Память (Братья)

– Пойдемте-ка знакомиться, Ляна, с хозяйкой «поместья», – Соколов слегка отодвинул того в сторону.

– Без тебя обойдемся, – не дал увести от него любимую женщину Леон, – Иди, друга встречай.

Соколов нехотя выпустил из цепких пальцев локоток красавицы цыганки и повернулся к Березину.

– Доктор у нас, как всегда один. Хоть бы медсестричку какую для компании прихватил, – протянул Соколов разочарованно.

Березин просто махнул рукой, направляясь сразу к дому. Опережая его, к крыльцу уж подбегал Никита.

– Мам, я приехал, – Никита легко подхватил Галину и закружил.

– Спусти мать на землю, верзила, – Маринка ощутимо стукнула брата по спине, – Иди сюда. Познакомься – мамин друг Егор Иванович. И мой спаситель.

Никита без улыбки посмотрел на Беркутова. Молча пожал протянутую руку. «Вот это в чьих тапках я кайфовал у них в гостях», – вспомнил Егор о своем первом визите к Головановым, – «Да, сынок мне достался в старости! Большой такой сынок!»

Галина с насмешкой смотрела на Беркутова. «Что, не ожидал? Да, ножка у нас сорок четвертого размера. Да и росточком Бог не обидел» – с гордостью подумала она о сыне. Ей до сих пор ничего не было известно, что там произошло в Италии. Конечно, ничего серьезного, она была уверена. С ее сыном и не могло ничего случиться, это точно. Это было бы уже слишком. И раненый Беркутов, и беда Маришки, да и еще и он. Но сердце как – то неуспокоенно ныло. «Ладно, потом разговоры. Все равно все расскажут», – решила она.

– О, елки, Эйтель! Ты что, в год по десятку кило наращиваешь? – то ли возмутился, то ли восхитился Соколов, глядя, как покачнулся микроавтобус, когда из него вылезал его друг.

– Макс, действительно, ты уж как – то уж слишком раздобрел! – подошедшая встречать гостей Лялька похлопала его по животу.

– Это я виновата, – только сейчас все разглядели за массивной фигурой Макса миниатюрную рыжеволосую женщину.

– Это – моя Эльза, – Эйтель повернулся, снял жену со ступеньки автобуса, поставил около себя на землю, нагнулся и поцеловал жену в макушку.

– Ну, ты сатрап! Сам, как боров, а в жене чуть душа держится? Уходи от него, Эльза. Поживи с нами. Откормим, пригреем, – Соколов уже обнял жену Макса за плечи и повел в сторону от компании.

– Эй, эй, павлин надутый! Жену верни, – Эйтель даже не двинулся с места.

Вдруг Беркутов, до этого с улыбкой наблюдавший за всеми, издал какой – то воинствующий крик и рванулся к ГАЗели. Подхватив незнакомую женщину, стоящую на нижней ступеньке, за талию, он опустил ее на землю.

– А это обещанный сюрприз, – Эйтель явно был доволен произведенным эффектом.

– Моя сестра Светлана, – Егор за руку подвел ее к Галине. Галина мягко пожала протянутую Светланой руку. Да, теперь она понимала Егора, который просто светился, рассказывая о сестре. От этой женщины исходило такое мощное обаяние, что отходить от нее не хотелось. Галина поймала себя на мысли, что ничего так сейчас так не хочет, как поговорить со Светланой. Она уже догадалась, что Макс и Светлана могли познакомиться только в одном случае, разыскивая ее, Галининого сына. И именно от нее, а не от Макса, она хотела услышать, как это произошло.

– Нам с Максом многое нужно вам рассказать, Галя. Конечно, если Никита не возражает.

Никита отвел глаза в сторону. Ох, как он боялся этого дня! Когда летел в самолете, Макс и Светлана Ивановна устроили ему форменный разгоняй. И все из – за того, что он попросил их не рассказывать матери и Маринке о его приключениях. Все было позади, он неделю отлеживался в клинике в Германии, и только после того, как жена Макса Эльза решила, что его можно показывать родным, они взяли билеты на самолет.

– Ник, что ты там еще натворил? – Маринка угрожающе насупилась, глядя на брата.

– Не все ж тебе попадать в истории! – огрызнулся он. И тут глазами он встретился с матерью. В ее глазах была такая тоска и безысходность, что он по – настоящему испугался.

– Галя, очнись! Уже все позади. Не знаю, что там произошло, но он жив и вполне здоров, посмотри. Галя! – Беркутов осторожно тряс застывшую в ожидании плохих новостей Галину, за плечи.

– Мам, со мной все в порядке, поверь, – Никита робко обнял мать.

– Так! Быстренько пошли туда, – скомандовала, как всегда не растерявшаяся Лялька, показывая на старый дуб.

Все молча потянулись за ней. Каждый понимал, что Галине просто необходимо именно сейчас услышать от сына, в чем тот виноват. Именно сейчас, а не позже, во время того, как буду жевать шашлыки и пить вино. И простить. Или не простить. Отбросить этот последний удар, как прошлое. Забыть с того мгновения обо всем, что дрянного было в жизни и начать все сначала. С Беркутовым, Маринкой и Ником. Любимым Ником, который тоже, похоже, подвел мать.

– Эй, вы чего такие смурные? – Лялькина дочь Марго недоуменно смотрела на толпу родственников. Они с Дашей уже перемыли овощи, нарезали свежего салата и кинзы, разложили по тарелкам сыры и копчености. Все выглядело так аппетитно, что Борин и муж Марго Григорий, уже давно нарезали круги вокруг стола, сглатывая слюну, вместо того, чтобы выполнять порученное дело: нанизывать мясо на шампуры. А тут, похоже, долгожданный обед отодвигался на неопределенное время.

– Рассказывайте, – Галина первой села на длинную лавку.

– Начну я, – Макс сел напротив Галины, – После твоего звонка, Лялька, мы тут же связались с лагерем, где работал твой сын. Не знаю, что меня насторожило, то ли голос трещавшего без остановки итальянца, то ли мой собственный внутренний голос, но я не поверил ни одному его слову. Говорил он слишком быстро, но я уловил одно: нет мальчишек на территории лагеря. Он что – то там лепетал, но я уже решил, что мы тотчас же туда едем. Эльза преложила сразу подключить полицию, но я подумал, что это лишнее. Пока мы не знали, что там произошло. Оказывается, почти в это же время туда звонила и Светлана.

– Меня тоже насторожило то, что никто не хочет говорить ничего внятного. И еще. Он, вроде как начальник лагеря, чего – то явно боялся. Я тоже решила туда поехать. Там, у ворот лагеря мы с Максом и встретились.

– Мы не сразу поняли, что ищем одного и того же парня. Только тогда, когда нас все же пустили на территорию, провели в палатку к начальству, выяснилось, что мы потеряли именно Никиту Голованова, – Макс строго посмотрел на Галининого сына.

– И только после того, как мы пригрозили, что вернемся сюда с полицией, нам рассказали правду.