Пан Пратхавец, рыцарь на белом коне

И, вместо того, чтобы закрыть дверь клетки, он распахнул ее еще шире.

Там, снаружи, была свобода, о которой так приятно думать, когда сидишь здесь, внутри. Дикобраз пригладил щетину, имевшую у него привычку торчать, и с удовольствием шагнул изнутри наружу.

В зоопарке сегодня был день отдыха, но звери все равно показывали себя, словно и не замечали отсутствия публики. Одни делали это небрежно, с достоинством, другие, напротив, бегали, суетились, чтобы успеть каждому попасть на глаза.

У клетки африканского Слона Дикобраз на минуту задержался. Дело в том, что Слон как раз выставил наружу свой хобот, и Дикобраз не мог его не пожать, поскольку питал давнюю симпатию к Африке. В этом не было ничего фамильярного: он просто пожал протянутый хобот, сказав при этом несколько слов, приличествующих моменту. Но Слон почему-то обиделся, спрятал свой хобот и выставил вместо него хвост. Тут уж старик Дикобраз не мог удержаться от смеха, потому что хвост африканского Слона оказался намного короче хобота. И старик Дикобраз смеялся долго, до неприличия, - и, уж конечно, не стал пожимать Слону хвост, несмотря на свои давние симпатии к Африке.

Потом он стоял перед клеткой Белого Медведя. Медведь был до того белый, что отсюда, со стороны, походил на большую тетрадь в клетку, так что на нем даже можно было решить какую-нибудь задачу, но старик Дикобраз был в задачах не силен, да и вообще был не настолько силен, чтобы связываться с Белым Медведем. Но он все же от души посмеялся, представив себе, как на этом Медведе пишут задачу или какую-нибудь резолюцию. Резолюцию нужно писать в углу, а где у Медведя угол? И опять старик Дикобраз смеялся долго и от души.

Все-таки веселое это дело - отдыхать вот так, диким образом!

Старый друг Водосвинка, с которым они прежде были соседями, обрадовался гостю и попытался распахнуть дверь, но она была заперта с другой стороны.

– Извини, - сказал старый друг Водосвинка.
– Сторож унес ключи... А ты здесь какими судьбами?

– Да вот, решил побродить. Когда все время сидишь, это, говорят, вредно для здоровья.

– Вредно, - вздохнул толстый Водосвинка.

– Может, вместе пойдем?
– предложил старик Дикобраз, предвкушая ответ старого друга Водосвинки.

– Я бы с удовольствием, - простодушно откликнулся тот.
– Да сторож ключи унес... Такое безвыходное положение...

Водосвинка растерянно почесал за ухом, словно надеясь там отыскать ключи, но, так ничего и не найдя, вздохнул и просунул голову сквозь решетку.

– Жаль, что мне нельзя выйти, - сказала эта голова, хотя в сложившейся ситуации только она и имела такую возможность.

– Жаль, - сказал старик Дикобраз и засмеялся, потому что ему совсем не было жаль, ему было даже немножко приятно, что у Водосвинки, по сравнению с ним, все складывается не лучшим, а худшим образом.

– Почему ты смеешься?
– подозрительно спросил Водосвинка.

– Да так... Вспомнил этот анекдот про Моржа. Ты знаешь анекдот про Моржа?

Водосвинка знал анекдот про Моржа, и поэтому он тоже начал смеяться. Так стояли они, подталкивая друг друга сквозь прутья клетки, и смеялись Водосвинка над глупым Моржом, а Дикобраз - над глупым Водосвинкой.

– Ну, я пошел, - сказал старик Дикобраз. И не удержался, чтобы не спросить: - Значит, ты остаешься?

– Остаюсь, - вздохнул Водосвинка.
– Сторож ключи унес.

Тапир, странное животное, нечто среднее между лошадью и свиньей, спросил у Дикобраза что-то по поводу ипподрома.

– Интересно, кто сегодня первый пришел, - сказал он, укладывая поудобнее свое грузное тело.
– Я всегда слежу за тем, кто пришел первым.

– И вы тоже бегаете?
– в свою очередь поинтересовался старик Дикобраз.

– Бегаю ли я!
– воскликнул Тапир и посмотрел на Дикобраза так, как смотрит профессор на студента-двоечника.
– Бегаю ли я! Нет, мой дорогой, я отнюдь не бегаю, отнюдь! Но это нисколько не мешает мне быть в курсе того, как бегают другие. Вы поняли мою мысль?

– Нет, - сказал старик Дикобраз.
– Ничего я не понял.

– Ну как же!
– досадливо поморщился Тапир.
– Для того, чтобы узнать вкус борща, не обязательно в нем вариться. Для того, чтоб понимать скачки, не обязательно самому скакать очертя голову. Улавливаете?

– Нет, не улавливаю, - сказал старик Дикобраз и засмеялся.

– Ну как бы вам популярнее объяснить?
– волновался Тапир.
– Как бы вам изложить подоходчивей?

Он задумался, склонив голову, которая, пока он думал, опускалась у него все ниже и ниже, затем коснулась пола и замерла. Глубокая задумчивость обычно переходила у Тапира в глубокий сон.

Потом был Носорог, страшный зверь, с которым даже жутко болтать, разве что через решетку. Пользуясь этой решеткой, Дикобраз все же с ним поболтал, но не извлек из этого удовольствия, потому что страшный зверь Носорог был начисто лишен чувства юмора.

– Послушайте, что это у вас на носу?
– спросил его старик Дикобраз.

– Рог, - сказал Носорог.

– А я думал, что это тросточка.

– Нет, это рог, - сказал Носорог.

– А может быть, это хвост?
– спросил Дикобраз, вспомнив историю со Слоном.
– Может, вы стоите наоборот и с вами нужно с другой стороны разговаривать?

– Нет, это рог, - сказал Носорог.

Ничего интересного. Правда, Дикобраз посмеялся, но не от души, а только так, в порядке разъяснения.

– Смеетесь?
– спросил Носорог.
– Тут у нас Леопард растерзал Быка. Я тоже очень смеялся.

Клетка клеткой, но мало ли что...

– Нет, я не смеюсь, - сказал Дикобраз и попрощался с Носорогом.

День кончился, пора было возвращаться домой. Старик Дикобраз шел по аллее, в темноте натыкаясь на клетки лисиц и пантер, которые ворчали, выражая свое недовольство. По ошибке он чуть было не попал в клетку Льва, но она, к счастью, оказалась запертой.

"Хорошо, что они сидят в клетках, - подумал старик Дикобраз.
– Иначе хоть не выходи из дому!"

Дома, уже засыпая, он вдруг вспомнил этот дурацкий анекдот про Моржа и опять посмеялся над простаком Водосвинкой. Потом вспомнил, что Леопард растерзал Быка, встал и поплотнее закрыл дверь своей клетки.

И снова долго смеялся.

1966

У МУРАВЬЕДА ВСЕ В ПОРЯДКЕ

Если вы Муравей и торопитесь по своим делам, и вдруг ни с того ни с сего, попадаете в лапы Муравьеда, что вы ему скажете?