Пандемоний

— Тут говорится то же самое, что я раз двадцать тебе зачитывал, — ответил я. — Двенадцатое шоссе. Затем 35,2 мили до Бранч-роуд, затем…

— Нет тут никакой гребаной Бранч-роуд!

— Может, на твоем крошечном экранчике и нет, но…

— Боже, праведный, когда же ты перестанешь вякать и лажать мой навигатор?

Последние два часа крошечная желтая стрелка скользила по пустому голубому экрану. Похоже, спутниковая связь по-прежнему работала, однако диск с картографическими данными, судя по всему, не мог сообщить ничего конкретного об этой части Аппалачей.

— Так ты выложил за эту тачку пятьдесят тысяч? Неужели столько стоит устройство, показывающее, куда ехать?

Брат сжал обеими руками руль и продолжал всматриваться в ветровое стекло.

— Дай мне… эти… гребаные…

— На!

Я бросил ему на колени листы, вылез из машины и захлопнул дверь.

Было полвторого утра, температура упала градусов до сорока по Фаренгейту. Из-за темных туч лишь изредка выглядывал кусочек луны размером не больше ногтя. Было такое ощущение, будто я где-то подхватил грипп: головная боль, тошнота, ломота в суставах. Руки по-прежнему горели под слоем бинтов.

Мы выехали из Гарни где-то в пять вчера, намереваясь добраться домой до наступления утреннего часа пик. Затем по автомобильной эстакаде промчались через самый центр Чикаго и выехали на трассу 1-80, после чего покатили на восток. Лью ни разу не остановился, чтобы оплатить проезд по шоссе. У него имелся электронный пропуск, и на каждом пункте оплаты деньги автоматически снимались с его кредитной карточки. Женский голос «GPS» предупреждал нас о каждом повороте. Таков двадцать первый век. Если бы я так не нервничал, опасаясь полиции, то наверняка получил бы удовольствие от новинки технического прогресса.

Проехав пятнадцать миль после Гэри, штат Индиана, мы выкатили на заснеженный участок пути и потеряли волну чикагской радиостанции «WXRT». Минут через двадцать мы вынырнули навстречу солнечному свету. Штат Огайо был как будто колонизирован располагавшимися с интервалами в сорок миль летающими тарелками из бетона и стекла. Таких красивых придорожных оазисов я еще никогда не видел. Просторные, чистые, сияющие огнями рестораны и торговые аркады, а также достойные самого искреннего восхищения туалеты, где самая современная сантехника смывала, прополаскивала и высушивала, короче, делала все, разве что не вытирала задницу посетителям.

Мы заказали завтрак в «Бургер-Кинге»: картофельные оладьи, хлеб с сыром и кофе с молоком. После этого Лью отправился в чудо-туалет, а я заглянул в магазинчик, где продавали лекарства. Там купил себе ибупрофен и еще кое-что из медикаментов. К числу покупок я прибавил и газету, в которой содержалась небольшая заметка, сообщавшая о стрельбе в «Хайатте».

— Поймали того, кто стрелял? — спросил вернувшийся Лью.

— Никого не поймали, никого не арестовали. Даже подозреваемых нет, но все равно ведутся допросы свидетелей.

— Никогда не поздно позвонить копам, — прокомментировал мой брат.

— Нет. Бесполезно.

— Замечательно, — произнес Лью и протянул мне ключи от машины. — Теперь ты поведешь.

— Ты серьезно?

Предложение было явно не из числа альтруистических. Как только брат сел на пассажирское сиденье, он поставил себе на колени серебристый ноутбук и совершил ряд последовательных подключений — зажигалку к ноутбуку, ноутбук к сотовому телефону, телефон — к наушнику в ухе.

— Улыбочку! — потребовал он и сфотографировал меня мобильником. — Сейчас сброшу твою фотку Амре.

— Вы что, всегда так развлекаетесь?

— А как же. Мы целый день обмениваемся снимками и, конечно, общаемся по электронке.

— Лью!

— Что, Дэл?

— Что вы делаете, когда занимаетесь сексом? Небось надеваете трико и последовательно подсоединяетесь друг к другу?

— С 1987 года никто больше не занимается сексом через последовательное подсоединение. Мы пользуемся исключительно «ай-Линком», братишка. Моей крошке нужна необходимая частота. Не так ли, малышка?

Я не сразу понял, что Амра уже на линии. Моя попытка не обращать внимания на брата оказалась безуспешной.

— Отлично! — воскликнул Лью и убрал наушник с микрофоном. — Недавно звонили копы. Амра полагает, что это обычный звонок. Они просто обзванивают всех, кто тогда был в отеле.

— Они знают, кто это сделал? — поинтересовался я.

— Похоже, что нет. Подожди, сейчас зайду в Сеть и уточню. Правда, есть одна неприятная вещь. Ты звонил кому-нибудь из друзей и говорил, что прошлым вечером будешь дома?

— О чем ты? Конечно, нет.

— Утром, когда Амра собиралась на работу, к нам заехал какой-то тип. Он назвал свое имя — Бертрам Бич. Это ведь тот самый парень, что названивал на материн телефон?

— Он был у тебя дома?

— По словам Амры, этот субчик чуть не вынес ей мозг. Все повторял, что ему непременно нужно поговорить с тобой. Якобы вопрос жизни и смерти.

— Пусть даже не думает.

— Вот уж нет. При каких умственных расстройствах говорят про «вопрос жизни и смерти»?

— Как раз при Бертрамовом расстройстве, — ответил я. — Она сообщила ему, куда я поехал?

— Конечно, нет. Но послушай, дружище, разве ему можно запретить прийти снова? Лучше позвони ему и скажи, что этого больше не следует делать.

— Верно. Я позвоню ему.

Что же нужно Бертраму? Сами по себе такие телефонные звонки — вещь скверная, но ведь он и на них не остановился: добрался до Чикаго и каким-то образом отыскал дом моего брата. Впрочем, возможно, это не так уж трудно. В больнице я рассказывал ему о моих родственниках, а в наши дни очень легко можно найти практически любой телефонный номер, зная имя и фамилию абонента.

Неожиданно я поймал себя на том, что чудом не врезался в бампер ехавшей впереди машины, и поспешил перестроиться в левый ряд.

— Что это за парень? — спросил Лью. — Он из Колорадо?

— Я познакомился с ним в больнице. — Боковым зрением я заметил, что брат удивленно поднял бровь. — Да, в больнице. Он верил в то, что некие могущественные телепаты контролируют жизнь всей нашей планеты и ради собственной забавы мучают людей одержимостью.

— Могущественные телепаты. Это ж надо! — отозвался Лью.