Палач в белом

Вскоре мы выбрались на тропинку и через несколько минут вышли к жилому массиву. Дома здесь были старые, казавшиеся облезшими и одряхлевшими. На балконах полоскалось на ветру сохнущее белье.

Мальчик с девочкой уверенно направились к подъезду ближайшего дома, возле которого на газоне цвели кусты шиповника и одинокие рыжие астры. Они вбежали в дом и принялись колотить в дверь, обитую черным дерматином.

На стук вышла молодая женщина с усатым неприветливым лицом и бесчисленными трубочками бигуди в волосах.

– Мама, мама! – закричала восторженно девочка. – На дядю напал маньяк, и он хочет позвонить по телефону!

Теперь она чувствовала себя в безопасности.

– Дура! – с досадой поправил ее мальчик. – Он тебе сказал, что маньяк хотел его задушить, а он прыгнул от него в речку!

– Кончайте тарахтеть! – крикнула женщина. – Я ничего не могу понять! Какой маньяк? Кто прыгнул в речку?

Она посмотрела на меня враждебно и подозрительно.

Дети одновременно начали показывать на меня пальцами и галдеть наперебой. Овчарка-колли, желая внести свою лепту в этот бедлам, осторожно тявкнула.

– Марш в дом! – завопила женщина, награждая детей подзатыльниками. – Носа сегодня на улицу не высунете! Гера, домой!

Я оставался в одиночестве и немного растерялся.

– Простите, – сказал я как можно вежливее. – Мне действительно нужно позвонить. Со мной случилось несчастье...

– Знаю я ваши несчастья! – зло сказала женщина. – Пить надо меньше!

– Да ладно – пить! – тоже разозлился я. – Где это вы увидели, что я пьян? Я чудом остался жив, весь промок... А вы талдычете мне про какое-то пьянство! Дети ваши сообразительнее вас!

– Они еще жизни не знают! – мрачно заявила женщина. – Ладно, заходите...

В который раз убеждаюсь, что вежливость в наши дни – плохой помощник. Люди не видят в тебе своего. Однако стоит хорошенько гаркнуть, и перед тобой распахиваются все двери.

– Только учтите, один звонок – и все! – предупредила хозяйка. – Никаких «можно, я у вас посижу?» и прочее. Ясно вам?

Я спокойно посмотрел в ее сверкающие глаза и сказал:

– И не собирался у вас сидеть! Мне вообще такие горластые не нравятся...

– Ишь ты, не нравятся ему! – сказала женщина с затаенной обидой. – Подумаешь... Мокрая курица!

Я успокаивающе улыбнулся ей и быстро набрал номер Чехова. Я очень опасался, что он еще катается по городу, но трубку сняли почти сразу.

– Юрий Николаевич! – с облегчением выдохнул я. – Ты вернулся уже? Выручай! Я без денег, без ботинок и вымок до нитки. Меня нужно срочно увезти на машине.

– Та-а-ак! – зловеще протянул Чехов. – Откуда забрать-то?

Я как мог растолковал ему свое местонахождение.

– Скажи честно, – еще более мрачно спросил Чехов, – именной пистолет брать?

– Честно говоря... – замялся я.

– Понятно! – сказал Чехов. – Сиди там и никуда не высовывайся. Я выезжаю.

Я положил трубку на рычаг и оглянулся:

– Ну вот. Спасибо. Теперь я пошел.

В коридор выглянули две белобрысые любопытные головки. За ними появился роскошный рыжий хвост.

– Далеко товарищу-то ехать? – с неожиданным сочувствием спросила женщина.

– Далековато... – сказал я.

– Так вы это, – со смущенным смешком произнесла женщина. – Посидите действительно, что ли? Куда вы пойдете, мокрый-то? Чаю хоть выпейте...

– Вы полагаете, это будет удобно? – спросил я.

– А что ж? – вздохнула она. – Правильно вы сказали – совсем мы очерствели, чужого горя не замечаем...

– Собственно, я ничего такого не говорил, – великодушно ответил я. – Да и горе-то, по правде сказать, луковое...

Позже, когда я пил на кухне неожиданно ароматный и крепкий чай с яблочным вареньем, женщина опять спросила меня с тревогой:

– А что там мои сорванцы плели про маньяка? Правда, на вас маньяк напал? Я всегда боюсь, когда они одни тут бегают... Место у нас тут какое-то... диковатое...

– Ну-у... честно говоря, напал, но далеко не маньяк! – успокоил я ее. – А детьми он вообще не интересуется, не волнуйтесь. Хотя, конечно, место тут у вас не очень поддается контролю...

Женщина присела напротив меня на табурет и, не в силах сдержать любопытство, поинтересовалась:

– Так он вас душил! Ужас-то какой! Я бы, наверное, со страху умерла... А вы... – Она запнулась, подыскивая слово. – Вы что ж, из этих... из «новых русских»?

– Ну что вы! – улыбнулся я. – Разве я похож на нового? Я русский уже довольно подержанный... И профессия у меня не героическая. Врач я.

Женщина ахнула.

– За что же – врача-то? Небось, признайтесь, жену чужую соблазнили? Вот муж вас и подловил...

– Ага, – кивнул я, допивая чай. – Вы угадали. Вся соль в том, что муж-то у нее – кавказец, джигит! Они такие вещи не прощают.

– Бог ты мой! – ахнула хозяйка. – Что ж вы теперь будете делать-то?

– Теперь что хочешь, то и делай, – философски заметил я. – Как веревочке ни виться...

– Эх вы, мужики! – вздохнула женщина, и в глазах ее мелькнула странная, бесовская искорка. – Нет на вас никакой управы! Одно от вас горе и несчастье... Небось сам женат?

– А вот и нет! – многозначительно сказал я. – Специально и не женился, зная за собой слабость... А теперь уж, видно, и не суждено...

– Ну, бог даст! – с надеждой ответила хозяйка. – Может, все еще образуется!

– Ни-ни-ни! – замотал я головой. – Не хочу даже тешить себя иллюзиями. Закон гор!

Женщина скорбно покачала головой – по ее лицу было видно, что ей до слез жалко невезучего шалопая. А что делать, не рассказывать же ей в самом деле про деятельность фирмы «Воздаяние»?

Мы еще немного поболтали о том о сем, а потом с улицы донесся хрипатый автомобильный гудок. Я, спохватившись, вскочил – Чехову я обещал, что буду ждать его возле дома. В окне был виден его раздолбанный «Москвич».

– Вы все-таки поберегите себя! – смущенно посоветовала женщина на прощание. – Может, обойдется.

Я пообещал ей вести себя разумнее и вышел, ступая по половицам босыми ногами.

Чехов дождался, пока я усядусь, и саркастически спросил:

– Ну что, мистер Хаммер? Тщательно спланированная операция блестяще провалилась? Помнится, на вас был такой элегантный пиджак...