Пак ЮнМи и мировое правительство

Однако за 10 минут до выхода на сцену в их сознании появился незнакомый голос, на мальтийском языке (обе непроизвольно отметили отличное произношение) он потребовал от них отказаться от своей песни «Я тоскую без тебя» и исполнить совершенно другую. Слова и музыка словно записались в их сознание, а робкое возражение, что утвержденную песню менять в последний момент нельзя, был пресечен: «Петь эту. Победителей не судят».

Выйдя на сцену, девушки дали сигнал включить мелодию и заиграла именно та, которая была в их головах. Жюри, ничего не понявшее, начало переговариваться, а они запели:

It's a bit warmer behind the glass, but during severe frosts,

I enter these doors as if there's a garden of July flowers here.

I long to make them warm, but I'm willing

To kiss and caress white roses in front of everyone.

I long to make them warm, but I'm willing

To kiss and caress white roses in front of everyone.

(Те, кто желают ее услышать вживую -

https://rutube.ru/video/c18eb93093878b6314f44a2da2ed3b17/

Зал был в шоке. Простенькая непритязательная мелодия, печальный текст разительно отличались от предыдущих выступлений. Когда же они запели второй раз припев -

White roses, white roses,

Defenceless thorns.

В зале плакали все девушки. Замерший зал прослушал песню до последней строки, а потом разразился бурными аплодисментами. Стоявшая за кулисами Кончита Вурст в бешенстве выдернула из так тщательно холимой бороды здоровый клок, не хватало только произнести кодовую фразу: трах-тибидох-тибидох.

Позднее, уже после триумфальной встречи девушек в Ла-Валетте, когда их на руках несли через весь город, они так и не решились сказать, что сподвигло их пойти на такое нарушение регламента Евровидения. Хотя налицо было грубое нарушение, победа в 24 государствах на голосовании, в т.ч. Германии, Франции, Италии, Испании, Швеции, не говоря уже о родной Мальте, вынудила жури признать победителями именно их.

– Мы посвятили песню последнему по времени снегопаду на нашем острове, который случился в 1962 году.

Лабиринты Иблиса

Механический голос в голове Агдан произнес:

– Очень качественная работа. Вам повышается рейтинг до… (цифра, адекватная 41). Медицинская помощь Вашего слуги оплачена. Вот жидкость и пища вас, отдыхайте и ждите, когда излеченный слуга присоединится к Вам.

Это же время

Сеул

– Госпожа директор, позвольте мне обратить внимание на очень важный момент.

– Докладывай, КиХо.

– Гибель в Африке Агдан вызвала среди корейской молодежи повальное увлечение ее личностью и творчеством. Среди студентов почти половина ходят в одежде с ее изображением, я на улице сегодня видел уже две машины с ее нарисованным портретом. В «Кирин» вообще возник стихийный мемориал в комнате, где она жила – там поставлен ее портрет в траурной рамке, он буквально завален цветами и игрушками, в основном черными кошками и кумихо. На стенде самых успешных выпускников ее портрет поставили на самом видном месте.

– И что?

– Агдан осталась нам должна по штрафам, которые Вы ей назначили, весьма немаленькую сумму. Поскольку она уже не заплатит, долг перейдет по наследству на ее мать и сестру. Когда обстоятельства штрафов и их сумма станут известными, наше агентство может стать объектом всеобщей ненависти. Давайте без особой огласки аннулируем эти штрафы.

– Что? Простим этой дрянной девчонке ее дерзость? Смерть еще не повод не платить долги!

– Госпожа ЫнДжу, наши штрафы имеют весьма спорный характер. Если оппозиция, еще хуже семья ее бывшего жениха, наймет матери Агдан хорошего адвоката, тот создаст нам такую репутацию, что «FAN» вообще потеряет всех клиентов. В конце концов, часть денег мы с нее сумели получить.

– Нет, нет и еще раз нет! Сейчас, раз ее творчество стало после смерти таким популярным, самое время на нем хорошо заработать. Тот же Джексон умер с огромными долгами, а после его смерти наследники из доходов легко выплатили все эти деньги.

(прим. авт.
– Майкл Джексон на момент смерти имел долги в 500 млн долларов перед 65 кредиторами. Погасить кредиты ему все же удалось - правда, посмертно: адво­каты окончательно закрыли все долги в 2012 году. Только в год своей смерти (неожиданная для всех новость о кончине певца заметно подняла интерес к его персоне) он "заработал" 90 миллионов.)

– Мне кажется, это не очень хорошо пахнет.

– Плевать! Деньги не пахнут! Живой работала на нас, пускай и после смерти на нас потрудится. Зато теперь этот работник ни разу рот не откроет, чтобы создавать проблемы лучшим людям страны. И еще, КиХо, более об этом со мной речи не заводить. Понятно?

– Да, госпожа директор.

Выйдя и закрыв двери, КиХо оглянулся, нет ли кого за спиной, и тихо с чувством произнес:

– Сука поганая.

Глава 3. Сотрудничество с Великим мозгом

Утро

Лабиринты Иблиса

Несколько часов Агдан, СоХён и Эйба провели в какой-то странной каморке, где была текущая тонкая струйка воды и ниша со странными кубиками еды – серыми на цвет, приятными на вкус (что-то среднее между киви, смородиной и ванильным печеньем) и в меру упругими, чтобы их жевать. Утолив голод и жажду (запасливый Эйба еще прихватил пару на черный день – больше кубиков появляться не стало), путешественники вздремнули и проснулись, когда к ним присоединился их новый спутник. Мало того, что он вообще не хромал, на одежде не было видно ни пятнышка крови.

– Девушки, вы по-русски понимаете?

Агдан машинально кивнула и заметила, как дернулась кивнуть и СоХён («так-так, а не засланный ли казачок?»). Только Эйба не среагировал на вопрос: во-первых, он не понимал русского, а во-вторых, был занят важным делом – инспектировал свое имущество.

Показав на лопату, Агдан строго сказала:

– Не потеряй ее! И не сломай!

Обалдевший Эйба:

– А зачем ломать лопату? Чем я клады тогда копать буду? Руками что ли?

Русский снова повернул нить разговора на себя.