Память Света/Память огня (др. перевод)

Певара закрыла рот. Вероятно, он прав. Разговор об Отрёкшихся взволновал Андрола. Она яснее, чем прежде, ощутила его мысли.

Эти узы были неестественными. От них нужно избавиться. После того как это будет сделано, она будет не прочь связать его обычными узами Стража.

— Певара, я не стану брать на себя ответственность за случившееся, — произнёс Андрол, вновь выглядывая в окно. — Ты связала меня первая.

— После того, как ты воспользовался моим доверием, когда я предложила тебе создать круг.

— Я ничем тебе не навредил. А чего ты ожидала? Разве смысл круга не в том, чтобы объединить наши силы?

— Бессмысленный спор.

— Ты так говоришь, потому что проспоришь. — Он сказал это спокойно и внутренне оставался спокоен. Певара начала понимать, что Андрола тяжело вывести из себя.

— Я говорю так потому, что это правда. Разве ты не согласен?

Она почувствовала, что это его развеселило. Он заметил, как она перехватила контроль над ходом беседы. А за занавесом веселья… он действительно был впечатлён. Андрол думал, что ему следует научиться тому же.

Скрипнула, открывшись, внутренняя дверь, и в проём заглянула Лейш, седая, пухленькая и миловидная женщина. Довольно странная пара для угрюмого Аша’мана Канлера, за которым она была замужем. Женщина кивнула Певаре, давая знать, что прошло полчаса, и снова прикрыла дверь. По имеющимся у Певары сведениям, Канлер связал женщину узами, превратив её… в кого? В женщину-Стража?

Всё у этих мужчин шиворот-навыворот. Некий смысл в том, чтобы связывать супругов узами, Певара всё же могла найти — хотя бы ради того, чтобы каждый из них знал, где находится другой, но такое заурядное использование уз казалось ей неправильным. Узы предназначены для Айз Седай и их Стражей, а вовсе не для супругов.

Андрол оглянулся на неё, вероятно пытаясь понять, о чём она думает; всё-таки мысли её были довольно путаными, и ему было трудно в них разобраться. Что за странный человек этот Андрол Генхальд. Как ему удаётся совмещать, словно тугое переплетение двух нитей, столько уверенности и неуверенности в себе? Он делает то, что от него требуется, и постоянно беспокоится, что он вовсе не тот, кому бы следовало этим заниматься.

— Я и сам себя порой не понимаю, — произнёс он.

А ещё он совершенно несносен. Как у него стало так хорошо получаться понимать, о чём она думает? Ей до сих пор приходилось выуживать его мысли, чтобы разобраться в них.

— Можешь ещё раз об этом подумать? — попросил он. — Я не до конца уловил смысл.

— Идиот, — пробормотала Певара.

Андрол улыбнулся и вновь выглянул в окно.

— Ещё рано, — сказала она.

— Уверена?

— Да. И если постоянно будешь высовываться, то, когда он в самом деле появится, обязательно его спугнёшь.

Андрол покорно пригнулся.

— А ещё, — продолжила Певара, — когда он явится, действовать буду я.

— Нам следует соединиться в круг.

— Нет. — Она не отдастся снова на его милость. Особенно после того, что случилось в прошлый раз. Она поёжилась, чем привлекла взгляд Андрола.

— Есть несколько отличных аргументов против соединения, — произнесла она. — Я не хочу тебя обижать, Андрол, но твои способности не так хороши, чтобы в круге был смысл. Пусть лучше нас будет двое. Просто прими это как данность. Что бы ты предпочёл иметь на поле боя? Одного солдата? Или двух, один из которых лишь чуть искуснее другого, чтобы их можно было посылать на разные задания с разными поручениями?

Он задумался и вздохнул.

— Ну ладно, уговорила. На этот раз ты говоришь разумные вещи.

— Я всегда говорю разумные вещи, — парировала она, поднимаясь на ноги. — Пора. Будь наготове.

Они встали по обе стороны от двери, ведущей в переулок. Её намеренно оставили чуть приоткрытой. Крепкий замок снаружи остался висеть незапертым, словно кто-то забыл его закрыть.

Они ждали молча, и Певара начала беспокоиться, что неверно рассчитала время. Андрол здорово посмеётся над ней, и…

Дверь распахнулась. Добсер заглянул внутрь, привлечённый как бы случайно обронённой фразой Эвина, что он стянул со склада бутылку, заметив, что Лейш забыла запереть дверь. По словам Андрола, Добсер был отъявленным пьяницей, и за это пристрастие к вину Таим неоднократно избивал его до бесчувствия.

Певара уловила чувства Андрола по отношению к вошедшему. Печаль. Глубокая, давящая печаль. В глазах Добсера притаилась тьма.

Она молниеносно нанесла удар, связывая ничего не подозревающего мужчину потоками Воздуха и отгородив его щитом от Источника. Андрол поднял дубинку, но та не понадобилась. Добсер с выпученными от удивления глазами висел в воздухе. Заложив руки за спину, Певара критично его оглядела с ног до головы.

— Ты уверена? — тихо спросил Андрол.

— В любом случае, уже поздно что-то менять, — ответила Певара, завязывая плетения Воздуха.

Все сходились в одном: чем сильнее человек был предан Свету до того, как его забирали, тем сильнее он становился предан Тени после того, как сдавался перед обращением. А значит…

А значит, этого человека, одинаково равнодушного к обеим сторонам, легче, чем прочих, сломать, подкупить или переманить на свою сторону. Это важно, поскольку прихлебатели Таима скорее всего разберутся что к чему, как только…

— Добсер? — раздался чей-то голос. Дверной проём загородили две фигуры. — Ты нашёл вино? За фасадом незачем следить, этой женщины здесь…

На пороге стояли Велин и ещё один дружок Таима — Лимс.

Певара мгновенно нанесла удар плетениями сразу по обоим, одновременно формируя нить Духа. Они парировали её попытки отсечь их щитом от Источника, поскольку сложно оградить того, кто уже удерживает Единую Силу, но кляпы заняли своё место, заглушив их крики.

Она почувствовала, как её оплели потоки Воздуха, как щит попытался скользнуть между ней и Источником. В ответ она ударила туда, где по её догадке должны были находиться чужие плетения, режущими потоками Духа.

Удивлённый тем, что его плетения распались, Лимс отступил назад. Сплетя новый щит, Певара бросилась вперёд, врезалась в мужчину, впечатав его в стену, и одновременно вогнала щит между ним и Источником. Ей удалось его отвлечь, и противник оказался отрезанным от Единой Силы.

Она набросила второй щит на Велина, но тот в свою очередь ударил её своими плетениями Воздуха, отбрасывая её в глубь помещения. С глухим вскриком врезавшись в стену, она создала плетение Воздуха. В глазах потемнело, но она уцепилась за эту единственную нить Воздуха и инстинктивно бросила плетение вперёд, ухватив кинувшегося к выходу Велина за ногу.