Пан Самоходик и тамплиеры

Я должен был ответить как хорошо воспитанный человек, хотя мне отчаянно хотелось выругаться в адрес Коловского. И мне ничего не оставалось, кроме ответа вежливым тоном:

– Пан Козловский прав. С тех пор, как я встретил панни Карен, я начал задумываться и моя тяга к сокровищам тамплиеров ослабла. Я надеюсь, что на пути искания духовных сокровищ пану Козловскому не придется еще раз протыкать колеса моего автомобиля и потом трусливо бежать.

– На втором месте после этих сокровищ стоит ваш диковинный автомобиль?
– Иронически спросила Aнкa.

А капитан Петерсен обратился ко мне со всей серьезностью:

– Давайте, расскажите нам свои секреты про орден тамплиеров. И, кстати, где вы приобрели свою машину? Сами изобрели?

– Нет, это не мое изобретение, - ответил я спокойно, - это машина моего дяди.

Я не знаю, что тут было смешного. Но все присутствующие, вместе с Анкой, Петерсеном, Карен и несколькими журналистами, которые вышли на террасу, громко расхохотались.

– А можно узнать, кто был ваш дядя?
– спросил Петерсен.

– Изобретатель.

– Известный изобретатель?

– Нет, совершенно неизвестный.

– Этот автомобиль, наверное, его единственное изобретение...

И они начали рассуждать о моей многострадальной машине, которая стояла среди деревьев и смотрела на нас своими огромными фарами. Привыкший к тому, что мой «Самоход» уродливый, страшный, смешной и так далее, я даже ухом не повел на их насмешки. Но они продолжали смотреть на нее и насмехаться.

– За границей, в Европе, вас бы арестовали за оскорбление чувств граждан, появление такого чудища на улицах нарушило бы общественный порядок.

– Вкусы у людей бывают разные.

Но они по-прежнему гоготали как идиоты:

– Вы можете зарабатывать деньги за показ этого агрегата в парках отдыха и развлечений вместо комнаты смеха.
– Сострил какой-то журналист, стоящий рядом с нами.

– А может он уже это делает? В зимнее время пан работает в комнате смеха, а летом делает вояжи, которые развлекают людей на отдыхе.
– Поддержал его второй журналист.

Но тут в танцевальном зале зазвучала сентиментальная музыка и все ушли танцевать.

Издевательства над моей машиной прекратились, они оставили меня в покое на террасе. Карен забыла, что предлагала мне танец и ушла в сопровождении Козловского. Капитан Петерсен пригласил танцевать Анку. А я стоял и смотрел на свое транспортное средство, стоявшее среди деревьев. Что могут знать эти дураки о моем «Самоходе», об этой быстрой и надежной машине, сочетающей в себе столько прекрасных качеств, чтобы высмеивать меня. Я мог позволить себе ездить на красивой машине, но эту я получил в качестве подарка и это был настоящий вездеход!

Через окно я видел, как в клубном зале панни Петерсен вдруг прервала танец. А через некоторое время она вышла ко мне на террасу.

– Ведь у нас с вами танец, верно?

В ответ я улыбнулся, а в это время ее большие зеленые глаза дружелюбно смотрели на меня.

– Потанцуем?
– Сказала она, взяв меня за руку.
– Я думаю, вы не обижаетесь на эти шутки?

– Хорошо смеется тот, кто смеется последний.
– Ответил я и пошел танцевать с ней. Рядом со мной капитан Петерсен танцевал с Анкой.

– Завтра вы утопите свою страшную машину в озере.
– Зашептала Карен мне в ухо.

– Вы будете работать на нас. Сразу получите аванс, которому позавидуют даже иностранцы. Купите новый, красивый автомобиль. Вы спасли меня от рук бандитов в лесу. Я этого не забуду никогда, если бы не вы ...

Ее слова потрясли меня, я подумал, что у меня будет такое транспортное средство, о каком я не мог и мечтать. Нет, я не заслужил такого подарка от судьбы.

– Но у меня очень хороший автомобиль.
– Попробовал я слабо защищаться.

– Вы снова начинаете? Они опять начнут высмеивать вас. Разве вы не понимаете? Я хочу быть рядом с вами. И мой отец тоже.

– Мне очень жаль, панни, но между нами нет ничего, между мной и вами.

– Получается г-н Козловский говорил неправду? И я неправильно поняла ваши намерения?
– Допытывалась она, кокетливо заглядывая мне в лицо.
– Значит, я вам не нравлюсь ...

– О, панни Карен ...
– Ответил я и сильно покраснел.

– Ну вот, я вам нравлюсь, так же как и вы мне. И я не хочу, чтобы вы выглядели смешным. Я хочу иметь рядом с собой друга, человека мужественного и надежного. Я слышала, что г-н Шаброль говорил про вас: вы можете проявить большой талант в поисках пропавших сокровищ. Я уверена, что с вами мы найдем клад тамплиеров. А потом вы будете помогать отцу в подъеме золота из затонувших галеонов. Станете богатым и уважаемым человеком ... Вы уже знаете, в котором из замков Орден тамплиеров спрятал свои сокровища ...

И эти слова вдруг отрезвили меня. Я вспомнил как держась за руки, мы вошли с ней в лес, а Козловский в это время с Петерсеном уехал в Милкока, предварительно выпустив воздух из колеса моего автомобиля. Они были безжалостны, эти иностранцы и ни перед чем не собирались останавливаться. Для них цель оправдывает средства. Я понял, что я для этой девушки только инструмент, который они будут использовать в своих целях. А потом за моей спиной они будут насмехаться над моей доверчивостью.

– Для вас, Карен, я сделаю все, что вы захотите.
– Прошептал я в ответ.
– Кроме одного.

– Кроме чего?

– Я не избавлюсь от своего автомобиля. Он мне нравится.

Вы сошли с ума!
– Она прямо покраснела от гнева. Но, глядя в мои невинные глаза, обрадовалась моему согласию.
– Хорошо. Пусть будет так, ездите на нем, если так привязаны к нему. Это будет жертва с моей стороны. Жертва во имя нашей симпатии.

Мы в танце повернулись и я видел глаза Анки, которая смотрела на меня с иронической улыбкой. Вероятно, мы с Карен были смешны. Я представил со стороны, как она шепчет мне в ухо с нежной улыбкой, а у меня в этот момент лицо, как будто я нахожусь на пороге рая и вечного блаженства.

– Мы найдем с вами сокровища тамплиеров!
– Воскликнула в восторге девушка.
– Мы будем их искать вместе.

– О, нет!
– Быстро запротестовал я.
– Искать я буду в одиночку. И только один. Этот факт для меня очень важен.

– Но почему? Это будет очень красиво, если мы вместе найдем сокровища. Ты и я ...

– Я же сказал, что нет.
– Возразил я, хотя чувствовал, что мое упорство снова начинает разжигать ее гнев.

– А что буду делать я, сидеть в ожидании?