Палач

Прочесть не успеваю, Рист приземляется рядом и угрожающе шипит что-то там о своем праве. Разгуляться его гневу не дает Марана. Моя демонесса возникает возле Риста, заставив его умолкнуть одним своим появлением в непосредственной близости, и, глядя на него с живейшим интересом своими горящими красноватым огнем демоническими глазами, ласково воркует низким влекущим голосом:

– Каков же ты красавчик, Рист. Как приятно тебя здесь повстречать, такого сильного, могучего, несокрушимого. Милый, ты же уступишь мне это жалкое существо, вздумавшее соперничать с тобой силой? – Марана небрежно пинает копытом труп Некронуса. – Ведь для тебя это ничего не значит, верно? А мне будет приятно.

На линарца нападает столбняк. Я тоже ошарашен. Никак не думал, что чары суккубы подействуют на такого, как Рист. Невероятно, но факт.

– Д-да, – завороженно шипит линарец, послушно кивая своей богомольей башкой. – Ничего не значит. Приятно. Д-да…

– А еще мне кажется, – увлеченно продолжает суккуба, с отчетливым скрипом проводя острым коготком по ртутной коже под его нижней челюстью, что видимо, означает нежный знак внимания, так как Рист слегка прикрывает все четыре глаза и ниже наклоняет голову, отдаваясь внезапной ласке. – Мне кажется, что ты очень хочешь осмотреть окрестности, да? Нужно же убедиться, что рядом не осталось врагов, которые могут внезапно помешать нашему отдыху, а то и навредить мне… или тебе. Я права, красавчик?

– Права. Нужно. Ристу нужно убедиться…

– Не торопись возвращаться, пока все хорошенько не проверишь, – еще более интимно воркует Марана. – Ну беги же, грозный воин, беги, выполняй свой долг.

И Рист, выпрямившись пружиной, широкими шагами исчезает среди лесных деревьев.

Пару секунд возле святилища царит звенящая тишина, а затем ее разрывает хохот. Ржу как конь ретивый. Выходка довольно улыбающейся Мараны никого не оставила равнодушным. Ржет Люкас, опустив более не нужный топор, нервно смеется Зелеакс, подходя поближе, фыркает Джарук, вкладывая кинжалы в ножны на перекрещенных на груди ремнях, обтягивающих его торс поверх лохматой, все еще немного вздыбленной шкуры, разрисованной причудливым рисунком из серых, синих и голубых полос. Улыбаются даже сдержанные на эмоции дрелан с дриадой.

Плюхнувшись мне на плечо, Кроха тоненько, но весьма отчетливо хихикает прямо в ухо, а то вдруг не расслышу. Без Мохнатика тоже не обошлось, ну как же без него – он вертится под ногами соклановцев и оживленно похрюкивает, пытаясь своим крохотным мозгом понять, что происходит и почему всем так весело.

– Неужто у этих существ имеются самки? – хмыкает Люкас. У него немного смешная внешность – круглое конопатое лицо, рыжие волосы, нос картошкой. И он устойчиво и непроходимо наивен во многих вопросах бытия. – Даже боюсь представить, как они выглядят.

– У всех они есть, – небрежно отмахивается от его вопроса Марана с самым авторитетным видом. – На самом деле, Рист – очень простое существо, даже странно, что у вас с ним такое недопонимание. Я же чувствую, как его перемкнуло от одиночества.

– Так ты его натурально облагодетельствовала, что ли? – Не успокаивается Люкас, ухмыляясь так, словно он как раз на очереди после Риста и ждет этой очереди как манны небесной.

– Вот так и думай, малыш, – усмехается демонесса. – Стойкая ассоциация самки с моим видом уже не отпустит линарца надолго. Морально на какое-то время ему станет полегче. Сам представь, Люкас, что торчишь в мире один-одинешенек, и нет ни одной девушки твоего вида на всём обозримом пространстве, причем гарантированно не предвидится в отдаленном будущем.

– Вот чёрт, – улыбка Люкаса сразу увядает, у него живое воображение. – А ведь действительно хреново.

Ловлю на секунду потемневший взгляд ракшаса. А ведь он тоже одинок, вся его родня по-прежнему в ловушке Лунной Радуги, но он никогда не жалуется на судьбу, терпеливо ждет, когда я выполню свои обещания. Ладно, смех смехом, а задерживаться здесь не стоит, пора собирать трофеи. Покосившись на веселящуюся Кроху, предлагаю:

– Малая, будь добра, сгоняй и осмотри святилище. Вдруг…

– Да нет там никаких «вдруг», – Кроха пикирует вниз, с видом лихой наездницы усаживается на загривок Мохнатика и оба начинают как угорелые носиться вокруг нашей группы, поддавшись общему настроению. – Там ничего полезного нет, босс, никаких тайников! Я сразу глянула, как только там оказалась!

Философски киваю, нет так нет, присаживаюсь рядом с телом Некронуса и запускаю команду на развеивание.

– Кстати, а откуда эта тварь вообще здесь взялась, на Острове Мертвецов? – недоуменно вопрошает неугомонный Люкас.

Он явно здесь еще не бывал и не вкурсе, что, вопреки сложившимся заблуждениям, на Острове Мертвецов водятся всякие твари, а не только имеющие отношение к стихии Смерти.

– Один из бродящих мини-боссов, которых в локации не так уж и мало, – пожимает плечами более умудренный опытом Зелеакс. – Тьма и Смерть частенько рука об руку хороводят, так что здесь Некронусу, на Острове Мертвецов, словно медом намазано. Другое дело – как Горад его подчинил и заставил работать на себя? Я не думал, что он стал настолько силен.

Спасибо, Зубоскал, – бросает Зелеакс мне в личный чат. Несмотря на смех, в глубине светло-желтых глаз темного эльфа все еще таится пережитый ужас от едва не состоявшегося посмертного перерождения. – Жаль, что погиб Тангар, он был мне хорошим другом, но за свое спасение я тебе дико благодарен. Поверь, я такого не забуду.

Охотники своих не бросают, – также отвечаю ему в личку. – И с Тангаром ещё не все потеряно.

Что?! – Зелеакс смотрит на меня с изумлением. – Но он же пал от руки мертвяка…

Потом объясню.

– А может, мы всё не так понимаем? – тихим мелодичным голосом вступает в беседу Тики Тара. – И это Горад работал на Некронуса, а не наоборот? Сам прикинь, Горад так и не научился подчинять больше одного мертвяка, что нехарактерно для приверженца стихии Смерти. Значит, он изменен стихией Тьмы, и тогда присутствие этой твари здесь, в святилище, объяснить проще.

– Что-то не верится, – негромко урчит Джарук, обычно избегающий многословных бесед. – Может ты и прав, что Горад – адепт Тьмы, а не Смерти, но Некронус слишком мелок и недостаточно разумен для наставника. Нет, я всё же думаю, что Некронус подчинялся Гораду.

– Вы все в чем-то правы, – Марана насмешливо скалит острые зубки, окидывая спорщиков своим демоническим взглядом, но уже без всяких чар.

– О чем ты говоришь? – Гуц едва заметно поднимает бровь, на обтянутом вараньей чешуей лице дрелана эмоции отражаются слабо, а отливающие синевой глаза с вертикальным зрачком, как и у его родственника Зика, привычно смотрят на окружающих с безмятежностью безбрежного океана.