Паладины звездной империи. Ч. 1 - Оковы для медведя

Посмотрев на своё целительное дерево, он хотел было послать всё к чёрту, пойти к любимому дереву, раздеться до трусов и, забравшись повыше, прижаться к нему. Нет, нельзя, это будет слишком заметно, ведь зелень дубы была ещё слишком молодой и его обязательно кто-нибудь заметит, но в ответ на это он подумал: — «Ну, и какого дьявола я стесняюсь? Мне что, запрещено отдать моему дереву все свои тяжкие мысли и набраться от него сил?» Тут снизу в кабинет влетел рассерженный, нет, не то слово, разъярённый, так будет куда точнее, Коля Младший, стремглав метнулся к президенту Славии и, больно ухватив его за ухо, сердито зашипел:

— Ты чего киснешь, зараза? Чкалов, я тебе сейчас точно пятак начищу. Засел тут, понимаешь, как Меньшиков в Берёзове и весь свет ему не мил. Знаю я, о чём ты думаешь, поэтому вставай и двигай за мной к балкону. Я тебе сейчас стану мозги проветривать.

— Колька, змей, пусти! — зашипел в ответ уже Максим, стараясь не переходить на крик — Отпусти, гад, больно. Ухо оторвёшь.

Подчинившись не на шутку разозлившемуся роботу, он вышел на балкон, с которого открывался прекрасный вид на Москва-реку. За мраморной балюстрадой, вплотную к балкону парил в воздухе маленький, но жутко быстрый одноместный флайер «Муха». Президент Первенцев перебрался с балкона в него, робот влетел в флайер вслед за ним и буквально влип в портприз, заменив собой штурвал, к которому он по-прежнему не подпускал своего подопечного. Серебристый колпак опустился и Коля Младший сердито сказал:

— Макс, ты можешь вешать лапшу на уши кому угодно, но только не мне. Извини, старина, но даже Машка не знает тебя лучше меня. Вся твоя жизнь ещё с того момента, когда тебя только собирались задач, отражена в моей памяти чуть ли не посекундно. Поэтому я прекрасно знаю, о чём ты думаешь, а теперь заткнись, смотри вперёд и слушай, что я тебе буду говорить, Гроссмейстер Чкалов…

— Да я вообще молчу! — завопил Максим, видя, что флайер стремительно взлетел вверх и его крика никто не услышит.

Оставляя после себя огненный след, флайер высшего класса защиты, даром, что «Муха», помчался по небосклону. Через пять минут он уже летел на высоте ста пятидесяти километров над Любовью и робот сердитым голосом выговаривал президенту Славии:

— Смотри вниз, старина. Ты видишь там самые большие космические верфи Маураны, которые построены в столь короткие сроки, что очень многие её народы до сих пор не могут в это поверить. Они уже опоясали нашу Любочку по экватору и теперь выбросили побеги-цеха во все стороны. Хотя Славия и расположена у чёрта на куличках ах за Богатырской Засекой, они привлекают к себе взоры всех обитателей Маураны. Ещё бы, ведь все они знают, что только Славия с её космическими корабелами способна дать им самые надёжные космические корабли. А то, что они по сути строят их тут сами, это всё фигня! Без славийских конструкторов, инженеров и роботов-сборщиков они бы ни хрена не смогли ни модернизировать, ни построить. А теперь полетели к Любочкиному Ожерелью. Оно ещё не сомкнулось на её шейке полностью, Макс, но и этот день не за горами. Впрочем, ты и сам знаешь, что внутри этих огромных искусственных астероидов космические нанометаллурги-химики изготавливают наноматериалы для производства максимеров. Полюбуйся, какая вереница грузовиков выстроилась в очередь к каждому и славийских здесь только процентов десять. Все остальные волокут к ним давальческое сырьё…

Пролетев вдоль всех сорока семи астероидов, каждый из которых имел в поперечнике полтора десятка километров, а в длину все сорок, Коля Маленький полетел по высокой орбите над Славией, сердитым голосом продолжая свой рассказ:

— Смотри вниз, Макс. Там ты видишь огни многих тысяч городов, построенных уже не только на всех континентах, но и множестве островов. И везде живут люди, которые счастливы только от того, что у них есть возможность вести научные исследования и воплощать в жизнь свои самые смелые идеи и проекты. Им есть кого любить и некого ненавидеть по той причине, что некому завидовать ибо чего не пожелал бы каждый из них, он смог бы это создать своим трудом не за долгие годы, а за считанные дни. И представь себе, никто из них, по большому счёту, даже и не думает жалеть о том, что они покинули какую-то там Землю с живущей на ней стаей злобных, завистливых, ленивых и жадных обезьян. Здесь они могут не думать о них, Макс. Здесь они живут совсем иными интересами. Так, а теперь плавно спускаемся, я хочу показать тебе одного замечательного парня, старина. Сейчас в Нью-Йорке семь часов вечера и он, как всегда по средам, плывёт на своей прогулочной яхте с очередной группой туристов к острову Элис, чтобы показать им, как он говорит, самый главный символ Славии — статую Свободы. Что же, тут я с ним, пожалуй, полностью согласен. — «Муха», коротко свернув метеором на небосклоне, плавно снизилась и вскоре полетела над рекой Гудзон, благо, что на той части континента Россия, где была отведена территория для Новой Америки, нашлась подходящая река — Этого парня ты должен помнить, тебе докладывал о нём Мексиканец. Когда-то он был одним из главных главарей нью-йоркской мафии, а сейчас стал учёным и бизнесменом, строит космояхты на Любови. Макс, представь себе, но он и в мыслях не держит вернуться на Землю. Он нашел здесь то, о чём всегда мечтал, этот старый мафиози — выгодный семейный бизнес и полную независимость от государства. Он даже налогов не платит потому, что его яхтами торгуют когашимы. Перебравшись сюда, Серджио не стал терять времени и сразу пошел на форсированный пси-стартинг без какой-либо предварительной подготовки, ведь он уже сам стал до этого телепатом из-за карингфорса. Поэтому вот уже полтора года космояхты от Серджио Кобрезе считаются верхом технического совершенства и роскоши. А всё почему? Да только потому, что весь его мафиозный клан прошел через пси-стартинг в тот же день, после чего им хватило всего полугода, чтобы разобраться в малом космическом кораблестроении столь досконально, что когашимы, увидев его космояхты, сразу же заявили, что они являются предметами искусства и должны продаваться на их аукционах. И их покупают там точно так же, как наши платиновые деревца и алмазы.

— Ну, и что ты хочешь мне этим сказать? — буркнул Максим.

— А то, Макс, что ты дурак и уши у тебя холодные, — огрызнулся вредный робот, — пойми ты, дурья твоя башка, русский народ никогда, понимаешь ты это, никогда не был собственностью этих ненасытных обезьян. Он всегда, чуть ли не с момента своего формирования принадлежал всей Мауране, но не как слуга, а как нечто куда большее и величественное, как путеводная звезда. Поэтому, Макс, русский исход был предопределён, как было предопределено и то, что вслед за русскими людьми Землю покинут многие другие народы, чтобы стать вместе сними славийцами и при этом остаться самими собой. Сейчас я стану показывать тебе одну за одной все столицы, парень, даже самые маленькие и ты увидишь, какие они все разные. Чтобы полюбоваться на это разнообразия, очень многие мауранцы согласны по две, три недели кряду лежать в термосе на ледарийском крыле. Поверь, их влечёт сюда вовсе не возможность получить каринг и экс вне очереди, а то, что они целый год смогут путешествовать по Славии, но я не слышал ещё, чтобы хоть один турист отправился на Землю. Ну, и кто всё это сделал? Ты, Макс, стал отцом славийского чуда и ты открыл в Мауране новую эру. Пойми, хотя я лишь робот, искин, разумная железяка, способная соображать быстрее любого человека, но когда я вспоминаю историю России, то понимаю, что по другому быть не могло. Это судьба, Макс, твоя, профессора Орлова и всего русского народа. А поскольку твоя судьбы ещё и быть в ответе за всё, то ты не должен, не имеешь права, сомневаться в свой правоте. Пойми, в отличие от огромного числа других людей, как раз ты находишься на своём месте.

Глава одиннадцатая Новая угроза

— Гейн, подъём! — громко закричал над ухом Гейнуора Джулай Энсон — Вставай, дружище, нас ждёт сегодня большой кросс.

Президент Ардии сначала вскочил с кровати на ноги, и только после этого открыл глаза и недовольно поморщился:

— Джулай, тебя за такие вопли мало сжечь живьём в плазменной турбопечи. Тебя нужно предать какой-то другой, особо мучительной казни, — президент Земли, уже одетый в камуфляжную майку, штаны и массивные бутсы, расхохотался и вышел из спальной своего высокопоставленного напарника, а тот проворчал ему в спину, — хотя я не представляю себе, что может быть мучительнее вот уже тридцати месяцев сплошной череды тренировок на этой кошмарной планете.

Землянин крикнул ему из комнаты, служившей им обоим на борту космобота одновременно гостиной, столовой и камбузом:

— Иди умывайся, завтракаем и отправляемся на дистанцию. Она сегодня будет довольно длинной и ты должен пробежать её в хорошем темпе, чтобы выжать из себя всю лишнюю воду.

— Джулай, мне уже до смерти надоел этот лютый холод. — возмущённо сказал ардиец — Может быть переберёмся поближе к экватору? Впрочем, там не лучше. Как же мне это всё надоело. Я просто физически ощущаю, что превращаюсь на Хоунаре в самого настоящего дикаря. Хотя там тоже не лучше. Как же мне хочется уничтожить эту планету, куда ты меня загнал.

Продолжая бурчать что-то себе под нос, Гейнуор вошел в душ, включил горячую воду, а минуты через две чуть ли не ледяную, чтобы не давать себе расслабляться и поскорее полностью проснуться. После душа о постоял несколько минут под феном, вышел, быстро оделся точно так же, как и его напарник по самому маленькому тренировочному лагерю, в котором их было всего двое, если не считать дюжины инструкторов, трёх десятков медиков, целой роты обслуживающего персонала и батальона телохранителей. Когда он вышел из спальной, завтрак уже стоял на столе. Джулай Энсон сел за стол и ухмыльнулся:

— Ничего, Гейн, всё это делается только ради повышения твоих же шансов на успех. Мне тоже здесь изрядно надоело, но я же терплю. Так что потерпи и ты. Только тогда Господь воздаст тебе за столь явное усердие и терпение. Во всяком случая я на это надеюсь. Сегодня я встал пораньше и потому уже успел переговорить с вашими коновалами. Они говорят, что твоё физическое состояние уже вплотную подошло к пику максимальной восприимчивости. Поэтому недалёк тот день, когда жесткий пси-стартинг принесёт свои плоды.

Гейнуор пододвинул к себе тарелку отварным мясом, брезгливо посмотрел на него и недовольно проворчал:

— Опять мясо приготовленное на пару и к тому же без малейшей крупинки специй. Джулай, тебе не надоела твоя болтовня о Боге? Когда ты наконец поймёшь, что это всё предрассудки юных народов?

— Ты в этому уверен, Гейн? — насмешливо спросил землянин, которому также подали на завтрак отварное мясо — Нет, мой друг, в этом мире далеко не всё так просто устроено, как решили вы, ардийцы. Вы пошли против природы, а для меня это одно из проявление божественной воли, и Господь немедленно дал вам понять, что вы не тем занялись. Посмотри на себя, кем ты был всего тридцать месяцев назад и кем стал сейчас. Когда-то первый же день тренировок тебя чуть не убил, а ведь тогда в твоём теле находилась целая прорва имплантантов. Меня он тоже чуть не угробил, этот злосчастный первый день на Хоунаре, но я восстановился уже через час и был готов пойти по бабам, а тебя пришлось поднимать утром чуть ли не подъёмным краном. Зато сейчас ты стал совсем другим человеком.