Пакт Путина-Медведева. Прочный мир или временный союз

Источник утверждает, что «трибьют ABBA, группу Bjorn Again, сначала на самолете привезли из Лондона в Москву, затем еще провезли две сотни миль на автобусе в отдаленное местечко у озера Валдай, где их поселили в военной казарме. Только при подготовке к концерту, который должен был пройти в маленьком театре, они узнали, кто будет сидеть в зрительном зале.

Эйлин Маклафлин (Aileen McLaughlin) — трибьют блондинки Агнеты Фэльтскуг из ABBA — рассказала, что на диване за тюлевой занавеской сидел Путин с какой-то женщиной. Кроме них, в зале было всего с полдесятка гостей. За час Bjorn Again спели пятнадцать хитов ABBA, включая Waterloo, Gimme Gimme Gimme и Dancing Queen.

Путину явно нравилось: он кричал «браво» и вместе с остальными хлопал в ладоши, а когда исполнялась Super Trouper, он пританцовывал, не вставая.».

Артистам якобы строго наказали ни в коем случае не сходить со сцены во время представления и на встречу после представления их не пригласили. Как только все кончилось, утверждалось свидетелем (одной из исполнительниц), их снова отправили в казарму, а премьер-министр с гостями остались смотреть фейерверк. Все были очень красиво одеты: Путин был в костюме с галстуком-бабочкой, а женщина — в длинном кремовом платье.

Изложенные подробности наводят на мысль, что организатором и, соответственно, главным зрителем концерта был все-таки кто-то другой: трудно представить себе Путина в галстуке-бабочке и фраке, который он одевает на поп-концерт и по собственной воле (без протокольного требования). Отметим, что Путин прекрасно знает, что выглядит довольно смешно в галстуке-бабочке, что совсем не соответствует его мачистскому образу.

Хотя известно, что Путин — частый гость на вилле Сильвио Берлускони на Сардинии, где его не раз развлекали танцами и песнями артистки из медиаимперии итальянского премьера. Там он был точно не во фраке с бабочкой. Впрочем, Дмитрий Песков, пресс-секретарь премьер-министра уже официально опроверг причастность В. Путина к этому мероприятию:

«The Times (Великобритания).

Письмо в редакцию, 10 февраля 2009 года.

Сэр, мне жаль разочаровывать членов трибьюта группы ABBA, Bj"orn Again, которые, кажется, полагают, что вечером 22 января они выступали перед премьер-министром России на озере Валдай. (Статья «Чтобы послушать песни ABBA, Владимир Путин вызывает Bjorn Again» от 6 февраля 2009 года).

Я не знаю, кем были их зрители, но Владимира Путина среди них не было. В четверг вечером он работал в своем кабинете — встречался с членами правительства.

Кстати говоря, г-н Путину больше нравится творчество Beatles, чем песни ABBA, об этом он упомянул в разговоре с Эндрю Ллойдом Веббером (Andrew Lloyd Webber), о чем можно прочитать на нашем сайте:gov.ru/eng/events/1645.html

Дмитрий Песков — пресс-секретарь премьер-министра России».

В США [67] Путина практически одновременно обвинили в установлении «толерантной тирании», видимо, вместо «управляемой демократии» — воспринятый в России в положительном смысле термин уже не производит должного негативного впечатления. Помимо этого, в общественное сознание внедряется следующий образ: «российский диктатор — не более чем мелкий чиновник, возвысившийся не по заслугам».

67

New York Post (США), Ральф Питерс (Ralph Peters), 10 февраля 2009 года.

С прибытием в Москву Михаил Ходорковского и Платона Лебедева — на очередной раунд слушаний в суде, стало очевидным, что очередная атака будет предприниматься, в том числе — по линии т. н. «дела ЮКОСа2». В этой связи, к решению «проблемы Путина» планировалось якобы «подключить» и Медведева: от него будут настоятельно требовать помиловать фигурантов дела (или хотя бы Ходорковского) — в знак принадлежности к либеральному крылу. Инициаторы понимают, что данный акт на 100 % поссорит Президента и премьера, который, как известно, весьма предвзято относится к бывшим акционерам ЮКОСа, справедливо подозревая, что они будут мстить.

В ответ «силовики» довольно неуклюже через сеть политологов (в частности, Сергея Маркова) распространяли сведения, что «деньги Ходорковского еще работают» против Путина и его команды. В этом они видели смысл для продолжения борьбы с целью осудить акционеров ЮКОСа на новые сроки.

В Кремле считают, что атака на Путина означала, что США по-прежнему ведут сложную геополитическую игру с Россией и ее руководством, несмотря на прекраснодушные заверения новой вашингтонской Администрации — курс остается прежним.

Барак Обама, как известно, теоретически протянул руку партнерства Медведеву, выступив «хорошим полицейским» — на контрасте с ним роль «плохого полицейского» по-прежнему играет ушедшая команда. Неоконсерваторы, оставшись в политической системе США, с одной стороны, стараются выместить обиду, которая накопилась у них в ходе сотрудничества с командой Путина, как они считают — неблагодарного партнера, а, с другой — решить экономические проблемы США.

Известно, что нынешнее руководство России, включая бывшего и действующего президентов, считает своей заслугой вывод страны на высокий международный уровень в качестве региональной сверхдержавы с большими энергетическими амбициями. Вашингтон, подвергая сомнению эту заслугу, давит на «болевые точки».

Заявления в данном ключе представителей уходящей команды Дж. Буша-мл. следует отнести, во-первых, к разряду продолжающейся личной дискредитации премьера Путина, которая, надо отметить, все-таки проводится на самом высоком уровне и, во-вторых, к попыткам информационно воздействовать на западное общественное мнение с целью стимулировать интерес к обходным по отношению к России путям транспортировки энергоносителей.

Важно понимать, что связка с «Путин — Медведев» была создана и презентована общественности внутри страны и вне ее пределов в качестве символа устойчивости иерархической, в общем, системы власти в России. Кстати, в этой устойчивости по-прежнему заинтересованы практически все ныне действующие группы влияния: поэтому они с такой легкостью восприняли и продолжают воспринимать идею «тандема».

Безусловно, за 2008–2009 годы вырос международный авторитет Медведева, которого стали более воспринимать в качестве политической величины еще и во многом благодаря тому стереотипу, что за рубежом попрежнему считали, все еще находясь под впечатлением мюнхенской речи Путина, что премьер настроен критически по отношению к своим западным партнерам. В качестве альтернативы его довольно радикальным взглядам теперь рассматривали, как им казалось, более «взвешенную» (оптимистичную) политику Медведева.

В этой связи, задачи, стоящие перед Медведевым в 2009 году, в общем, были определены его окружением следующие:

— отделить свой рейтинг от рейтинга Путина;

— окончательно оформить свои собственные точки опоры в обществе (возможно, партии «Правое дело» и «Справедливая Россия»), с помощью собственной социальной политики, определить и закрепить за собой электоральные группы и т. д.);

— при этом, сохранить свою внутрироссийскую позицию, как «надгрупповую», чтобы в дальнейшем полноценно заменить Путина в качестве арбитра.