Паханы

— Да, мне необходимо выговориться… — Тонкая дамская сигарета дрогнула в длинных пальцах Вики. — Когда поделишься, легче станет. Только теперь я больше не о себе пекусь. О других! Ох и дуры мы, девки…

Она глубоко затянулась, как это делают курильщики наркоты. Смакуя наступающий кайф, прикрыла глаза. Вика и в самом деле пробовала одно время наркотики. Об этом позже рассказала сама. Спасло то, что вовремя остановилась. Когда волновалась, курила много и часто.

— Значит, так. — Она посмотрела на включенный диктофон, на меня. — Перед этой штуковиной говорить не смогу. Выключайте. Если что забудете, добавите от себя. Вашему брату не привыкать врать. Ну да ладно, слушай…

Мой вояж за красивой жизнью начался, — Вика опять сделала глубокую затяжку, — с дискотеки во Дворце молодежи. Тогда купилась не я одна…

Так я узнал, что Вика не коренная москвичка. Зацепиться в столице, точнее, в Подмосковье ей удалось с легкой руки одного знакомого. Он помог и с работой. А детство ее и юность прошли в одном из городов Среднего Поволжья. Жила вдвоем с мамой. Сначала школа. Потом педагогический техникум. Хотела стать учителем, как мама.

На втором курсе Вика поняла, что выбор сделала далеко не лучший. Однако продолжала учиться, делая это больше по инерции. Тогда же увидела, что многие сокурсницы одевались лучше, богаче. Поговорила об этом с мамой. И та с присущим ей педагогическим тактом объяснила, что время наступило другое, сложное.

А в стране и в самом деле полным ходом разворачивалась и набирала обороты перестройка, переходный период. Он на то и переходный, чтобы от одного уйти, а к другому…

— Понимаешь, доченька, — повторяла мать, — раньше мы жили и знали, что будет через месяц и через год. Зарплаты хватало и выдавали ее регулярно. Правда, покупать на эти деньги особо-то было нечего. А сегодня я не уверена в том, что будет даже завтра. В послезавтра вообще заглядывать страшно. Зарплату месяцами задерживают. На что жить? Хорошо еще подруга устроила в управу. Зачем училась, чего добилась? С высшим педагогическим образованием и двадцатилетним стажем — полы мою! И хватает только на питание, квартиру и телефон…

Так Вика постепенно пришла к выводу, что если она хочет устроить личную жизнь, то надеяться надо на свои силы, на везение, когда надо не упустить счастливый момент. Такой же позиции придерживалась лучшая подруга, Катя. Вот вместе и придумали, как поправить свое материальное положение. Путь этот подсказал какой-то американский фильм. Там девушка-студентка, чтобы продолжить обучение в престижном колледже, стала проституткой.

Для начала попробовали со сверстниками. Вроде страшного в этом ничего не было. Проку только никакого. Потому следующий набег сделали на иностранцев. Основной сводницей выступила Катя. У нее знакомый подрабатывал на стройке переводчиком, где немцы возводили поселок для наших военных. Как выяснилось, Катя тоже кое-что могла сказать по-немецки, на уровне школьного урока. И хотя тему такую с учителем не разбирали, получилось у нее неплохо.

Договорились быстро. Строители предложили пойти к ним. Девушки скромно отказались, мол, лучше на нейтральной территории, например в городском сквере: в случае необходимости удирать удобнее. Сразу условились о цене. Она была под стать предложению — всего-то двадцать марок. Отрабатывая этот первый в своей жизни гонорар, девушки старались все делать, как героини в фильме. О том, что пережили, лучше не вспоминать. Как назло, иностранцы долго не кончали. Зато потом, когда за лифчики спрятали заветные купюры, счастью не было предела.

Первую валюту потратили так же быстро, как и заработали. Потом попробовали еще, еще…

С появлением денег иной стала жизнь, изменились интересы. На вопросы мам о происхождении обновок девушки придумывали всякие небылицы. Постепенно круг ответов сузился до банального: спонсор подарил. На это родительница Вики лишь разводила руками и просила познакомить с таким щедрым человеком, пригласить его в гости.

А однажды на дискотеке во Дворце молодежи появилась разряженная девица. Многие знали, что она одно время тоже занималась древнейшей профессией, но потом куда-то исчезла. Не было ее около года. И вот появилась, да такая…

— Ой, девочки, там жизнь! — заливалась она на все лады. — Вы себе и представить не можете… Только вспомните, какой я была, а какой стала?

Ее рассказ о прелестях жизни забугорной путаны произвел впечатление. Оно и понятно, брошенные вербовщицей зерна падали в уже подготовленную почву.

На следующий день по указанному адресу потянулись страждущие лучшей жизни. Пришли и Вика с Катей. Тут выяснилось, что таких, как они, здесь уже с избытком. Отбор шел на конкурсной основе. Им бы повернуться и уйти. Ан нет. Сработал совковый принцип: если дефицит — значит, верняк. Да и как было уйти, если вся царившая здесь обстановка только подогревала интерес.

— Короче, конкурсный отбор выдержала только я, — продолжала Вика свою исповедь. — Ну, думаю, вот он — мой шанс. Так и Катюха считала. Она даже всплакнула, когда меня провожала. А я ее все успокаивала и обещала, что как устроюсь, то ее обязательно вызову. Сами провернем ее зарубежное обустройство без всяких посредников…

Фирма работала довольно специфично. Мне, кстати, уже приходилось слышать нечто похожее. Очень может быть, что и Вика, и несколько других девушек получили путевки в рабство под одной и той же крышей. Уж очень формы и методы вербовки были похожи. Разница была только во времени: больше года. Тогда, если предположение это верное, то сколько же наивных искательниц красивой жизни отправили эти торговцы живым товаром в никуда, если в среднем за месяц через них проходило от десяти до пятнадцати девушек?!

ТРАНЗИТ-2

Похожую историю рассказал опытный эксперт-криминалист полковник милиции Юрий Дубягин. Родители Оли, сельские жители, забили тревогу, когда Оля не приехала на очередные каникулы. Такого за ней не водилось.

Мать отправилась в город, в техникум, где училась дочь. В общежитии нашла подруг, от которых узнала, что ее дочка уехала по туристической путевке с приятелем в Грецию. Такое — и без разрешения родителей?! Маловероятно. Мать пошла дальше и отыскала того самого приятеля. Как оказалось, он никуда не выезжал и даже не собирался.

— Да что вы волнуетесь? — попытался успокоить взволнованную женщину сводник-ловелас. — Посмотрит ваша дочка на мир и вернется. Впечатлений будет масса. Вам же еще все и расскажет.

— Нет. Она не могла так поступить, — твердила женщина. — С ней что-то случилось. Вы, наверное, что-то скрываете от меня…

— Да ничего я не скрываю.

— Ой, чует мое сердечко беду…

— Что панику-то раньше времени поднимать?

— Я в милицию пойду. Пусть ищут.

— Ох уж эти предки, умеют из мухи слона делать!

— Нет, правда, надо в милицию идти, — твердила мать.

— Чуть не забыл, — спохватился ловелас. — Она же для вас какое-то письмо написала.

Мать открыла конверт, развернула вложенный туда лист и тут же без сил села на стул. Знакомым почерком там было написано: «Мама, извини, но поступить иначе я не могла. Так будет лучше для всех. Искать меня не надо. Я взрослый человек. Считай, что я ушла из дома…»

— Что вы с ней сделали? — чуть не с кулаками бросилась женщина, когда до нее наконец дошел смысл написанного. — Куда ее дели?