Память Света (Память огня)

Ему хотелось бы знать, как обстоят дела в других сражениях. Что с армией Илэйн, с его людьми, лордом и леди Башир? Перрин повел Гаула дальше. Они бежали большими шагами, почти прыгая сразу в следующее место. Перрину хотел подумать.

Чем дольше он оставался в волчьем сне во плоти, тем больше он чувствовал, что должен знать, как переместиться обратно в реальный мир. Казалось, будто его тело понимало, что это место слишком не привычно для него. Он не спал здесь, несмотря на… А сколько он уже действительно не спал? Он не мог сказать. Их запасы пищи уже почти закончились, несмотря на то, что, как он думал, они с Гаулом были тут всего несколько часов. Часть этого чувства была вызвана частыми посещениями Отверстия, чтобы проверить Шип Снов, но все же тут было очень легко потерять ориентацию во времени.

Внутри было также ощущение усталости. Он не знал, сможет ли он поспать в этом месте. Его тело нуждалось в отдыхе, но как-будто забыло, как его найти. Это напомнило ему о том, как Морейн снимала их усталость тогда, в Двуречье. Свет, вот уже два года прошло с тех пор.

Очень долгие два года.

Следующим Перрин и Гаул проверили лагерь Лана. Он был еще более недолговечен, чем лагерь Эгвейн. Использование волчьего сна для наблюдения за ним здесь было бессмысленным. Лан и его люди не оставались достаточно долго на одном месте, чтобы это оставило какое-либо отражение в волчьем сне.

Здесь не было никакого намека на Грендаль.

— Аан'алейн тоже отступает. — догадался Гаул, исследуя скалистую землю, которая, как они думали, приютила на себе лагерь Лана. Здесь не было палаток, всего лишь редкие мимолетные отражения круглых ночлегов со столбами в центре, к которым, по-видимому, всадники привязывали своих животных.

Гаул поднял взгляд, осматривая ландшафт на западе.

— Если они продолжат отсюда свое отступление, то, в конце концов, снова придут на Поле Меррилор. Может, это и есть их цель.

— Возможно, — ответил Перрин. — Я хочу посетить поле битвы Илэйн и…

— Юный Бык, — позвал его волк. Почему-то этот «голос» показался ему знакомым. — Она здесь.

— Здесь? — послал Перрин. — Ищущая Сердце?

— Идем.

Перрин схватил Гаула за руку и переместил их далеко на север. Грендаль была у Шайол Гул? Неужели она пытается прорваться внутрь и убить Ранда?

Они вернулись на выступ, с которого осматривали долину. Он и Гаул сразу же легли на их животы, заглядывая за край, обследуя долину. Старый, седой волк появился перед Перрином. Он знал этого волка, он был уверен в этом. Запах был знакомым, но он не мог дать ему имя. Да и волк не посылал его.

— Где? — прошептал Перрин. — Она в пещере?

— Нет, — послал седой волк. — Там.

Волк прислал изображение палаток, расположенных прямо перед входом в пещеру. Они ни разу больше не видели Грендаль в этой долине с тех пор, как Перрин впервые застал ее здесь.

Войска Итуральде были здесь уже достаточно долго, так что их палатки становились все более и более стабильными в волчьем сне. Перрин аккуратно переместился вниз. Гаул и волк присоединились к нему, как только он начал красться вперед, полагаясь на волков, посылающих ему изображения, направляя его.

— Там, — сказал волк, кивая в сторону огромной палатки в центре. Перрин уже видел Грендаль здесь прежде, у этой палатки, палатки Родела Итуральде.

Перрин замер, когда входной клапан палатки откинулся. Оттуда шагнула Грендаль. Она выглядела также, как и прежде: с лицом, похожим на хороший кусок скалы.

Перрин создал тонкую, раскрашенную стену, чтобы замаскировать себя, но ему даже и не стоило волноваться по этому поводу. Грендаль сразу же создала Врата и шагнула в пробуждающийся мир. Там была ночь, хотя время текло в довольно странном ритме здесь, в такой близости от Отверстия. В принципе, это могло даже не иметь значения для всего остального мира.

Перрин мог видеть ту же самую палатку, но уже более темную, по ту сторону ворот, с двумя Доманийскими стражниками у входа. Она махнула рукой, и оба встали по стойке «смирно» и отсалютовали ей.

Проход начал закрываться, как только Грендаль проскользнула в палатку. Поколебавшись Перрин переместился прямо к воротам. У него было только мгновение, что бы принять решение. Последовать за ней?

Нет. Он должен стоят тут на страже. Губитель может появится с минуты на минуту. Как бы там не было, но будучи так близко к проходу, он ощутил, что пройдя через него…Он почувствует…как будто просыпается.

Как просыпаться.

Проход закрылся. Перрин почувствовал укол сожаления, но понимал что он нужен здесь. Ранд был всем, но совершенно беспомощен перед Губителем тут, ему понадобится помощь Перрина.

— Мы должны отправить предупреждение, — сказал Перрин.

Я полагаю, что мог бы принять послание от тебя, Юный Бык, послал безымянный волк.

Перрин замер, затем развернулся, указывая. — Илайас!

Я — Длинный Зуб здесь, Юный Бык. Илайас послал усмешку.

— Я думал ты сказал, что не придешь сюда.

— Я сказал, что я избегал его. Это место является странным и опасным. У меня достаточно странности и опасности в моей жизни в другом мире. Волк присел на корточки. Но кто-то должен был проверить тебя, глупый щенок.

Перрин улыбнулся. Мысли Илайаса представляли собой странную смесь волка и человека. Его способ передачи был очень по-волчьи, но то, как он думал было слишком индивидуальным, слишком человеческим.

— Как идет бой? — спросил нетерпеливо Перрин. Гаул занял позицию неподалеку, наблюдая и готовый оповестить в случае если появятся Грендаль или Губитель. Поле перед ними, дно долины, была тихим на этот раз. Ветры утихли, пыль на песчаной земле шевелилась в маленьких трещинах и углублениях. Как вода.

Я не знаю о других полях битвы, послал Илайас, и мы волки держимся подальше от двуногих. Мы боремся, тут и там, на краях сражения. Главным образом мы нападаем на Испорченных и Никогда Не Рожденных с другой стороны ущелья, где нет никаких двуногих кроме тех странных Аийл.

Это изнурительный бой. Убийца Тени должен сделать свою работы быстро. Мы выдержали пять дней, но можем не продержаться очень долго.

Пять дней здесь, на севере. Намного более прошло в остальном мире, поскольку Ранд вошел и столкнуться с Темным. Ранд сам был так близко к Скваженечто вероятно лишь несколько часов, может быть, минут, прошли для него. Перрин чувствовал, как время шло иначе, когда он приблизился туда где Ранд сражался.

— Итуралде, сказал Перрин, почесывая бороду, Он один из Великих Полководцев.

— Да, — Илайас отправил, запах усмешки. — Некоторые называют его Волчонок.

— Башир С армией Илэйн —, сказал Перрин. — И Гарет Брин С Эгвейн. Агельмар с Порубежниками и Ланом.

Я не знаю.

— Четыре фронта. Четыре великих полководца. Вот что она делает! — Грендаль? — спросил Гаул.

— Да, — ответил Перрин, накапливая гнев. — Она что-то делает с ними, изменяет их разум, искажает их. Я подслушал, что она говорила… Да. Именно так, я уверен. Вместо того, чтобы отправлять свои армии против наших, она планирует дискредитировать великих полководцев. Илайас, ты не знаешь, как человек может войти или выйти из волчьего сна во плоти?