Память

После ужина Майлз сидел в Желтой гостиной, погрузившись в краткий обзор ежемесячного финансового отчета Циписа, делая пометки и по-прежнему игнорируя пыльные, обтянутые кожей, сваленные в углу тома, когда его отвлек Мартин.

– Тут к вам пришли, – объявил он с некоторым удивлением в голосе. В качестве начинающего дворецкого (эта работа досталась ему по умолчанию в дополнение к прочим его обязанностям, как то вождение машины и время от времени – мытье посуды), Мартин получил инструкции, каким примерно образом он должен проводить визитеров внутрь и вести их по лабиринтам особняка в жилые помещения. Вероятно, пришла пора проверить, как он усвоил основные понятия.

Майлз поставил считыватель на стол. – Так… Ты впустил его или ее внутрь? Надеюсь, это не коммивояжер; охранники на входе обычно неплохо справляются с их выпроваживанием… – В комнату из-за спины Мартина шагнул Дув Галени. Майлз подавился своей скороговоркой. Галени был в форме, все еще в повседневном зеленом мундире после дня на службе. Оружия при нем вроде бы не было. Вообще-то по большей части он выглядел просто усталым. И немного обеспокоенным, но без той неуловимой маниакальной одержимости, которую Майлз научился особо отмечать. – О, – выдавил Майлз. – проходи, садись.

Галени сделал жест открытой ладонью, сухо благодаря за приглашение, хотя уже прошел в комнату. И сел на стул; напряжен, спина прямая.

– Не… не желаешь ли выпить?

– Нет, спасибо.

– А, тогда это все, Мартин. Спасибо. – Мгновение спустя Мартин понял намек и ретировался.

Майлз понятия не имел, что последует дальше, так что просто поднял бровь.

Галени неловко откашлялся. – Думаю, я должен тебе извинения. Я был не в себе.

Майлз расслабился. Может, все еще обойдется. – Да и еще раз да. Но тебя можно понять. И довольно об этом.

Галени коротко кивнул, возвращаясь к своей обычной хладнокровной манере.

– Гм… Надеюсь, тем вечером я был твоим единственным доверенным лицом.

– Да. Но это лишь преамбула к тому, ради чего я пришел. Возникло нечто куда более затруднительное.

«А теперь что? Пожалуйста, только никаких больше запутанных любовных отношений…» – Да? И какого рода «нечто»?

– На этот раз это профессиональная проблема, а не личная.

Майлз благоразумно не стал замечать: «Я уволен из СБ». Он ждал; в нем проснулось любопытство.

Галени еще сильнее помрачнел. – Скажи… ты когда-нибудь ловил Саймона Иллиана на ошибке?

– Ну, он выгнал меня, – кисло заметил Майлз.

Рука Галени дернулась, словно отметая эту шутку. – Нет, я имею в виду именно ошибку.

Майлз заколебался. – Он не сверхчеловек. Я видел, как он заблуждался, как его уводил в сторону некий неправильный ход рассуждений – хоть и не очень часто. Он весьма добросовестно все время сверяет свои теории с новыми данными.

– Не сложные ошибки. Простые.

– Вообще-то нет. – Майлз помолчал. – А ты?

– До этого момента никогда. Понимаешь, я же не работал лично с ним. Только еженедельные брифинги со всем моим департаментом и время от времени специальные информационные запросы. Но за последние три дня было четыре… странных инцидента.

– Инцидента, да? И какого рода?

– Первый… Он спросил меня об обзоре, который я готовил. Я закончил обзор и переслал ему наверх, но два часа спустя он позвонил и затребовал его снова. Возникло минутное замешательство, затем его секретарь подтвердил по журналу регистраций, что я эту кодовую карточку доставил, и сказал, что уже отдал ее в руки Иллиану. Иллиан обнаружил ее у себя на столе и извинился. И больше я не стал об этом думать.

– Он… потерял терпение, – подсказал Майлз.

Галени пожал плечами.

– Вторая ошибка была столь же мелкой, просто исходящая от него записка с неверной датой. Я позвонил его секретарю, и дату исправили. Нет проблем.

– Гм.

Галени набрал побольше воздуха. – А третьим была записка с неверной датой, адресованная моему предшественнику, который уже пять месяцев здесь не работает, с запросом последнего отчета об одном совместном барраяро-комаррском торговом флоте, идущем обходным маршрутом мимо Тау Кита. Этот флот вернулся на свою орбиту вокруг Комарры уже шесть месяцев назад. Когда я связался с ним, чтобы выяснить, какого именно рода сведения он хочет получить, он вообще открестился от всякого подобного запроса. Я переслал записку ему обратно, он тут же замолчал и отключил связь. Это произошло нынче утром.

– Это три.

– А затем сегодня днем был еженедельный брифинг в нашем департаменте, где были мы – пятеро аналитиков по делам Комарры – и генерал Аллегре. Ты знаешь, в каком стиле Иллиан обычно подает материал. Долгие паузы, но когда говорит, то очень резко и язвительно. Сегодня было… больше пауз. А то, что он выдавал между ними, словно перескакивало с одной темы на другую, порой приводя всех в замешательство. Он нас рано отпустил, когда мы не успели сделать и половины.

– Хм-м… А что сегодня был за вопрос?

Галени захлопнул рот.

– Да, я понимаю, ты не можешь мне этого рассказывать, но если он был насчет предстоящих матримональных планов Грегора – возможно, Иллиан прямо на ходу вымарывал из информации какие-то подробности, ради твоего же блага. Или что-то в этом роде.

– Если он мне не доверяет, то ему вообще не следовало меня допускать, – огрызнулся Галени. И нехотя добавил: – Теория неплохая. Но совсем не то. Жаль, что тебя там не было.

Майлз стиснул зубы, чтобы не ответить столь напрашивающейся язвительной репликой. – А тебе что в голову приходит?

– Не знаю. СБ потратила изрядную кучу денег и времени, чтобы натаскать меня на аналитика. Я ищу изменения в привычном рисунке. Вот одно из них. Но я в здешних местах новичок, и я комаррец от макушки до пят. Ты же знаешь Иллиана всю свою жизнь. Тебе доводилось такое видеть?

– Нет, – признал Майлз. – Но все это выглядит обычными человеческими ошибками.

– Если бы они отстояли дальше друг от друга, сомневаюсь, чтобы я их заметил. Мне не нужно – да я и не хочу – знать подробности, но нет ли сейчас в личной жизни Иллиана какого-нибудь особенного стресса, о котором никто из нас в конторе не знает?

«Как у тебя, Дув?» – Не уверен, что у Иллиана есть личная жизнь. Он никогда не был женат… пятнадцать лет прожил в одной и той же маленькой квартирке в шести кварталах от работы, пока здание не снесли. Тогда он два года назад временно переехал в одну из квартир для свидетелей на нижнем уровне штаб-квартиры СБ и до сих пор не потрудился оттуда съехать. Не знаю о его более ранних годах, но в последнее время женщин у него не было. И мужчин тоже. И овец. Хотя, думаю, овцу я мог бы себе представить. Они не говорят даже под фаст-пентой. Это шутка, – добавил он, поскольку Галени так и не улыбнулся. – Жизнь Иллиана – размеренная, как часы. Он любит музыку… никогда не танцует… не замечает ни духов, ни цветов с сильным ароматом, да и вообще запахов. Это форма сенсорного восприятия не проходит через его чип. Не думаю, что чип обрабатывает какие-то телесные ощущения вроде осязания – только слуховые и зрительные.