Паладин

— Мня-яа-ах… — пальцы кшарианки зарылись мне в волосы, прижимая голову к её груди. — Ва-вайтлиан… ещё… П-пожалуйста… — подобное выражение восторга от моих действий приятно почёсывало пузико чувству собственного величия, не говоря уже о моём собственном возбуждении.

Повинуясь просьбе, уделяю внимание второму холмику миниатюрной чародейки, не забывая разминать первый отвлечённой от поглаживания её бёдер рукой. Новый стон девушки был заглушён очередным поцелуем, после которого я стал спускаться ниже. Свежие капельки её пота, по которым пробегался мой язык, действительно не имели ни запаха, ни вкуса, как она и обещала ещё несколько дней назад. И вот я вновь покрываю поцелуями шейку, плечи, бесподобно мягкие и нежные округлости груди, что при этом не теряла форму, даже когда девушка лежала на спине, а потом и плоский подтянутый животик, совсем скоро начав выводить языком колечки вокруг пупка, ну а следом…

— Кажется, кто-то уже готов идти дальше, — ухмыляюсь, глядя на поблёскивающую от соков щёлочку — девочка послушно раздвинула ноги, стоило мне только обозначить намерение. Хвостик Нэроко судорожно метался внизу, так и прося его поймать и сжать.

— Хья… — коте это явно понравилось, отчего её хвостик в моих руках начал особенно сильно трепетать.

Ещё раз поцеловав её животик, я опустил голову ниже и потёрся щекой о самый низ этого самого животика. Пушистая конечность была отпущена на свободу, ещё раз сжав замечательные холмики, мои руки легли на внутреннюю сторону бёдер девушки и принялись оглаживать её там. Нэроко нервно поёрзала, подаваясь навстречу, и тихонечко застонала, а я почувствовал себя настоящим злодеем — такие нетерпение и мука были на её лице с закушенной губкой, котя так жалобно смотрела на меня, что становилось почти что стыдно за своё поведение. Почти.

Довольно улыбнувшись, я поцеловал сперва одну, потом другую ножку девушки совсем рядом с её нижними губками, после чего провёл языком по самой мокренькой от любовных соков щёлочке, отмечая слабо выраженный, но приятно сладковатый вкус, напоминающий берёзовый сок.

В своей первой жизни я вряд ли бы так поступил — просто никогда не являлся фанатом подобного, причём в обоюдном плане, то есть просить у девушек минета в отношении себя тоже считал… не очень правильным. Возможно, причина была в том, что я ни разу не встречал женщин, которые умели бы делать минет хорошо, в результате чего, пару раз попробовав, я получил от процесса околонулевое удовольствие и на этом потерял интерес. Но здесь и сейчас передо мной была самая натуральная анимешная нэка, при взгляде на которую просто невозможно было отвлечься на какие-то посторонние мысли неприятного содержания, вроде вопросов гигиены, что могли бы остановить меня в первой жизни. Хватило одного взгляда на её красное, застывшее в выражении полной покорности и беспомощности от возбуждения лицо, чтобы из головы пропали все лишние мысли и губы сами потянулись поцеловать её нижние губки, лишь бы Нэроко стало ещё лучше и приятней.

В ответ на мои действия нэка вскрикнула, и сока стало куда как больше — даже простыня под ней начала промокать. И тем не менее переходить к главному я не спешил — может быть, она и готова, но если это её первый раз, то следует быть особенно осторожным, не пренебрегая никакими методами сделать его легче и приятнее для девушки.

Развеяв наконец последние детали одежды, я полноценно прильнул к нижним губкам Нэроко, одной рукой начав нежно оглаживать маленькую горошинку с верхнего их края, а второй продолжая шарить по шелковистому и податливому телу кшарианки. Мигом зарывшиеся мне в волосы коготочки, равно как и сжавшие голову с двух сторон бёдра, под аккомпанемент жалобных мявков, чуть слышных писков и постанываний, лучше любых слов говорили о том, что урок поцелуев для второй пары губок моего котёнка проходит с огромным удовольствием для последнего и что я буквально всё-всё делаю правильно.

Но слишком долго тоже ждать было нельзя, поэтому, подгадав момент, когда стоны станут особенно сладкими, а пальчики в моих волосах расслабятся в предоргазменном состоянии, я отстранился и навис над тяжело дышащей нэкой, в чьих фиолетовых омутах от факта остановки вспыхнула откровенная и ничем не сдерживаемая мольба.

— Я вхожу… — шепчу в дрожащее пушистое ушко и получаю в ответ судорожный кивок.

Нэроко развела ножки шире и согнула их в коленях, её руки легли мне на спину, прижимая плотнее к ней. Я же, направив рукой давно стоящий в боевом положении член, начал медленно входить в чрезвычайно тесную и узкую щёлочку миниатюрной авантюристки. И даже обильная смазка не делала процесс легче, к моему удовольствию.

— Ньха… — руки нэки заскребли по моей спине, она подалась чуть назад, но я уже не мог остановиться. Почувствовав, как упираюсь в преграду, я надавил сильнее, входя глубже и прорываясь. Девушка вскрикнула, а на её глазах выступили слёзы. Заклинание исцеления сложилось быстрее, чем я успел о нём задуматься.

— Как ты?

— Х-хорошо… — тяжёлое дыхание. — Ты… просто… очень большой… Уже… не больно…

— Тогда я продолжу, — нежно целую её в губы и вновь двигаю бёдрами, наслаждаясь узостью и какой-то даже запредельно шелковистой нежностью глубины своей партнёрши.

Очень быстро Нэроко вновь начала постанывать, а потом комнату огласили и полноценные вскрики. С каждым толчком мне становилось всё лучше и приятнее. Губы раз за разом целовали девушку, хотя далеко не всегда в её собственные уста, руки оглаживали миниатюрное, но такое гармоничное и притягательное тело, а узкое лоно буквально выжимало меня досуха. И всё же первой кончила именно Нэроко, сладко вскрикнув и сжавшись ещё сильнее, хоть я думал, что дальше уже некуда. Её коготки прошлись по моей спине, пусть и не в силах поцарапать, но дразня и возбуждая, и потому я ускорился, пусть и уменьшив глубину… Судорожные вздохи нэки, ласкающие мой слух, показали, что выбранная мной тактика пришлась девочке по нраву, а потому на следующий пик мы уже вышли вместе — я едва успел вытащить, прежде чем излиться.

— Уф… — блаженно пристроившись рядом с тяжело дышащей Нэроко, я притянул её к себе и поцеловал. Пожалуй, это был едва ли не лучший секс в моей жизни, пусть и с совершенно неопытной девочкой-кошкой. Или как раз в этом всё и дело?

— Мр-р-р-р, — нэка потёрлась о меня носиком, — никогда не думала, что это так хорошо…

— Как насчёт немного передохнуть и повторить? — поглаживал я её за ушком.

— Мня-я-я… — котейка залилась краской. — Вайтлиан теперь может развлекаться со мной сколько угодно, — об меня сыто и даже этак предвкушающе потёрлись всем телом. — Но… — заглянули в глаза, опять прищуриваясь, будто задумали что-то неоднозначное, — в этот раз я буду сверху! — звучало оч-ч-чень развратно. И бескомпромиссно.

— Как скажешь, — я не отказал себе в удовольствии ещё раз поцеловать эту прелесть. — Но сначала нам нужно привести себя в прядок.

Около трёх часов спустя.

— Итак, — когда за нашими спинами закрылась дверь таверны, обратился я к Нэроко, — какой примерно план?

Не скажу, что всё время до выхода из таверны мы провели в разврате и безобразиях, но вволю «подоминировать», усевшись сверху на доблестного рыцаря, моя котодевочка успела… кхм, не важно. В общем, с тех пор, как наши отношения перешли в новое качество, мы успели и горячей водой обтереться, и позавтракать, а там уже пора было идти сдавать задание.

— Сейчас идём в магистрат, где показываем ядра слизней, там нам закрывают миссию и выдают плату.

— А гильдия? Ей что-нибудь причитается?

— Только с перепродажи трофеев. Мы все ядра и эссенцию продать всё равно не сможем, поэтому проще сдать их гильдии, денег так будет чуть-чуть меньше, но самим лезть к алхимикам действительно не стоит. Вот был бы у нас в отряде человек из какого-нибудь известного рода, пусть даже очень побочный родственник, тогда можно было бы попробовать, а так обязательно будут пытаться не дать настоящей цены, — нэка проводила взглядом отряд неплохо вооружённых и бронированных людей. — Что-то тут сегодня оживлённее обычного…

— Ну что же, хороший план, — кивнул я коте. — Пойдём? — та молча кивнула и устремилась вперёд, показывая путь. Ну и позволяя мне полюбоваться на её попку и хвостик, но это несущественные детали.

Магистрат стоял на ушах. Почему? Потому, что «доблестные воины лоулорда Эккерта Дунлайфа закрыли Подземелье, возникшее неподалёку от города». И припёрли туши, в том числе и для оценки и продажи. Лично мне эти туши были хорошо знакомы — вон тот труп демонического гоблина (или как их там) я как раз переводил в неживое состояние довольно неточным и «грязным» ударом снизу вверх, срубив ему всё правое плечо и проломив голову. В общем, есть мнение, что мой «подвиг», возможно, даже без кавычек, уже был присвоен «более достойными людьми». И… в принципе, пофиг. Что мог, я там получил, местного вельможу тоже понять можно: показать, как он крут и какое великое дело сделал — это выгодно, а вот говорить, что их монкеевские задницы спас проходивший мимо эльдар… в смысле эльф… в общем, очевидно, в таком местный лорд не горел желанием признаваться, тем более с учётом не лучшего отношения к нечеловеческим расам. Разоблачения он, очевидно, тоже не опасался, да и какое может быть разоблачение, даже если сам эльф вдруг возмутится такому произволу? Слово бродяги-нелюдя против слова аристократа с дружиной. Тем не менее пометочку не вести дела с данным деятелем я себе сделал, как ни крути, а жест получился не самым красивым.