Паладин развивает территорию! Том III

По истине, это был первый его ребёнок, не такой страшный сразу после рождения. За всё время ожидания появления этой девочки он вспомнил десятки и сотни имён, среди которых выбрал несколько богинь, однако, увидев её, в голове всё изменилось.

Хотя его дети впоследствии росли действительно красивыми, но эта уже могла считаться самым красивым цветком среди всех.

— Лилия, — улыбаясь, произнёс лорд. Имя было дано спонтанно, но, по его мнению, очень подходило девочке.

В этот момент комната опять зашумела, и он понял, что все стихли, ожидая наречения девочки. Оглядевшись по сторонам, Виктор положил девочку рядом с матерью, после чего склонился над Шоной, поцеловал её и поблагодарил за этот «подарок», а после, ничего не говоря, покинул комнату.

Как правило, с каждым рождением ребёнка в доме начинался настоящий хаос, благо дворец уже был частично готов, а то очередная женщина начала бы причитания про отсутствующее место в особняке.

Лорд в очень хорошем настроении шёл по коридору, когда к нему подошла горничная и сообщила, что Луна ждёт его в холле.

Виктор вспомнил, что этой женщины не было в спальне Шоны, хотя именно они наиболее дружны между собой.

Спустившись на первый этаж, он увидел встревоженную жену у выхода из особняка.

— Что случилось? — спросил лорд.

— С Иггдрасилем что-то не так, — сообщила девушка.

Приказав служанке принести пальто, лорд, не спрашивая подробностей у жены, взял верхнюю одежду и, выйдя на улицу, подхватил девушку на руки и помчался в сторону леса.

Луна указывала дорогу, и вскоре они прошли в чащу леса, который словно раскрывался перед ними. Ещё через какое-то время перед Виктором предстала стена из деревьев, но прежде чем он успел что-либо сказать, боевые деревья ожили и отошли в сторону.

Перед лордом предстала невероятная по красоте картина. Голубое Лунное озеро размером с баскетбольную площадку, вокруг которого росли всевозможные цветы и растения, а также бегали мелкие животные и даже олени.

В самой дальней части росло деревце не выше двух метров, и это был настоящий облик Иггдрасиля, а тот древень, которым он бегал по лесу, лишь его аватара.

Опустив Луну на землю, Виктор двинулся к деревцу по пути, бросая взгляды на озеро. Оно было неестественно голубым, что заставляло обращать на него внимание.

Здесь было тепло, как летом, а зелёная трава создавала ощущение, что никакой зимы и нет.

Когда двое приблизились, из-под земли проросли корни, и вскоре появился древень, которого раньше встречал лорд.

— Что случилось? Что с тобой происходит? — спросила Луна, протягивая руку к своему ребёнку.

Он смотрел то на одного, то на другого двумя лазурными, как у матери, глазами, которые теперь у него получались гораздо лучше.

— Брат сказал, что вы обижаете наших с ним детей, — произнёс Иггдрасиль.

Луна и Виктор замерли одновременно. Сама конфигурация предложения была неправильной.

«У него есть брат, и у них есть дети?» Подумал лорд и посмотрел на Луну.

— Он про нашу лесопилку? — спросил он.

Девушка замотала головой.

— Деревья признают вырубку леса частью жизни и считают такой же нормальной, как и смерть от старения, — ответила она, после чего коснулась деревца и, закрыв глаза, замолчала, словно медитируя.

Вскоре она открыла глаза, но что-то изменилось. По её щекам потекли крупные капли слёз, и Луна заплакала.

— Что случилось? — не выдержав, спросил Виктор.

Подойдя к девушке, он приобнял её, стараясь успокоить.

— Древо жизни этого континента умирает. Иггдрасиль соединился с ним, и тот передал ему часть своих знаний, а их дети — это… — девушка посмотрела на мужа, опасаясь его реакции, потому что их разговоры на эту тему ничем хорошим не кончались, но всё же продолжила: — эльфы.

Виктор сжал кулаки, узнав, о чём идёт речь. Он презирал эту расу и всё, что с ними связано, и, по правде говоря, действительно планировал рано или поздно поставить их на место.

— Если это какой-то спектакль для меня… — произнёс лорд, решив, что им манипулируют ради эльфов.

Жёны часто использовали его для выгоды своих семей, однако, поняв тщетность таких попыток, они в результате становились на его сторону, и здесь он решил, что происходит то же самое.

— Их неспроста называют детьми леса, — ответила Луна, прижимаясь к его груди.

Девушка начала пояснять, почему древень так переживает и откуда у него эти чувства к эльфам.

Сначала он воспринимал их как игрушки, с которыми можно поиграть, однако, соединившись с древом из Вечного леса, получил все его эмоции, относящиеся к этой расе.

Иггдрасиль начал оберегать эльфов и заботиться о них, а потом их решили выгнать, из-за чего он так опечалился.

Луна и сама оказалась под влиянием эмоций сына, который поделился с ней своими переживаниями.

— Скажи, если они вернут твои станки и извинятся, ты можешь оставить их здесь? — Боясь отпускать его из своих объятий, спросила девушка, ещё крепче прижимаясь лицом к его груди.

Виктор с трудом подавлял свой гнев от происходящего. Хотя изначально его план состоял именно в этом, но эльфы теперь были ему противны до глубины души, и он хотел, чтобы они не выполнили своих обязательств.

— Что будет с Иггдрасилем, если я откажусь? — спросил лорд.

— Не смотри на его внешний вид, потому что он действительно ребёнок, который не умеет мыслить рационально. Для него сейчас важны лишь эмоции, и такое может травмировать его, — ответила Луна.

«Чёрт бы побрал этих эльфов! Никому не могу отомстить без последствий! Будьте вы проклятые травоядные твари!» Негодовал Виктор.

— Я подумаю, если они выполнят мои условия, — наконец произнёс он.

Девушка подняла голову, и теперь ему были видны её красные от слёз глаза. Необычный бирюзовый цвет которых действительно завораживал.

Ему не нравилось расстраивать своих женщин, и часто он делал всё, чтобы они были счастливы, однако в принципиальных вещах никогда не шёл на компромиссы, и все в доме знали, что в первую очередь важно именно его решение.

Прямо сейчас не было никакой причины отказывать эльфам, если те выполнят его условия, пусть он и надеялся на другой исход.

* * *

Пока два человека стояли в зимнем лесу, стараясь насладиться обществом друг друга, в другой части континента эльфы продолжали жить своей жизнью.