Памятные встречи

Я забыл свои невзгоды, карабкаюсь на скалы поближе к птицам и нацеливаю на них фоторужье. А сороки отлично знакомы с кознями человека. Вид ружья, хотя и не настоящего, усиливает их тревогу. Истошные крики еще громче, и гранитные скалы повторяют их многоголосым эхом.

Но пустельги не обращают внимания на сорок и не прекращают чудесную игру с ветром. Они не знакомы с человеком, наслаждаются полетом, ко всему остальному равнодушны, для них прекрасная игра выше всего остального.

Я тороплюсь, щелкаю затвором фотоаппарата и тоже доволен удачей. Кажется, ущелье Карагайлы подарило мне отличные снимки.

Но ветер вскоре стихает. Пустельги рассаживаются по скалам. На меня снова набрасывается рой мух. Зато теперь не обидно возвращаться обратно.

Вороний переполох

Что-то случилось на берегу Или. Несколько ворон голосят во все горло, волнуются, пикируют на большой куст барбариса. Там, оказывается, сидят две сороки. Зачем вороны на них нападают?

Сороки не дают себя в обиду. Иногда взлетают, отвечают контратакой, пытаются клюнуть надоедливых преследовательниц.

Все птицы, относящиеся к семейству вороновых — вороны, сороки, галки, сойки, клушицы, кедровки, — отличаются незаурядными способностями, и в их поведении иногда можно открыть удивительные черты.

Я иду к кусту барбариса, осматриваю его со всех сторон, а собака по моему приказанию прочесывает его снизу по земле среди густого переплетения стволиков. Нет никого в барбарисе, пусто! Загадка остается нераскрытой.

Вороны начинают бесноваться, я же продолжаю присматриваться. Наконец все выясняется. На лохе сидит молодой вороненок, неуклюжий, глупый, едва держится на ветке, качается, балансирует, раскачиваясь во все стороны. Он, видимо, недавно вылетел из гнезда. Вороны кричат в исступлении. Но только две. Остальные разлетелись. Больше нигде нет воронят. Здесь все на виду, негде им больше прятаться.

Находка порождает сразу несколько вопросов.

Зачем вороны нападали на сорок? От возбуждения или так, на всякий случай, попугать известных проказниц и воровок? Мол, знай, что у нас семейное торжество, наш несмышленыш сегодня вышел в свет, мы начеку.

Почему у заботливых родителей только один вороненок? Неужели сказался голодный год, сухая весна, сухая бесплодная пустыня!

Единственное чадо, оказывается, вызывает усиленную опеку родителей не только у человека…

Вороны очень любопытны и всегда обследуют незнакомые предметы.

Рано утром холод пробрался в палатку, и на одеяло легла роса. Сказывалась осень. Свежий прохладный воздух располагал ко сну. А птицы уже пробудились. С реки донеслись крики галок. Они закончили свой, как всегда совместный, ночлег на голой косе посередине реки. Над самой палаткой раздался шум: пролетела стая скворцов. Они тоже проснулись. В тугаях стали перекликаться фазаны. Закаркали вороны. Тоненьким голоском запела тугайная синичка. Громкую перекличку затеяли сороки, обсуждая какое-то событие.

Заря все больше и больше разгоралась, и в палатке стало совсем светло. Симфония природы продолжалась. Послышались странные и мерные поскрипывания. Я не выдержал, выскочил из палатки. Невысоко над землею величаво плыли три пеликана. Тяжелые птицы, размахивая крыльями, скрипели перьями. Потом сзади палатки раздался легкий шорох, кто-то неторопливо пробирался через заросли сухой травы и кустарников. Шорох неожиданно прервался громким хлопанием крыльев и негодующим криком перепуганного фазана.

Но вот с берега реки, почти рядом, донесся необычный звук. Он то затихал, то становился громче: что-то резко и тонко позвякивало о камни.

Я снова выбрался из палатки.

Напротив на небольшой косе, покрытой мелкой галькой, сидели три вороны. Одна из них катала по камням пустую зеленую бутылку, деловито и ловко поддевая ее клювом. Другая не без интереса наблюдала за развлечением своей подруги, потом не выдержала, подскочила к бутылке, потрогала ее клювом, заглянула в горлышко. Третья ворона не обращала внимания на развлечения соседок. Была она, наверное, опытная и строгая.

Я с интересом смотрел на эту необычную картину. К сожалению, ворона, которую я считал опытной и старой, заметила меня, покосилась в мою сторону черным глазом и, что-то крикнув, поднялась в воздух.

Бутылка была оставлена птицами, коса опустела.

Однажды я оказался свидетелем очень странного случая.

Целую неделю лил дождь, и небо закрыли тяжелые серые тучи. Только пятого мая выглянуло солнце, и ожила природа. Пора цветения еще продолжалась. В белом убранстве стояли яблони, краснели звездочками тюльпаны, в ложбинках, обильно напоенных водою, цвели одуванчики.

Я остановил машину рядом с глубоким логом, поросшим высокими старыми ивами, и едва заглушил мотор, как услышал журавлиные крики.

— Странно, — подумал я, — косяки журавлей пролетели давно. Неужели запоздавшие птицы спешат на родину!

По синему небу плыли белые облака. Тщетно я искал глазами косяк журавлей и не мог найти. Но зато увидал: высоко в небе крутились три птицы, как мне сначала показалось, орел и две вороны. Они штопором взвились в небо, вскоре стали совсем маленькими и полетели все вместе на северо-запад. Да орел ли летит вместе с воронами? Надо взглянуть в бинокль. Не орел, конечно, а одинокий журавль широко распластал крылья, кружит в небе, по журавлиному обычаю перед дальним полетом набирает высоту, кричит, зовет своих. Но вместо родичей за ним увязались две черные вороны.

Скоро я потерял из виду необычную компанию, но далекий журавлиный крик все еще слышался, постепенно затихая.

Это наблюдение меня озадачило. Случай, действительно, был необыкновенный. Как объяснить столь поздний полет журавля, да еще в таком необычном сопровождении? К чему воронам общество одинокого журавля, зачем лететь с ним в явно далекий путь, предварительно набрав высоту? Я чувствую: в этом заложена какая-то большая тайна. Неужели между такими разными птицами возникла тесная дружба?

Возможно, журавль в пути заболел, отстал от своего косяка, а потом подружился с воронами. Вот они все трое и собрались долететь до родной сторонушки. Зимуют вороны и журавли совсем в разных местах. Но вороны гнездятся рано.

Возможно, вороны распознали в журавле больную птицу, обреченную на гибель, и решили ее сопровождать до конца ее недалекого жизненного пути, в надежде на легкую поживу? Но тогда почему не попробовали напасть на нее в воздухе. На земле журавль может легко обороняться своим острым клювом, но в полете он почти беспомощен.