Паладины. Под лучом Света

– Ага, и посадят в одиночную камеру. Давай ты хотел дождаться освобождения? Освободится этот товарищ, вот потом с ним и потолкуешь.

– А что насчёт ограбления?

– Оно не потребуется. Босс говорит, что будет другое задание.

Вот и всё, что я узнал. Никакой связи. Сидел в расстроенных чувствах остаток дня. Жуть! А вот мне теперь нужно немного подебоширить, дабы забрали отсюда. Нашёл самого здорового мужика и нарвался на неприятности. Будут бить… ногами. Ведь сам напросился.

Себя любимого в обиду не дал, а потому уложил здоровяка на лопатки. Что-то как-то охрана не торопится нас разнимать. Плохо ребятки работаем, плохо! Меня повязали и повели. Для вида пытался лягнуть охранника, за что реально получил дубинкой по животу. Ой, больно!

– М-да, а тип-то опасный! – оценил Лёлек.

Сидел сейчас я у Ивана Васильевича. Тот старался сдерживать смех. Хм, это от чего?

– Посмотрись! – сказал он, дав мне зеркало.

О, да у меня скула цветёт! Сестра же меня домой не пустит!

– Ладно, рассказывай.

Рассказал. Только не густо у меня.

– Тут-то я с тобой согласен.

– А потому я должен вернуться к ним. Не знаю, кто такая Кауру, но прикурить нам сегодня даст!

– Это мы ещё посмотрим, – заулыбался начальник.

– На этих троих есть эта татуировка, – я нарисовал на бумаге знак.

Рогов долго изучал моё творение, но в итоге, покачал головой. Не знает такого знака. Как бы я не хотел, но придётся залезть в эти дебри. А в этом мне поможет товарищ Долгов! А то повесничает тут! Я ему хоть и сказал, что пойдёт со мной, но эта зараза может сослаться на плотный график работы, а сам валяться на диване и таращиться в телевизор.

Я вернулся в камеру. Меня изучали, даже что-то пытались сказать. Отвечал, но невпопад.

– Тебе жить надоело? – спросил меня Лёлек.

– У меня случился нервный срыв! – прошамкал я, садясь на койку.

– Ни фига себе нервный срыв! – удивился Алекс. – Этого здоровенного мужика ты завалил почти сразу же! Если судить по этому, то у тебя они случаются часто.

– А вы знаете, что мне приходится выслушивать? «Это мы не хотим! Того тоже! И вообще, шёл бы ты отсюда!» Надоедает! А как выпишешь всем и помногу, так на душе сразу хорошо и спокойно.

От меня отстали, а потому я лёг на кровать и смотрел в потолок. Благо камера большая и могла себе позволить разместить четыре койки.

А вот ближе к ночи, я стал слышать странные звуки и шорохи. Кто-то за стеной ругался… некультурно. Строил такие небоскрёбы, что даже я рот открыл. Это ж кто так умеет? Стена вынесена. Меня слегка завалило. Вошла девушка. Шатенка с голубыми глазами. На ней была серая кофта с длинным рукавом, которые были закатаны, зауженные штаны. Небольшой каблучок весело отстукивал по камню. На её шее болтались иссиня-чёрные крылья, а в руке держала жезл. Знать, рука у этой дамы тяжёлая.

– Чего так долго? – возмутился Тимофей.

– Надо было в одно место заскочить, – отмахнулась девушка. – Чего встали? На выход!

– Слушайте, а может, и нашего сокамерника возьмём?

– А где он?

– Хе! – фыркнул Тимофей. – Под завалом. Аж на душе полегчало!

– На выход давайте! Я посмотрю на вашего сокамерника.

– Ты… другой! – сказала она, как только я выбрался из-под завала. – Паладин!

– А ты – тёмная воительница.

Я почувствовал тепло от жезла. Жезл девушки светился. Она не спешила хвататься за него и я тоже.

– Новенький?

– Может быть, – уклончиво ответил я. – А тебе-то, что?

Кауру хмыкнула. Что-то я не понимаю. Паладины сказали, что воины будут стараться нас уничтожить, а эта милая особа ведёт себя спокойно. Нет, нельзя терять бдительности!

– Значит, ты новый паладин. Те двое были мертвы, когда их нашли Михаил и Матвей.

– Это оные ребята, которые за ними гнались?

– Да. Где ещё один? А ладно! Можешь не говорить. Всё равно мы ещё не раз будем пересекаться. Что ж, раз всё так повернулось, то вам стоит больше времени уделять практике, а то не проживёте и месяца.

– С чего это ты такая заботливая? – подозрительно спросил я.

– Я хочу сражаться с опытными и хитрыми паладинами. Увидимся!

Она исчезла так же внезапно, как и появилась.

* * *

Как я и сказал. Никого поймать не получилось. Зияющую дыру заделали быстро, а меня отпустили домой на три дня. Мне просто необходим отдых, как они решили.

– Ты где был? – первым делом спросила Настасья.

– Не поверишь, – хмыкнул я. – Работал. Вроде тебе должны были позвонить. Как твои дела?

– Звонили. Хорошо. В школе на меня все пальцем тыкают, мол, ведьма! Синяков, ссадин было полно, а на следующий день их нет. Вообще всё равно, что они там думают. Я ужин приготовила.

Похвалив сестру, я отправился принимать душ, а то после этой тюрьмы грязный как чушка. Сев ужинать, я сказал сестре, чтобы вела себя в школе хорошо. Хочу, чтобы она доучилась. Не стал я читать ей нотацию.

– Свят, я тут хотела спросить… Завтра выступает группа «Синяя роза», можно пойти? Заночую у Ленки. Она рядом с концертным залом живёт.

Дал добро, но напомнил, чтобы отзванивалась. На кухне чуть погром не случился. Настасья была рада. Только я закончил мыть посуду и вышел в коридор, как получил подушкой по груди. Сестра показала язык и скрылась в комнате.

Около часа было потрачено на игру, а потом я упал на койку и вырубился.

Сегодня суббота. Где-то полдвенадцатого. Это хорошо. Настасья уже оделась, готовясь выйти. Проводив её, я прибрался немного в квартире, сменил в ванной лампочку.

К вечеру пришёл Вадим. Только я хотел вякнуть по этому поводу, как друг выдал:

– А ты думал, я не знаю, что ты этим вечером дома, да ещё и один? Знаю!

– И откуда же? – спросил я, впуская друга.

– Сегодня группа «Синяя роза» даёт концерт, а Настасья тебя вытрясет, чтобы ты отпустил на концерт. И знаю, что отпустишь. Вот!

– Да? А я думал, что у тебя телепатические способности открылись!

– Не, не хочу! – скривился Долгов.

– И почему же?

– А что в этом хорошего? Идёшь такой по улице, а в твоей голове куча чужих мыслей. Да от этого голова опухнет! Рак головного мозга обеспечен! Так, ладно! Чего ты там или кого проверить хотел?