Панельный хорей. Книга 2

В среду ему поступил заказ от пациентки. Когда Хобс подходил к дому, что-то смутное его память начала припоминать, но доктор не смог расшифровать намёков своего подсознания.

Когда же он поднялся к пациенту, то сразу всё понял. Это была та самая девушка с болями в груди. Только на этот раз у неё болела нога. Доктор осмотрел больное место. Та действительно оказалась припухшей. Уильям сделал мазь собственного производства, сказав втирать её в течение недели один раз в день.

Всё бы ничего. Это был бы рядовой обычный случай, если бы эта девушка не начала всё чаще и чаще вызывать доктора. Проблема заключалась в том, что она вызывала его действительно по делу. И каждый раз она была чертовски соблазнительна. От неё всегда пахло неким желанием.

На каждом приёме она смотрела на доктора так, словно каждый раз она снимала с него (в своих мыслях) по одной тряпке, и вот – вот Уильям останется совсем без трусов.

А однажды, когда она каким-то образом сломала палец, то и вовсе сосала леденец на палочке, очень пристально изучая ширинку доктора.

Этот накал было тяжело терпеть. Хобс пытался игнорировать все эти откровенные соблазны, но Матильда явно потихоньку выходила из-под контроля своего возможного приличия.

Казалось, что ещё немного, и она начнёт его (упаси господи) бесцеремонно лапать. А он всё-таки доктор, а не мужчина по вызову!

На последнем приёме, когда Уильям накладывал швы на её вспоротую руку, он в шутку сказал: «У меня складывается впечатление, будто вы себя специально калечите»

«Так и есть» – обычным голосом ответила сумасшедшая.

Что – что, а такого доктор не ожидал. Он был в смятении, но это смятение сразу же сменилось гневом.

«В смысле?! Вы, небось, надо мною шутите?!»

«Нисколечко. Я говорю чистую правду»

«Но! Но… зачем?!» – недоумевал врач.

«А ты разве ещё не догадался?»

«Нет! Извольте изъясниться. Мне абсолютно непонятна причина, по которой молодая девушка будет себя калечить ради забавы» – выговорил мужчина на одном дыхании.

«Всё очень просто, Уильям» – впервые Матильда назвала доктора по имени. «Я люблю тебя, дорогой. И я очень хочу тебя»

«Но…! Это….!»

«Подожди! Послушай меня. Я знаю, что ты женатый мужчина с детьми. Я не хочу, чтобы дети лишились отца, а супруга твоя лишилась мужа. Но я хочу тебя физически. Я хочу быть твоей любовницей. И! Прежде, чем ты начнёшь кричать от возмущения (я вижу по твоему лицу), что ты хочешь меня.

Думаешь, я не знаю, что ты делаешь в моей ванной так долго, когда просишь отойти в уборную? Я запах спермы учую за версту. И прежде, чем ты уйдешь, хлопнув дверью, знай, что моя постель всегда ждёт тебя»

«Это возмутительно! Прощайте, безумная женщина!» – только и сказал доктор, схватив свой саквояж. Выбежав из комнаты, хлопнул, напоследок, дверью.

Доктор был в таком состоянии, что пришлось взять недельный отгул (что прежде он никогда не делал). Выходил только на самые серьёзные случаи, которых к слову, почти и не было.

Жене он ничего не рассказал. Только сказал, что ему нездоровится. Ночью его бросало в лёгкую форму лихорадки. В голове всё прокручивалась та сцена с Матильдой. Мужчина пытался отвлечься: играл с детьми, много читал, писал медицинские заметки. Но каждый раз, как только он останавливался, в его голове всплывал её образ. Её красивая фигура, грудь, бёдра… тонкие ножки с аккуратными коленками. И, конечно, её глаза – полные желания. Каждый раз доктор злился, не в силах найти утешения.

Алисе оставалось только одно: не тревожить своего дорогого мужа, и молиться богу о его выздоровлении.

Дошло даже до того, что Уильям начал смотреть по ночам телемагазины, чуть ли не заказав себе новые кожаные ботинки, но вовремя одумался, решив, что будет лучше купить похожую модель в ближайшем магазине. «Зато примерить можно» – подитожил он.

Было уже давно за полночь. Он выключил телевизор. Подошел к окну. Затем открыл его. В лицо ударил свежий прохладный ветер. Доктор начал размышлять: «Почему? Почему я так сильно захворал от какой-то малолетки? Почему я так сильно негодую? Неужели меня, взрослого мужчину, смогла выбить из себя какая-то чужая девчонка? Нужно определенно сказать об этом руководству. Пусть, в крайнем случае, поговорят с ней, или лучше, чтобы предупредил констебль…. Нет. Это глупо. Надо мной будут смеяться. Да ещё и эта с… миледи напишет в отместку, что я приставал к ней. Женщины ещё те актрисы. Ей могут поверить. А даже если и нет, то могут усомниться во мне. Тогда всё пойдёт под откос. Придётся уехать, а я не хочу этого. Или же…. Или вся правда заключается в том, что… я; я; я; я… хочу её…. Боже! Как я хочу её! Какой ужас! Господи… я так сильно хочу её, но как такое возможно, если у меня есть любимая жена?! За что мне это испытание? За что дьявол выбрал меня в жертву?! Ещё немного, и я умру от желания, просто сгорю! Как она была права, как она учуяла мою… ох. Я лжец! Я не достоин своей семьи. Одна только мысль делает из меня нравственного преступника. Делает из меня… предателя. Как такой подонок как я может быть в этом прекрасном доме?! Я недостоин. Но если я не овладею этой девчонкой, то просто погибну, сгорю! Нельзя больше терпеть, нет больше сил моих! Будь я проклят! Будь я проклят! Прости меня, моя любовь…»

Уильям, в горячке, трясущимися ногами, дошел до своего кабинета. Он взял чистый лист бумаги и перо. Открыл чернила и начал писать: «Дорогая Алиса. Любовь моя. Я должен тебе сказать, что мною овладел дьявол. Вся проблема в той девушке.

С прискорбием должен сообщить, что тело моё возжелало её. Точнее тело, охваченное дьяволом! Ничего, кроме как подчиниться этой чужой воле, я не в силах сделать. Прошу лишь об одном – простить меня. Я недостоин тебя и детей. Я – грязное животное. Скажи пожалуйста детям, что я очень сильно люблю их. А ещё, когда подрастут, скажи, что отец их погиб. Ведь именно так я и должен закончить. С любовью, Уильям»

Доктор оставил записку на кухонном столе. В последний раз посмотрел он на свою любимую жену и детей. А затем выбежал из квартиры прочь. Ноги доктора держали путь к Матильде.

Добежав до двери девушки, он сильно постучал два раза. Послышались приглушенные звуки босых ножек. Она открыла дверь сразу.

«Я знала, что ты придёшь сегодня. Я тебя ждала»

«Замолчи, ведьма!» – тихо прорычал Уильям, а затем взял девушку на руки, захлопнул дверь ногой и понёс её на кровать.

Любовники начали сдирать друг с друга одежду. Жаркие поцелуи покрывали их тела. Затем Матильда ловко вырвалась из его объятий и начала лизать и посасывать достоинство доктора.

Через какое-то время они поменялись ролями. У этих двоих была впереди вся ночь, и за это время они успели сменить десятки поз. Она кончала уже не первый раз, но Хобс всё держался, будто собирал всю возможную энергию перед большим взрывом. Только головка всё синела и синела.

Ближе к рассвету Уильям начал достигать пика. Больше он не мог терпеть. Его рот начал издавать стоны. Матильда заканчивала в двадцатый раз, мало, что уже понимая. Только и могла, что шепотом кричать: «Да, давай дорогой, давай»

Доктор резко сменился в лице. Его кожа начала раздуваться и зеленеть. Ошмётки его плоти разлетелись в разные стороны. Глазам девушки предстало чудовище с огромной головой, на которой было около сотни мерзких, скалящихся зубов с обильно выделяющейся слизью.

Руки некогда мужчины стали огромными клешнями, а всё тело напоминало деформированный черепаший панцирь. За головой показался длиннющий хвост. Член же доктора поменял только окрас, оставив свою первоначальную форму.

Матильда даже не успела крикнуть, как из головки чудовища, инопланетного происхождения, начала извергаться сперма, а точнее кислота, которая в ту же секунду разъела лицо этой молодой красавицы. Её тело обмякло. А «чужой» доктор всё продолжал извергать своё ядовитое семя, а когда закончил – начала прыгать вокруг своей оси, уничтожая своим тяжелым хвостом, как мёртвое тело девушки, так и всю мебель в комнате. Через мучительно долгую минуту он успокоился.