Она сбежала из дома, этой ночью, чтобы накуриться с Майком Тромбли — поступок, который фактически разозлил Каринну, пока их отец не поймал Литу, прокрадывающуюся обратно через окно, и пообещал своё наказание.

Он вышел из комнаты, и воцарилась тишина. Сладкая, блаженная тишина… нарушаемая рыданиями Литы.

— Лита, — Каринна понизила голос. — Ты в порядке?

Нет ответа.

Каринна заставила себя сесть, съежившись при виде сестры, свернувшейся в клубок, дрожащей и плачущей.

— Я даю тебе обещание, Лита. В следующий раз, когда он придет за тобой, я убью его.

Сестра склонила голову набок и посмотрела на Каринну.

— Как?

— Очень болезненно для него.