Палач и Черная птичка
Шрифт:
И я наслаждался каждой гребаной секундой.
— Уотсон был не так глуп, как я думал. Он поймал меня, когда я следил за ним. Пытался устроить мне засаду.
Задумчивое «хм» слетает с поджатых губ Слоан.
— Я расстроена.
— Потому что он не убил меня первым? Как грубо, Черная птичка. Я обиделся.
— Нет, — говорит она вслед за лающим смехом. — Просто у меня был очень классный план для него. Тела его последних пяти убитых уже отмечены на моей паутине, — говорит она. Ее липкие пальцы танцуют в моем направлении, как будто чертят узор в воздухе. Она даже не
Отмечены. В паутине.
— Наверное, это даже не было важно. Похоже, что тупоголовые придурки из ФБР еще не поняли ничего. Но даже в этом случае… ты взял и все испортил, — продолжает Слоан, не отрывая взгляда от следующей косточки, которую отрывает от ребер. Тяжелый вздох вырывается из ее губ, она подносит к губам мясо. — Думаю, я должна быть благодарна. Возможно, я тоже недооценила бы Уотсона. Учитывая, что Бриско так легко загнал меня в свою клетку, а он был ленивым придурком, не уверена, что смогла бы отбиться от Уотсона так же хорошо, как ты, — ее яркие, необычные глаза находят мои сквозь пряди черных волос, упавшие на лоб, и их очаровательный блеск сдирает кожу с моей почерневшей души. — Кстати, мне физически больно признавать это. Но сильно себя не восхваляй, красавчик.
Ухмылка расползается по моим губам.
— Ты считаешь меня красивым.
— Я буквально только что сказала, чтобы ты себя не восхвалял из-за истории с Уотсоном. Это относится и к твоей привлекательности, — говорит Слоан, эпично закатывая глаза, одно из ее век подергивается. — Кроме того, ты и так это знаешь.
Моя улыбка становится немного шире, но я прячу ее за краем своего бокала. Наши взгляды остаются прикованными друг к другу, пока Слоан, наконец, не выходит из транса и не отводит взгляд, легкий румянец заливает ее веснушчатые щечки.
— Ну, а ты добралась до Билла Фэрбенкса раньше, чем я, — говорю я, — так что, думаю, мы квиты.
Глаза Слоан расширяются, ее густые темные ресницы поднимаются к бровям.
— Ты охотился за ним? — спрашивает она, когда я киваю ей и приподнимаю одно плечо. Раньше меня раздражало, что я потерял Фэрбенкса, даже если это произошло из-за Ткачихи Сфер, которую я считал своим кумиром. Но сейчас? Узнав, что за всей этой паутиной стоит девушка? Я бы снова проиграл ей, лишь бы увидеть, как горят гордостью ее глаза. Может быть, и не один раз.
Уголок нижней губы Слоан поджимается между зубами, она пытается скрыть свою злую усмешку.
— Я понятия не имела, что ты охотился за Фэрбенксом.
— Я следил за ним два года.
— Правда?
— Я планировал взять его за год до тебя, но он переехал, я не успел. Мне потребовалось несколько месяцев, чтобы снова найти его. А потом куски его тела были нанизаны на рыболовную леску с выколотыми глазными яблоками.
Слоан фыркает, но я вижу искру, вспыхивающую в ее усталых глазах. Она садится немного прямее, ерзая на сиденье.
— Я их не выкалываю, Палач. Вырываю. Деликатно. Как настоящая леди, — Слоан засовывает палец за щеку, обхватывает губами, и с хлопком высовывает. — Вот так.
Я фыркаю от смеха, и Слоан одаривает меня сияющей улыбкой.
— Виноват.
Слоан поворачивает свою улыбку к столу, у меня уже нервы сдают, а ее взгляд скользит по
обстановке. Она берет немного картошки фри, ее взгляд все еще скользит по посетителям, потом она отодвигает тарелку с ребрышками к краю стола.Она хочет уйти
И если она это сделает, я никогда больше ее не увижу. Она, черт возьми, сделает для этого все возможное.
Я прочищаю горло.
— Ты когда-нибудь слышала о серии убийств в национальных парках Орегона и Вашингтона?
Внимание Слоан возвращается ко мне, и она прищуривает глаза. Между ее темными бровями появляется едва заметная складка. Легкое покачивание головой — единственный ответ.
— Убийца — призрак. Профильный. Требовательный и очень, очень осторожный, — продолжаю я. — Он предпочитает пеших туристов. Отдыхающих. Кочевников, одиночек в охотничьих угодьях. Он пытает их, потом кладет труп лицом на восток в густо заросшей лесом местности, помазав лоб крестом.
Тонкая маска Слоан дрогнула. В глубине души она — настоящий хищник, учуявший след. Я почти вижу, как ее мысли закручиваются спиралью в голове.
Эти детали — следы, по которым может пройти любой талантливый охотник.
— Сколько уже убито?
— Двенадцать, хотя могло быть и больше. Но об этом мало кто говорит.
Слоан хмурит брови. В зелено-золотистой глубине ее карих глаз вспыхивает искра.
— Почему? Боятся спугнуть убийцу?
— Возможно.
— И откуда ты об этом знаешь?
— Точно так же, как ты знала, кто такой «Зверь из Байо». Знать — это моя работа, — я подмигиваю. Взгляд Слоан скользит по моим губам, задерживается на шраме, прежде чем вернуться к моим глазам. Я кладу руки на стол и наклоняюсь ближе. — Что скажешь о дружеском соревновании? Первый, кто победит, должен убить его.
Ее спина опирается на виниловую подушку кабинки, она барабанит по столу своим облупившимся кроваво-красным маникюром. Покусывает свою потрескавшуюся нижнюю губу в течение долгого, молчаливого мгновения, внимательно изучая мои черты. Я чувствую ее взгляд своей кожей. И глубоко внутри. Это пробуждает ощущение, за которым я всегда гоняюсь, но никогда не могу ухватиться.
Риск меня не пугает. Награда не насыщает.
До сих пор.
Барабанная дробь ее пальцев прекращается.
— Какого рода соревнование? — спрашивает Слоан.
Я подзываю официантку и жестом прошу счет, когда она ловит мой взгляд.
— Просто небольшая игра. Давай сходим за мороженым, и тогда сможем все обсудить.
Я смотрю на Слоан с хитрой улыбкой.
Злобной и желанной.
…Коварной.
— Ты же знаешь, как говорят, Черная птичка: «играть все любят, пока кто-нибудь не потеряет глаз», — шепчу я. — И вот тогда начинается настоящее веселье.
3
СВЯЗКИ
СЛОАН
ГОД СПУСТЯ…
Потребность.
Начинается с зуда. Раздражения под кожей. Что бы я ни делала, ничто не освобождает от постоянного шепота внутри. Заползает мне в голову и не отпускает.
Становится болью.
Чем дольше я отрицаю это, тем сильнее меня затягивает в пропасть.
Я должна остановить это. Я готова сделать все, что угодно.