Пагубная любовь

В 1872 году в фамаликанской гостинице остановился какой-то бразилец, которого его слуги — черные и белые — называли попросту «сеньор командор» [86] . Он не отрекомендовался никому из местных магнатов. В качестве рекомендации он заранее отправил сюда пару английских рысаков, коляску и лакеев. Это был представительный мужчина в полном расцвете своих сорока лет. У него были густые усы, бакенбарды на английский манер, прекрасные курчавые волосы, локонами ниспадавшие ему на лоб. Широкие плечи гармонировали с сильными ногами, на которых покоилось его тело, словно на фундаменте египетской пирамиды. Одет он был изысканно, во все черное, и у него был вид человека, который днем проехал по брагаской дороге с намерением вечером пойти в Ковент-Гарден [87] на спектакль Королевской итальянской оперы [88] . Курил он только сигары, распространявшие аромат покоев султана. За столом он держался весьма элегантно и был умерен в еде; все это обличало в нем знатное происхождение. Он смотрел на бифштекс с таким отвращением и тоскою, что это заставляло вспомнить Тертуллиана [89] в тот момент, когда он, размышляя о метемпсихозе, смотрел на отварную говядину и говорил: «Быть может, я поедаю своего дедушку?»

86

Командор — почетный титул какого-либо монашеского или рыцарского ордена.

87

Ковент-Гарден — крупнейший английский и один из крупнейших европейских театров.

88

Королевская итальянская опера — ведущая английская оперная труппа (с 1891 г. — Королевская опера).

89

Квинт Септимий Тертуллиан (160—230) — знаменитый богослов.

Поскольку ни командор, ни его слуги не называли его имени и фамилии, газеты Порто объявили о прибытии крупнейшего пелотасского капиталиста [90] , сеньора Мануэла Жозе да Силвы Гимараэнса.

Я не буду играть с читателями в прятки: это был подкидыш Белшиор Бернабе.

На третий день своего пребывания в Фамаликане командор сел на лошадь и, в сопровождении лакея, отправился по дороге в Сантьяго-дас-Антас.

— Он поехал посмотреть церковь, построенную маврами... — рассудил один местный командор и поделился своими соображениями с двумя другими командорами; он приписывал маврам постройку церкви родосских рыцарей [91] .

90

...пелотасского капиталиста. — Пелотас — бразильский город.

91

Родосские рыцари. — Так стали называть ионнитов (духовно-рыцарский орден, основанный в Иерусалиме в 1048 г.) после того, как они переселились на о. Родос (1310 г.)

— Должно быть, вы правы, — поддержал его наиболее корректный из собеседников. — Честное слово, этот человек околдовал нас всех. Гимараэнс из гостиницы спрашивает его, не уроженец ли он Миньо, а тот отвечает...

— Что он в этом не уверен, — подхватил другой собеседник. — Совсем рехнулся!

— А вчера на ярмарке он наблюдал за продажей двух упряжек быков. Продавал их Силвестре Рыжий...

— Я хорошо его знаю: это брат того самого отца Жоана, который три года тому назад скончался от апоплексического удара.

— Он самый! И вот этот полоумный, который ни с кем и разговаривать-то не желает, заговорил с Силвестре о быках, потом пригласил его к себе в гостиницу отужинать. Потом я виделся с Силвестре: его прямо-таки сразили двое лакеев во фраках, в лакированных ботинках и в перчатках — они прислуживали за столом. «Ну, и о чем же вы с ним разговаривали?» — спрашиваю. А Силвестре говорит, что командор расспрашивал его о делах провинции, о том да о сем, et caetera [92] и что он придет к нему посмотреть загон для быков. Ну, разве не околдовал? Вы только послушайте: Гимараэнс идет к нему смотреть быков!

92

И так далее (лат.).

— Если бы он появился у нас лет десять тому назад, — заметил командор Нунес, — ему стоило бы сходить к Силвестре посмотреть телок... Вы ведь знаете этих Рыжих — Антонию и Шику, сор [93] Лейте?

— Как не знать! Лакомые кусочки!..

— А что бы вы сказали, — вмешался тут сеньор Нунес, — если бы знали Марию!.. Помню, я видел ее перед тем, как уехал в Рио... Вот красавица-то была! Она связалась с каким-то подкидышем...

— Я уже слышал эту историю.

93

Сор — сокращенное «сеньор».

— Ничего вы, простите, не знаете! Подкидыш поступил в школу Зе Бататы, когда я кончал ее. Потом, уже в Рио, я получил известие о том, что дела Марии плохи. Парня взяли в армию, он дезертировал, а она так никогда никого больше и не полюбила. Одни говорят, что она поступила в монастырь послушницей, другие — что она сидит взаперти с тех самых пор, как это случилось... А прошло с тех пор, Жоан Нунес, добрых двадцать лет...

— Отец у нее с характером — вот какое дело. Он правильно поступил! — одобрительно заметил самый развратный из собеседников.

А тем временем командор Гимараэнс подошел к дверям Силвестре Лопеса, по прозвищу Рыжий. Тот ждал его.

На площадке лестницы, которая вела в просторную квадратную комнату, именуемую «залом служителей алтаря», стоял землевладелец и трое священнослужителей почтенного возраста: каждому из них было далеко за семьдесят.

Командор отдал повод своего гнедого коня лакею и весело поднялся по лестнице, пожав руку Силвестре и поклонившись священникам.

— Ваше превосходительство не заблудились на наших тропинках? — осведомился землевладелец.

— Все дороги ведут в Рим, — отвечал командор.

И спросил про священников:

— Это ваши братья, сеньор Лопес?

— Двое — мои братья, а третий — сеньор аббат.

Гость устремил пристальный взгляд на аббата и спросил:

— А вы, сеньор аббат, давно служите в вашем приходе?

— Я появился здесь в тысяча восемьсот двадцать восьмом году; было мне тогда двадцать пять лет; сейчас мне семьдесят шесть; считайте, ваше превосходительство.

— Он прослужил здесь пятьдесят один год, — вмешался отец Бенто Лопес.

— Совершенно верно, — подтвердил священнослужитель, крестивший подкидыша по имени Белшиор, брошенного на произвол судьбы шестого января 1833 года.

Командор не мог различить в этом старике ни одной черты прежнего дородного аббата.

Собравшиеся поговорили о парагвайской войне [94] , об эмиграции жителей Миньо, о процветании португальской промышленности и сельского хозяйства. Землевладелец, поддерживая командора, превозносил благоденствие нашей страны с помощью следующего лаконичного, веского и просто бесспорного аргумента:

94

Парагвайская война. — Речь идет о войне Парагвая с Бразилией, Аргентиной и Уругваем, в которой Парагвай потерпел поражение и лишился части своей территории.

— Посмотрели бы вы, какой доход приносят мне быки!

На втором этаже поставлен был стол, а во главе стола — стул, предназначенный для гостя.

— Ваше превосходительство, пожалуйте сюда, — почтительно и учтиво сказал землевладелец, указывая на этот стул. — На этом стуле не сидел никто с тех пор, как умер наш старший брат, отец Жоан. Уже три года прошло, как он умер от столбняка.

— От апоплексического удара, — внес поправку отец Иполито.

— Ну, это все едино, — возразил Силвестре. — Он служил обедню и вдруг упал замертво на алтарь.

— Будем верить, что душа его была готова к переходу в мир иной, — печально сказал командор.

— Это был хороший священник, — сказал аббат, отрезая ножом изогнутые трубочки макарон. — Хороший был священник, бедняга! Царство ему небесное!

— И это вся ваша семья, сеньор Силвестре? — спросил гость. — Если память мне не изменяет, на ярмарке в Вила-Нова вы говорили мне, что у вас есть сыновья...

— Сыновей у меня нет, сеньор. У меня две дочери.

— Три, — возразил аббат.