Падший

– Великий, падшие проявили себя во всей красе, – преклонив колено и главу, страж троп опирался на глефу, которой владел в совершенстве и никогда не расставался с ней, как всякий всадник, разъезжая по тропам на единороге с собратьями.

– Что они сотворили? Говори, не таись. То не твоя вина. Сие позволил им я.

– Они порубили энтов, Великий.

– Невелика утрата, этого добра у нас навалом. И мне недолго создать новых. Они расходный материал, Орион. Так что не печалься о них.

Страж не уходил.

– Что ещё случилось? – догадался Высший.

– Великий, в наших краях объявились зеленокожие выродки. Мы обнаружили их следы. Это отряд лазутчиков. Прикажете очистить Иллирион от них?

– Нет, проследите за ними, но так, чтобы они не натворили больших бед.

– Великий желает, чтобы мы схватили одного из них и допросили?

– В том нет никакой нужды, Орион. Они явились за падшими. Думаю, одного им можно уступить. Но не раньше, чем отродье затащит их в Лихолесье!

– Если я правильно понял: нам не мешать им?

– Да, вам пока не стоит попадаться им на глаза.

– Но, Великий, если отродья Лихолесья заполучат падших, хотя бы одного – войны не миновать! Они требуются им в качестве лидеров для возобновления боевых действий против нас!

– За это не беспокойся, Орион. На кого они нападут, так в лучшем случае для нас, на Мраколесье с отребьем, и в худшем случае для них же, отродья. Уж я-то об этом позабочусь! Верь мне, страж троп! Другое дело – орки!.. – Великий отвлёкся самую малость, призадумавшись над решением насущной проблемы с ними. – Найдётся и им занятие достойное их!

Страж троп ждал чёткого указания, уже вскочив с травы, и по-боевому взяв глефу, отведя за спину, заслышав призывное ржание боевого единорога.

– Поторопись к отряду, Орион. Я не желаю, чтобы твои воины зачали распри с отродьем в час шаткого перемирия, иначе это послужит им поводом для продолжения войны с нами!

– Но мы легко расправимся с ними, Великий! С нами Лордерон и Изерадор! Первые нарастили мощь всадников, вторые – сторожевых древлинов. А древлины – не наши энты!

– Эх, Орион! Молод ты ещё, да и горяч! Война – есть война! Погибнут рощи, даже дебри Лихолесья с Мраколесьем! Ни к чему это нам – открытая вражда в Многолесье!

Высказывание Великого удивило стража троп, раньше он никогда не откровенничал с ним. Видимо настали суровые времена – с появлением падших в их крае, изменился расклад сил. Да и орки зашевелились, чего давно себе не позволяли, тем более столь нагло забираться в Илллирион, зная не понаслышке, какими бедами обычно оборачивается для них вылазки в Трилесье, не говоря уже про вторжения. А и до него недалеко. Однако Высшие были готовы к подобному развитию событий – за последнее время накопили достаточно сил. Хотя, если правильно трактовать слова Великого, то и отродья с отребьем не сидели без дела, и также наращивали боевую мощь насколько это было в их силах.

Теперь осталось выяснить: кто – кого. А это уже как раз его забота – Ориона, как стража троп Иллириона. Он не позволит топтать родную вотчину какому-то отродью, да ещё зелонокожим выродкам.

Этому не бывать, пока под ним верный единорог, а в руках боевая глефа. Пора уже ему возглавить отряд и пронестись лесным вихрем, сметая с троп без разбора всех заклятых врагов Священных Рощ Трилесья.

Глава 4 "Интим и гербалайф не предлагать!" Я думал: скачка на кентавре уже никогда не закончиться; поскольку причинное место, отбитое мной об его спину, болело так, как никогда, а ещё весь спинной мозг вдоль хребта по самый мозжечок. Даже, когда Крон остановился, я не сразу это понял – изображение дебрей по-прежнему плыло и прыгало перед моими глазами. Придержав меня древком секиры, и не позволяя мне упасть, говорящий конь заржал чуть слышно, и, подняв уши, стал водить ими из стороны в сторону, улавливая посторонние шумы. Вообще-то я к перегрузкам, как спидрайдер, привычен, но сейчас мне почему-то вдруг стало не по себе – помутилось не только сознание, но и в животе. Я насильно зажал себе рот – уж больно мне не хотелось, чтоб те жалкие крохи, попавшие туда, покинули меня неестественном образом. А тут ещё этот звэр "обрадовал" меня:

– Выберемся из Иллириона, по Лихолесью помчимся намного быстрее!

Да куда уж быстрее! – убил меня напрочь своим заявлением кентавр. – Быстрее я не готов, а вообще к тому, что тут затеяло это отродье.

Моё молчание сей безрогий "олень" принял за знак согласия, тогда как мне хотелось прильнуть к земле и ощутить под собой не столь зыбкую и тряскую твердыню, которой прежде для меня являлась спина Крона.

Ага, размечтался я что-то не к месту и не ко времени. Крон насторожился – и неспроста. Его слуху можно было позавидовать, у него уши, что локаторы РЛС – в них полёт жука можно спутать с бомбардировщиком, заходящим на цель, а более мелкого кровососущего паразита и вовсе принять за штурмовик-перехватчик.

Не знаю, что он там услышал, но лично у меня в ушах до сих пор стоял топот его копыт и треск, сминаемой им, кустарниковой растительности.

Вопрос – кто же его стреножил – так и остался не раскрыт для меня. Кентавр и рта мне не позволил раскрыть – рванул с места быстрее ветра.

Вовремя. Рядом пролетела стрела или дротик – я толком не успел рассмотреть, да и заметил мельком в последний момент.

Неужели лопоухие аборигены устроили засаду на нас? Нет, рыки были звериными. Стало быть, пожаловали ящеры. Чтоб их, и чтоб им, животным. Устроили тут, понимаешь ли ты их, скотство – и этот скот подо мной мне очередную встряску. Да я не наездник, я ас: мне бы крыло и лыжи, а не кентавра – и пускай бы гонялись, даже со своими пернатыми зверями за мной, когда и стрелами бы не догнали. И ведь достали! А кто меня и как? Пока разобрался, что к чему, да тот, кто меня потерял – живо уяснил: в моём случае лучше будет слиться с растительностью и не отсвечивать. Но в моём ярком одеянии, я тут как гастарбайтер посреди улицы, прячущийся от ФМС – как и где ни прячься, мгновенно застукают, а при наличии того оружия, которым обладали звери внизу – подавно. На очередной треск с последующими ударами и отреагировал я. И снова эта надоедливая тряска. Правда, на этот раз с треском врубались боевые топоры рептилий о двух ногах и руках, валивших подо мной дерево. Поэтому-то меня на нём и трясло. Не я же сам трясся от страха, как листья вокруг меня. И надежды на благоприятный никакой. Так показалось мне в тот миг, пока я не услышал до боли знакомый голос:

– Падший. Это ты?

Блин, а то кто же!

– Нет, не я, – ответил я любезностью отродью. И добавил: – Что делать будем, а?

– Я вытащу тебя отсюда, – заверило оно. – Доверься мне!

Ага, уже было раз – проходили. Вот только я до сих пор неуверен, что нам с ним по пути.

Отродье отвлеклось от меня, подзывая по-кошачьи очередное зверьё, и я увидел, как из листвы показались светящиеся изумрудным светом глаза хищника. А вслед за его злобными очами сверкнули белизной огромные клыки. Про когти просто умолчу, и то, что эта "киска" фыркнула и огрызнулась на меня.

– Фу, нельзя, Магра, свой, – предупредило отродье.

– Да, – согласился я. – Свой я – ваш…

…теперь. А никуда денусь. Вот сейчас эти ящеры завалят дерево и займутся нами вплотную, как давеча им.

Так почти и случилось, но чуть раньше на ящеров налетел…

– Крон! – обрадовалось отродье встрече с ним.

Ну и конечно же я.

– Говорящий конь! – обозвал я кентавра на свой лад, как Магомед до этого его.

Зрелище получилось – на словах не передать. Что такое полутораметровая секира в лапах бешеного кентавра да ещё при копытах – надо видеть. В сравнении с ним, эти жалкие ящерицы не казались мне больше рептилиями, а скорее земноводными, которых принято давить… копытами. И их боевые топоры, как оказалось, Крону также до одного места. С копытами и секирой, кентавр грозная сила, а если к нему на спину добавить умелого всадника, и вовсе будут представлять собой на пару с ним машину смерти по здешним меркам.