Паладины звездной империи. Ч. 1 - Оковы для медведя

Едва только правительство Звёздного Союза обратилось к правительству этой колонии с вопросом, готовы они оплатить долг Метрополии, как то немедленно выплатило пятнадцать с половиной триллионов мауранских кредитов. Сумма, конечно, огромная даже для планеты с хорошо развитой экономикой. Далеко не каждая планета имела такой ВВП, но Славию это не смутило. Славийские финансисты и финансовые адвокаты моментально превратили компенсационные выплаты в надлежащим образом оформленный государственный долг планеты Земля и тем самым сделали её неплатёжеспособным участником межзвёздного финансового рынка. С этого момента Земля уже не могла надеяться ни на какие внешние заимствования даже на Ардии, что, конечно, ещё не ставило её в положение изгоя, но сводило на нет все усилия правительства этой планеты установить торговые отношения хоть с кем-нибудь. Зато её колонии чуть ли не получили «вольную», но только в смысле межзвёздной торговли.

Это послужило сигналом в первую очередь для китайцев и те стали в массовом порядке переселяться на Хон Хай, благо что теперь на Земле имелись для этого все возможности. На планете если кто из китайцев оставался, то одни только представители высшего класса и верхней части среднего, то есть самые богатые китайцы. Вот тут-то и выяснилось, насколько прозорливым оказался Максим Первенцев, когда отдал славийцам распоряжение устанавливать «личные» контакты со всеми теми людьми, которые хотели стать либо единоличными, либо коллективными собственниками производственных комплексов. На Земле к космоверфям, оставленным славийцами ещё только присматривались, а в колониях уже чуть ли не в массовом порядке начали строить так называемые космические клиперы. Это были небольшие, всего триста пятьдесят метров в длину, грузопассажирские звездолёты с очень прочными корпусами, изготовленными из наносплавов на основе карбида титана. Всё, что им требовалось, чтобы стать вровень с лучшими космическими кораблями, это облицовка бронеплитами из максимера «М5» и их вооружение перунами, для чего их владельцам даже не приходилось лететь на Славию. Это можно было сделать на Кассаме и Налтиаре и если там слышали, что корабль прилетел с Индианы, Европы, Хон Хая или Декана, то делали это даже в кредит.

Вот тут-то и выяснилось, что те земляне, которые когда-то выкрикивали оскорбления в адрес налтиарцев и кассамцев, оказались в проигрыше. Их не пускали даже в колонии Земли и вот они-то точно сделались изгоями. Между прочим колонии стали членами Звёздного Союза даже раньше, чем сама Метрополия. В тот момент, когда Максим Первенцев улетал с планеты навсегда, чтобы больше никогда на ней не появляться, все «старые» звездолёты, которые к тому моменту подверглись предпоследней модернизации, находились в колониях. В момент отлёта с них автоматически были сняты все блокировки, а потому, посмотрев на фальшивый Армагеддон и получив координаты Ардии, их президенты немедленно полетели в столичный мир Звёздного Союза, чтобы первым делом отправиться в его Звёздный парламент. Вот они-то как раз и получили безвозмездную финансовую помощь для развития своей экономики.

Колонии Земли к тому времени уже имели по полтора, два миллиарда населения, отлично развитую промышленную, постиндустриальную инфраструктуру и свой собственный взгляд на роль Славии в истории Земли, от которой они всячески открещивались. Только Декан и Хон Хай согласились на то, чтобы из Индии и Китая к ним перебралось на ПМЖ почти три четверти населения, из-за чего за неполные два года число жителей на Земле сократилось с двенадцати с половиной миллиардов до семи и двух десятых миллиардов. Индиана и Европа отказались принимать у себя землян наотрез, вплоть до разрыва дипломатических отношений. Кроме тех, которые дожидались своей очереди уже давно. Кассамские и налтиарские космодесантники быстро и, что самое главное, справедливо, без обмана, так как это и должно было быть распределили среди жителей Земли и её колоний всё Великое Северное Наследие. Даже флайеры и те были поделены между пятью планетами поровну, но только на Земле они попали в руки власть имущих, что не имело какого-то особого значения.

Со дня отлёта с Максима Первенцева с родной планеты прошло два года и три месяца. На Славии за это время было сделано очень многое и что самое главное, численность населения почти достигла семи миллиардов человек. Славийцам пришлось потрудиться, восстанавливая в прежнем виде разрушенные здания, но и с этим они уже справились, как и с тем, что на Славии были отстроены заново целые новые страны и все жители планеты, наконец, облегчённо вздохнули. Финансовая система и рубль, как средство платежа, снова вошли в жизнь, но та экономическая модель, которая когда-то была принята в Новой России с её патернализмом государства и патриархальной основой бизнеса, лишь укрепилась. Научная деятельность и созидательный труд давно уже сделались самой главной страстью славийцев, но президент планеты своим указом ввёл рабочий день, продолжительностью в шесть с половиной часов, пятидневку и обязательный трудовой отпуск тридцать календарных дней в полугодие и это при продолжительности суток в двадцать шесть часов.

Ослушаться его было нельзя и потому многие планетарные предприятия сократили его до шести часов и перешли на трёхсменный график. На космоверфях и сырьевых предприятиях была четырёхсменка. На планете постоянно находилось в среднем три миллиарда «гостей», но никто из них не бил баклуши. Все они прилетали на Славию исключительно по делу и только ледарийцы, чтобы просто отдохнуть. Впрочем, начиная с того дня, когда были завершены работы по воссозданию исторического облика старых, древних и древнейших городов Земли, на Славию потянулись туристы, интересующиеся культурой и историей других звёздных народов, а не одного только своего. Тому послужило в первую очередь то, что когашимы быстро разнесли по всей Мауране весть о том, что славийцы, которые наконец смогли забрать с Земли всё своё историческое наследие, решили продать все новоделы каждому желающему и из одних только президентов выстроилась нешуточная очередь. Это ли не успех?

Максим прекрасно знал обо всём, но на душе у него было тяжело, причём вот уже вторую неделю. Его почему-то стали одолевать сомнения, правильно ли он поступил, уведя с Земли на Славию не только весь русский, но и полностью многие другие народы, которые не смотря на то, что им было жесточайшим образом свято хранить свою национальную, самобытную и уникальную культуру, менее, чем за пятьдесят лет стали славийской нации. Если кого-то спрашивали в других мирах, кто он, то тот сначала говорил:

— Я славиец, меня зовут Рейнхард Костецкий, — после чего добавлял, — поляк по национальности, но родился и вырос в Мюнхене. Я и сейчас там живу, на улице Кёнингштрассе семнадцать, у меня особняк. Будете у нас на Славии, обязательно прилетайте в Мюнхен, наша семья будет вам очень рада. К Костецким вас проводит каждый.

Почему, спрашивается, этот самый Рейнхард Костецкий был вынужден покинуть Землю? Почему толпа вандалов разрушила его дом? Хорошо, что он переехал вместе со своей семьёй в Россию ещё в тридцать четвёртом году, но ведь из-за этого нескольких его соседей озверевшие негры буквально растерзали в клочья. Максим в последнее время часто спрашивал себя: — «А может быть зря я всё это сделал? Мы ведь могли установить свою власть на всей Земле и навести порядок там вместо того, чтобы улетать на Славию. Боже, сколько сил было на это потрачено, сколько материальных ресурсов. Да мы бы смогли превратить Землю в самый настоящий Рай, не позови я всех в этот чёртов космос, на Православную Русь. Мне всего-то и нужно было сделать, что набраться мужества и сказать, что отныне на всей планете есть только один лидер — Россия, а все остальные страны должны либо покориться нашей воле сами, либо мы принудим их к этому силой. Ведь в таком случае великим звёздным народом были бы не славийцы, а земляне. Мы ведь в любом случае останемся землянами и через сто, и через тысячу лет и нам от этого никуда не деться».

Сегодня Максиму было почему-то особенно тяжело. Он прилетел на флайере на работу, вошел в свой кабинет и попросил, чтобы его никто не беспокоил, так как занят очень важным делом. На самом же деле он с мрачным видом сидел в кресле и думал только о том, что всё, на что было потрачено столько сил и средств было всего лишь глупой детской выходкой — мол я уйду из дома и вам всем будет без меня плохо. Правда, вместе с тем он прекрасно понимал, что если бы речь действительно шла о родном доме и о семье обиженного на что-то мальчика, то его давно бы уже спохватились и стали искать. На Земле же предпочли поступить иначе. Там не только вышвырнули на помойку и сожгли все его вещи из комнаты, но и сам дом снесли и даже вырубили сад, чтобы всё перестроить таким образом, чтобы о маленьком беглеце уже ничто не напоминало. Печально, но от этого тоже никуда не уйдёшь и от того Максиму становилось ещё тяжелее.

Он сидел в просторном, красиво обставленном кабинете с рабочим письменным столом-пультом одетый в свой повседневный строгий светло-серый, по случаю весны, костюм и, сложив на груди руки, то и дело тягостно вздыхал. За окном буйствовала весна. В этом году она была в Москве ранняя и очень тёплая после довольно прохладной, на целых две недели даже выпал снег, зимы. В Кремль он давно уже был не ходок. Там президент Славии если когда и бывал, то только по случаю прибытия высоких гостей. Карта славийской Москвы всё же отличалась от Москвы земной. Её улицы были шире, а дома стояли с довольно большими разрывами друг от друга, чтобы их можно было обойти и хорошенько рассмотреть. Москва очень пострадала от варварства нуворишей, но её всё же удалось восстановить в облике начала семидесятых годов прошлого века и куда более ранних времён в пределах Садового кольца и примыкающих к нему старых районов. В городе, увы, было очень много исторически точных новоделов, но все они были построены так искусно, что передавали аромат разных эпох.

Далеко не все старые дома были превращены в музеи. В большинстве были устроены самые различные заведения науки, культуры, искусства, а также просто рестораны, кафе и старинные трактиры. Зайти можно было куда угодно только для того, чтобы посидеть в тишине за старинным письменным столом и поработать. Вот и для президента Славии между возрождённой в своём прежнем облике Варваркой и Москворецкой набережной, где в настоящей Москве на почти вдвое меньшем по размеру участке стояла когда-то гостиница «Россия», был построен уютный трёх этажный особняк в стиле модерн, а вокруг него разбит Президентский сад. Весь верхний этаж представлял из себя просторный, четырёхсветный кабинет, в раскрытое настежь окно которого заглядывала роскошная, махровая китайская сирень, вымахавшая высотой больше пятнадцати метров. На Славии земные деревья почему-то стремились побить все рекорды роста. Наверное ещё и потому, что их выращивали с введением карингфорса. Через окно напротив Максиму был хорошо виден огромный Президентский дуб, привезённый с Земли.