Память льда
Шрифт:
Стоявший около Парана низенький толстый человек вытащил из кармана платок и утер лоб. — Ну, что до этого… не вполне, неохотно признает Крюпп. Увы, дела осложнились…
— Дом Азата взял Джагутского Тирана, — объяснил Крул. — Как я понимаю, план малазан состоял в том, чтобы вынудить Аноманжера Рейка к конфронтации, способной его если не уничтожить, то ослабить. Но вышло так, что Раэст не встретился с Лордом Отродья Луны лицом к лицу…
— Не вижу в этом ничего существенного, — отрезала Серебряная Лиса. — Если Лишенный Клана нарушил свой обет, он ответит за это передо
— Как я понял, — сказал Даджек, — вы намекаете, что Т'лан Имассы должны быть отделены от всех остальных — как и все то, что они сделают или не сделают. Вы настаиваете на разделении; но, как ветеран малазанских военных компаний, скажу вам, что это в корне неверно.
Возможно, Т'лан Имассы Логроса действительно… в замешательстве. Если так, нужно избавиться от двойственности. Конечно, если вы не желаете опровергнуть привычные мне авторитеты.
Все промолчали. Потом Серебряная Лиса кивнула: — Ну хорошо. Вам уже сообщена позиция Т'лан Имассов. Мы возьмем Тирана — Джагута. Кто-либо желает оспорить наше право?
— Судя по скрытой угрозе в твоем тоне, женщина, — бросил Бруд, — ты заняла позицию вздорного упрямства. Лично я не желаю ссориться из-за кусков Провидца. — Он повернулся к Даджеку. — Верховный Кулак? — Однорукий скривился, потом покачал головой. Внимание Итковиана, по причине, которую он не мог себе объяснить, привлек толстый, скользкий дарудж. Его липкие, полные губы изогнулись в доброжелательной улыбке.
Здесь собрались воистину потрясающие силы. Почему же я думаю, что самый их эпицентр — в этом странном человечке? Он выдерживает даже взгляд К'рула, словно это давний товарищ смотрит на… кого-то выдающегося? Одаренного ребенка, чьи таланты превзошли способности учителя. Но в этом взгляде нет ревности, даже гордости — все это всегда намекает на чувство собственника. Нет, это переживание гораздо тоньше и сложнее…
— Нам еще осталось обсудить вопросы снабжения, — сказал Бруд. Верховная Жрица все еще опиралась на него. Он с удивительной нежностью провел ее к креслу и о чем-то заговорил вполголоса. Она кивала, отвечая.
— Баргасты, — сказал Кафал, — уже приготовились. Такое количество мы сможем обслужить.
— А цена? — спросил Даджек.
Юный воин усмехнулся: — Вы найдете ее вкусной… более или менее.
Серебряная Лиса пошла прочь, словно уже высказала все, что намеревалась, и потеряла интерес к обсуждаемым прозаичным вещам.
Итковиан заметил, что капитан Паран, его темный спутник и Вискиджек тоже отбыли. Грантл, казалось, задремал в кресле, за что удостоился явного презрения сидящей напротив Стонни. Раф'Худ и Раф'Темный Трон скучали в своих креслах, их маски приобрели угрюмое выражение — заставив Итковиана гадать, насколько же жрецы контролируют эти лакированные, снабженные шарнирами личины.
Новая Надежный Щит сидела, не двигаясь, ее устремленный на Итковиана взор выражал явную печаль.
И… жалость.
Я их отвлекаю. Ну ладно. Он отошел, повернулся и начал пробираться к краю навеса.
Он удивился, увидев, что там его поджидают Паран, Вискиджек и тот темнокожий. К ним присоединилась высокая, воинственного вида женщина
с кожей цвета полуночи; она изучала Итковиана необычайными миндалевидными глазами цвета выгоревшей травы.Встретив ее взор, Итковиан едва не покачнулся. Фенеровы клыки, какая грусть — вечность потерь… пустое существование…
Она прервала контакт. Ее лицо приобрело удивленное и тревожное выражение.
Не для меня. Не для моих объятий. Не это. Некоторые раны нельзя исцелить, некоторые воспоминания нельзя пробуждать. Не проливайте свет в эту тьму, сир. Слишком много… Потом он понял и другое. Фенер ушел, и с богом исчезла и его защита. Итковиан был раним, как никогда раньше. Уязвим для боли и горя этого мира.
— Итковиан, мы надеялись, — сказал Паран, — что вы придете. Это мой командир Вискиджек. И Быстрый Бен из Сжигателей мостов. А Тисте Анди — Корлат, помощница Аномандера Рейка. Мы рады вашей компании, Итковиан. Присоединитесь к нам?
— Меня очень беспокоит фляга гредфалланского эля, оставленная в моей палатке, — сказал Вискиджек. — Обет… — Приятно быть вами приглашенным, сиры. Принимаю. Спасибо. Госпожа, — обратился он к Корлат, — мои глубочайшие извинения.
— Это мне надо извиняться, — ответила та. — Я была неосторожна, безответственно забыв о том, кто вы.
Трое малазан с интересом смотрели на беседующих, но никто не вмешался и не задал вопроса.
— Позвольте мне, — наконец сказал Вискиджек, направляясь вниз по склону к лагерю Войска.
Сжигатель Мостов Быстрый Бен пошел рядом с Итковианом. — Ну, кажется, Серебряная Лиса всех нас сегодня удивила.
— Я не знал ее, сир, и не могу делать заключений о ее действиях.
— Вы ничего не почувствовали?
— Я так не сказал.
Блеснула белозубая улыбка: — Точно, не сказали.
— Она совершила ужасную ошибку, сир, но ведь на ее плечи ничто не давит.
Резкий вздох вырвался сквозь стиснутые зубы Бена: — Ничто? Вы уверены? Дыханье Худа, это нехорошо. Совсем нехорошо.
— Ночная Стужа, — сказал сзади Паран.
Быстрый Бен метнул на него взгляд: — Вы уверены?
— Знаю, колдун. Дела обстоят еще хуже — Ночная Стужа была — есть — нечто гораздо большее, чем мы полагали. Не просто Верховная Колдунья Империи. Она вся острые грани — ее любовник Беллурдан служил противовесом, но я ничего не чувствую от Теломена.
— А Порван-Парус?
— В тени. Наблюдает, но, похоже, без особого интереса.
— Темой беседы была женщина по имени Серебряная Лиса, — вмешался Итковиан, — но вы назвали еще три имени.
— Простите. Все возрожденные в Лисе. Это долгая история.
Он кивнул: — Все силком принуждены жить друг с другом, невзирая на различие натур.
— Да, — вздохнул Паран. — Неудивительно, что произошла война воль…
— Внутри нее нет войны, — сказал Итковиан.
— Что?
— Они идут в согласии, сир. Внутри она спокойна.
Они уже спустились к подножию и подошли к малазанскому лагерю. Вискиджек и Корлат шли вместе, в полудюжине шагов впереди.
— Ну, это, — сказал Быстрый Бен, — самое удивительное откровение сегодняшнего дня.